Аська с ногами залезла на диван, положила на колени ноутбук и покосилась на Агнию:
— Как, ты говоришь, называется этот аукцион?
— Ка Чезаре, так же, как дворец, в котором он проводится.
Аська сосредоточенно уставилась на экран, застучала пальцами по клавишам.
— Так, у них тут защита данных установлена, но слабенькая, устаревшая… Ага, а мы ее вот так… А мы ее консервным ножичком… А вот так не хочешь?
На какое-то время она замолчала, только громко шмыгала носом. Наконец, издала победный вопль:
— Ага, вот и раскололась!
— Ну, что там? — Агния заглянула через ее плечо и увидела только колонки непонятных цифр.
— Что это такое? — протянула она разочарованно.
— Это денежные транзакции, которые проводил этот самый Ка Чезаре в течение последнего месяца. Вот в этой колонке суммы, которые они получали от участников аукциона, а вот в той — которые переводили владельцам проданных лотов. Ты ведь знаешь, за какую сумму продали этот кубок?
— Еще бы мне не знать! Я же присутствовала на том аукционе и работала на Борового, так что отлично знаю, сколько он заплатил. Полтора миллиона евро.
— Какие деньги! — присвистнула Аська и снова шмыгнула носом. — Значит, мне нужно выяснить, кому после аукциона перевели полтора миллиона… — И она снова защелкала пальцами, вглядываясь в экран. — Это не то… И это не то…
— Постой! — остановила ее Агния. — Сумма должна быть другая, не полтора миллиона. Ведь организаторы аукциона снимают свой процент, за счет которого они живут и процветают.
— Ну, и какой они снимают процент?
— Конечно, они не трубят об этом на каждом углу, но насколько я знаю международную практику, аукционные дома обычно получают около двадцати процентов от вырученной суммы. Бывает, конечно, разброс, но в среднем это так…
— Ага, значит, мне нужно искать не полтора миллиона, а миллион двести… Тоже неплохие деньги…
Аська снова замолчала, потом сосредоточенно почесала в затылке, еще больше растрепав свои и без того взлохмаченные волосы, и задумчиво проговорила:
— Странно, такой суммы среди внешних транзакций тоже нет…
— Что ты хочешь сказать? Они все эти деньги оставили себе? Вот это странно!
— Действительно странно… Но вот все их переводы за интересующий нас период.
Она повернула ноутбук к подруге. Агния внимательно вгляделась в экран.
— Так… восемьсот тысяч — это за мраморную статую работы Кановы, она ушла за миллион, за вычетом двадцати процентов как раз получается восемьсот… хорошая, кстати, статуя, моя бы воля, я бы лучше ее купила… Четыреста восемьдесят — это за дарохранительницу… Шестьсот сорок — за арабский меч… Пока все понятно… А вот это что за транзакция? — Агния удивленно рассматривала следующую строчку. — Миллион пятьсот шестьдесят тысяч… Но на том аукционе не было таких дорогих лотов. Самый дорогой был тот кубок, который купил Боровой, а он ушел за полтора миллиона. За вычетом процентов должно быть миллион двести, как мы и говорили… Они что — еще от себя доплатили владельцу кубка? Так не бывает!
— Постой-ка, дай я взгляну… — Аська снова повернула к себе ноутбук, шмыгнула носом и пробормотала: — Ну да, вот в чем дело! Все ясно!
— Что тебе ясно?
— Да вот, смотри, здесь еще одна позиция, на которую мы не обратили внимания — код валюты. На аукционе ведь все цены указывались в евро, и вот по остальным транзакциям действительно указан цифровой код евро — 978. А по этой, самой большой транзакции указан код 840, это код американского доллара.
— Ага, теперь понимаю! — оживилась Агния. — То есть эта сумма не в евро, а в долларах! То есть они перед перечислением проконвертировали валюту. Ну да, если пересчитать в евро по тогдашнему курсу, как раз и получится один миллион двести тысяч…
— Ну вот, видишь, теперь все понятно, мы нашли платеж за этот кубок. Теперь осталось выяснить, кому пошли эти деньги… Они, конечно, шифруются…
— Ну да, владельцы дорогих лотов всегда настаивают на конфиденциальности, — подала голос Агния. — Ты, кстати, не хочешь перекусить?
— Есть не хочу, а чашку кофе выпила бы… Только покрепче, для стимуляции умственной деятельности…
Агния вышла на кухню, сварила в турке крепчайший кофе и принесла чашку подруге.
