– И антикварные? – невзначай спросила генеральша.
– А вы, Софья Андреевна, сразу в музей идите. Купите там «открытку» по своим деньгам, – пошутил Куропаткин.
Сказал он без злого умысла, но Софья Андреевна обиделась и сочла нужным его одернуть:
– Вениамин, произведения искусства я не называю «открытками» и денег в чужом кармане не считаю.
– Простите, – быстро повинился Куропаткин под тяжелым взглядом Краюшкина, который уже рвался наказать обидчика своей дамы.
– В глубине галереи, – отвлекла на себя внимание Вероника, – под парящим куполом вы увидите мозаичного быка. Говорят, если три раза против часовой стрелки прокрутиться на его… причинных местах, то сбудется ваше заветное желание.
– А мое уже сбылось, – подобрев, сказал Леопольд Иванович, нежно поглаживая руку Софьи Андреевны.
– Не надо, Леопольд, – смутилась та, но руку не отдернула.
– На сегодня я с вами прощаюсь. Завтра в девять обзорная экскурсия по Милану, не опаздывайте, – попросила Вероника. – И я постараюсь заказать билеты в монастырь.
Все так быстро побежали к арке, что мы не сразу сообразили, кому из нас за кем бежать.
– А ладно, куда они из галереи денутся? – сказала Алина.
– В галерее не один выход. Будем надеяться, что они недалеко убежали. Кстати, сегодня моя очередь упасть на хвост Антошкиным, – со вздохом напомнила я.
– А нам наблюдать, не наблюдать? – спросила Степа.
– Даже не знаю. Краюшкин ни на шаг не отходит от Софьи Андреевны. Думаю, их можно оставить в покое. Если Софья и есть тот самый прокурор, то он под надежной охраной, даже если он и имеет отношение к гибели Лике. Хотя сейчас, я в этом сильно сомневаюсь.
Алина довольно кивнула. Напомню, именно она убедила нас, что все зло пришло от Валентины Антошкиной.
Еще раз мысленно взвесив все «за» и «против», я сказала:
– Гуляйте, а я за Антошкиными.
Около быка толпилась вся наша группа. Леопольд Иванович, наверное, прокрутился не три раза, как было положено, а все тридцать три. Он вертелся волчком, смеша всех присутствующих: и соотечественников, и просто проходящих мимо туристов. Вовик его подзадоривал:
– Леопольд Иванович, только и всего? Всего пятнадцать заветных желаний? Вы уж поднатужьтесь, еще вспомните.
– Все, – выдохнул покрасневший Леопольд. – Последнее желание загадал. Сейчас пойду сорву джек-пот. Софья Андреевна, как вы? Готовы разделить со мной сотню миллионов евро?
– Леопольд, уймись. Сейчас ты похож на клоуна, – недовольно пробурчала Софья Андреевна.
– Нет – так нет. Выпить хочу! Я приглашаю вас в ресторан, – разошелся Краюшкин.
По лицу Софьи Андреевны было заметно, что ей все меньше и меньше нравилась разухабистость Леопольда Ивановича. Она сделала попытку увести его в сторону, но он вырвался и опять побежал к быку. Оттолкнув Вовика, он выкрикнул:
– Последнее желание, и она мне не откажет.
Софья Андреевна побагровела, но ничего говорить не стала, повернулась и пошла в глубь галереи.
Наблюдая за ссорой Краюшкина и Софьи Андреевны, в какую-то минуту я выпустила из виду Антошкиных. По галерее перемещались толпы народа. Ни Валентины, ни Юрия видно не было. Я заскочила в один магазинчик, другой – и поняла, что Антошкиных потеряла.
– Черт, – в сердцах бросила я. – Юру с Валей не видели? – спросила я Катю, стоящую у меня на пути.
– Нет, – пожала она плечами, не отводя глаз от супруга, чья очередь пришла крутиться на быке.
Я прошла по галерее до ее конца, но с Антошкиными так и не встретилась. На обратном пути увидела Степу и Алину.
– Я их потеряла, – призналась я. – Не знаю, как так вышло.
– Не расстраивайся, – принялась успокаивать меня Степа. – Будем надеяться, ничего страшного не случится. А давайте поужинаем? Вероника говорила, что здесь классные рестораны. Кто «за»?
Я и Степа уже спали – на этот раз нас поселили в двухместный номер, – когда в дверь постучали. Минуты три ушло на то, чтобы сориентироваться, где мы и что происходит. Все это время стук не прекращался.
– Кого это в такой час принесло? – пробурчала я и отправилась к двери, попутно взглянув на часы. Было без четверти три. – Кто?
– Я, Леопольд Краюшкин.
Даже через дверь я учуяла резкий запах алкоголя. Чтобы он не перебудил пол-этажа, пришлось открыть. Краюшкин был пьян, едва стоял на ногах и потому держался за стену.
– Леопольд Иванович, вы номер не перепутали? – недовольным голосом спросила я.
– Нет, я внизу узнал, где вас искать.