Аська самозабвенно стучала по клавишам, то и дело шмыгая носом и что-то неразборчиво бормоча.
Агния поставила перед ней кофе. Аська не глядя взяла чашку, пригубила и недовольно пробормотала:
— Я же просила покрепче… Ну ладно, и так сойдет… — И она снова склонилась над компьютером.
— Так, вот они куда ушли! — проговорила она наконец, с довольным видом оторвавшись от клавиатуры. — Техасский университет! Понятно теперь, почему они перевели деньги в доллары. В Техасе евро не пользуются популярностью…
— Техас? — удивленно протянула Агния. — Странное место для средневекового кубка… Впрочем, куда только не заносила судьба редкие артефакты и произведения искусства! Между прочим, один из лучших музеев русского авангардного искусства был в городе Нукус, столице Каракалпакии… туда высылали в годы репрессий многих любителей искусства, и они вывозили с собой картины…
— Не отвлекайся, Иволгина! Мы с тобой не на лекции для пенсионеров!
— Да, конечно, извини. Значит, до аукциона этот кубок находился в Техасе. А можно выяснить, как он оказался там?
— Проще простого, — самодовольно заявила Аська. — Сейчас мы зайдем на сайт этого университета и посмотрим, что там можно найти… Ты ведь читаешь по-английски?
— Разумеется.
Аська двумя глотками допила кофе, недовольно поморщилась, отставила чашку и снова склонилась над компьютером. Вскоре на экране появилась яркая картинка — бравый ковбой в сапогах со шпорами и в широкополой шляпе стоял, небрежно облокотившись на огромную стопку книг. Вокруг головы ковбоя змеилась надпись разноцветными буквами на английском языке:
«Государственный университет штата Техас. Остин, Техас».
— Ну вот, смотри, тут вообще все данные в открытом доступе! Никакой защиты!
— Ну да, — кивнула Агния, — это аукционный дом шифровал свои финансовые операции, а университеты обычно не делают тайны из своих коллекций. Наоборот, они стараются их рекламировать — ведь тем самым университет повышает свой рейтинг в глазах спонсоров и будущих студентов…
— Да, да, вот у них раздел, посвященный художественной и научной коллекции университета.
На экране одна за другой появлялись картины, статуи, антикварные сосуды и другие произведения искусства.
— Постой! — Агния схватила подругу за плечо. — Вот он, вот тот самый кубок!
Аська отстранилась, чтобы Агнии было удобнее читать.
— Так… этот кубок находился в коллекции Техасского университета с двухтысячного года, когда его передал в дар университету бывший выпускник, миллионер, владелец нескольких нефтяных скважин Дональд Свифт…
Аська перешла к следующей странице:
— Вот, посмотри, тут приведена статья из местной газеты.
Агния прочитала, переводя с английского:
«Вчера в актовом зале исторического факультета член попечительского совета Техасского университета, крупный нефтепромышленник, меценат и филантроп, бывший выпускник нашего университета Дональд Свифт преподнес в дар музею университета уникальное произведение средневекового европейского искусства, драгоценный кубок, представляющий несомненную историческую и художественную ценность. На торжественном обеде, посвященном этому щедрому дару, господин Свифт сказал:
— Я рад, что могу принести пользу родной школе! Для чего еще нужно зарабатывать деньги, как не для того, чтобы делать добрые дела? Надеюсь, другие выпускники последуют моему примеру…»
— Ну, дальше пошли пустые разговоры! — закончила Агния. — Самореклама и обыкновенная похвальба. Миллионер есть миллионер. А что там еще есть про этот кубок?
— Ну, вот тут есть раздел научных исследований университета… Посмотри, эта статья тебя интересует?
— Ага, ну-ка, ну-ка… — Агния снова начала читать.
«Недавно наш университет получил в дар от известного мецената Дональда Свифта средневековый кубок. Этот кубок исследовали специалисты исторического факультета во главе с профессором Голдстайном. В результате исследований они установили, что кубку больше тысячи лет, что он предположительно относится к каролингскому периоду, так называемому первому европейскому возрождению… Каролингский кубок стал одним из главных украшений университетского музея…»
— Что же тогда они его продали?
— Ну, вот здесь есть еще одна статья. Точнее, стенограмма заседания попечительского совета университета. Ну-ка, прочитай — ты по-английски понимаешь лучше меня.
— Ага, давай поглядим… — Агния придвинула к себе ноутбук. На этот раз она не переводила все подряд — это было бы слишком долго — а только пересказывала подруге общий смысл.