Я внимательно к нему присмотрелась. Выглядел он весьма плачевно, как будто по нему прошлись и не единожды: пиджак был в пыли, пуговицы на рубашке оторваны, на лице ссадины. От него разило, но он не был пьян, вернее уже почти был трезв – и напуган, сильно напуган.
– Леопольд Иванович, что произошло, – спросила я, впуская его в номер.
– Батюшки, – воскликнула Степа, увидев такого «красавца». – Кто вас так?
– Не знаю… не помню… Кажется я кому-то что-то не то сказал… Да это и неважно, – прерывисто дыша, говорил Леопольд. – Софа пропала! У меня нехорошие предчувствия. Ее похитили. Ей плохо… а может уже умерла…
– Ничего не поняла, – мотнула я головой, чтобы окончательно проснуться. – Вы говорите о Софье Андреевне? Что с ней и где она?
– Я же говорю, она пропала…
– Откуда пропала? Да говорите же, черт вас возьми.
– Ее нет в номере. И там кто-то был.
– Как вы попали в ее номер?
– Так это и мой тоже номер! Мы взяли один на двоих. Вы не думайте, у нас все серьезно. Так вот, когда я пришел в себя, остановил такси, приехал в гостиницу, а ее нет. И в чемоданах кто-то рылся. Мы не успели разложить вещи шкаф, поехали в город.
– Леопольд Иванович, давайте все по порядку. Вы вместе поехали в город. Я видела вас вдвоем в галерее. А что было потом? Вы потеряли друг друга?
– Нет, мы поссорились, – Леопольд закрыл лицо ладонями. – Я не знаю, как все вышло. Мы пошли в ресторан, поужинали. Я захотел в казино… Стефания Степановна, ну вы же меня понимаете? – воззвал он к Степе. Та лишь вздохнула, вспомнив о бессонной ночи. – Софа психанула, встала и ушла. Она пересела в кафе напротив и стала наблюдать за мной. А я пошел в казино. Это там же, через дверь от ресторана. Наверное, она все видела и обиделась. Я не знаю, сколько там пробыл. Ко мне подсели молодые люди. Раскрутили меня на выпивку… – Леопольд не поднимал на нас глаз. Ему было стыдно. – Пришел в себя на улице. Поднялся, сообразил поймать такси. Приехал в гостиницу, открыл свой номер, а Софы нет.
– Может, она приехала в гостиницу, переоделась и вам назло пошла гулять по ночному Милану?
– Нет, что вы! Она не такая! И скажите, зачем ей лазить в мой чемодан?
– У вас что-нибудь пропало?
– Нет.
– Тогда почему вы решили, что к вам лезли? Как я понимаю, вы слабо в тот момент соображали?
– Да, но не настолько, чтобы не заметить, что вещи аккуратно стопкой вынули из чемодана и, перевернув, положили обратно. Я пижаму всегда кладу сверху, а она оказалась в самом низу.
– А у Софьи Андреевны что-нибудь пропало?
– Не знаю, но ее чемодана тоже касались. Я помню, когда мы уходили, она жакет бросила сверху на чемодан. Сейчас он лежит на кровати.
– Леопольд Иванович, но это все могла сделать Софья Андреевна. Вернулась в номер, переоделась и пошла гулять.
– Да как вы не поймете, ее в номере не было! – сорвался на крик Краюшкин. – Когда мы выходили из гостиницы, она надела тесные туфли и быстро натерла кровавые мозоли. Я это точно знаю, она мне жаловалась. Если бы она вернулась в номер, то обязательно бы эти туфли сняла и поменяла на более удобную обувь. Но она этого не сделала. Значит, не возвращалась!
– Н-да, – задумалась я. – И что же с ней случилось?
– Не знаю.
– Может в полицию позвонить? – предложила Степа.
– Я боюсь, – признался Краюшкин. – Они обвинят меня.
– Да с чего вы взяли?
– Я был с ней этим вечером. Многие видели, как мы ссоримся. Да и кандидатура для преступника у меня самая, что ни на есть подходящая – за плечами две ходки.
– А Софья Андреевна знала о ваших судимостях?
– Конечно. Я ей сам сказал. Дело ведь когда было? По молодости, по глупости. Я исправился. И Софа мне поверила. Марина Владимировна, помогите мне ее найти.
Неожиданно Краюшкин заплакал, да так горько и безутешно, что у меня сжалось сердце. Никогда не видела, чтобы мужчины так плакали.
– Леопольд Иванович, сейчас же прекратите. Давайте без истерик. Мы сейчас разбудим Веронику, и она позвонит в полицию, в больницу, куда угодно, но Софью Андреевну мы найдем. Никуда без нее не уедем.
– Только бы она была жива, – запричитал он.
– Оставайтесь здесь, – велела я. – Степа, накапай ему чего-нибудь успокаивающего, а я пойду к Веронике.
Я поднялась на этаж выше и постучала в номер, который делили Алина и Вероника.
– Кто? – через минуту откликнулась Вероника. Я и не сомневалась, что к двери подойдет именно она. У Алины сон глубокий, ее и пушкой не разбудишь, особенно в три часа ночи.
