– Не нравится? – мягко улыбнулся мне Денис. – Это твое наследство.
– Извините, но кулон принадлежит мне, – нервно заметил Иван Эдуардович.
– Вы забыли условие. «Кто полупарюр соберет, тот счастие свое найдет.» – Этот полупарюр принадлежат Кате.
– Я не согласен. О том, что нашедший будет владеть всеми частями гарнитура не сказано ни слова. А счастие – это не обязательно богатство. Прошло столько времени. Они уже все мертвы, а счастья так и не нашли. Господи, – вдруг застонал он – дайте хотя бы полюбоваться им!
Денис засмеялся, а я протянула Пулавскому кулон. Тот схватил драгоценную безделушку и начал рассматривать ее. Его лицо начало странно меняться. Восторг уступил место удивлению, а после и отчаянью. Мне показалось, что Иван Эдуардович от счастья обладания потерял рассудок.
– Не может быть! Это несправедливо!
– Я с вами согласен.
Денис внимательно смотрел на то, что происходило с Иваном Эдуардовичем, и сочувственно кивал головой. В то же время лицо Игоря, на которого никто не смотрел, тоже менялось. Оно побледнело, глаза округлились от удивления и еще какого-то не совсем определенного чувства. И смотрел он не на меня и не на драгоценности. Я проследила за его взглядом и замерла. К нам быстрыми шагами приближалась Элла. Она была одета в мужской костюм, который делал ее похожей на трансвестита, ее роскошные волосы были спрятаны под мужской шляпой, а в глазах застыла решимость.
– Я тоже согласна. Это несправедливо – запыхавшись, весело повторила она последние слова Дениса и молниеносно вытащила из кармана маленький пистолетик. Глаза ее лихорадочно блестели. – Я тоже кое на что имею право. Я первая сообразила, что речь идет о реальных деньгах.
– Какие люди! – насмешливо сказал Денис. – Да ты сегодня красавица! Сколько вкуса, стиля!
– Не хватает только чулка на голове, – хмуро подтвердил Игорь.
– Я всегда красавица… Давай сюда побрякушки, и я пришлю вам их фото из Швейцарии!
– Забирай на здоровье. Только сначала проясни для меня кое-что, – продолжал спокойно Денис. – Я практически разобрался со всей этой историей. Мне хочется выяснить только один вопрос: как ты узнала о гарнитуре? Из книги?
– Какой ты догадливый!
– А где ты ее достала?
– Во-первых, это уже второй вопрос, – она презрительно посмотрела почему-то на меня – а во-вторых, твоей девице очень вредно для здоровья знать на него ответ.
– Она увидела ее у нашего заведующего кафедрой истории в кабинете.
– Ого! Это ты напрасно сказала. Такие знания бывают опасными.
– Это узнала не только я, но еще и половина университета плюс один симпатичный майор милиции. Можешь передать своему сообщнику, что вас очень активно разыскивают компетентные органы. Пока только, как пропавших без вести, но после сегодняшнего вечера…
– Это ты послала мне сообщение от Катиного имени? А почему? – перебил меня неугомонный Денис.
– По глупости. Мы зашли в наших поисках в тупик. А им в голову могла прийти какая-нибудь конструктивная мысль. Так, кстати, и получилось. И больше никаких почему. Мне надоело болтать.
– А пистолет настоящий? – удивленно поинтересовалась я.
– Ты хочешь попробовать? – блеснула Эллочка улыбкой голливудской злодейки.
– Настоящий, – прошептал Игорь. – Только маленького калибра. Дамский.
Потом он обратился к Элле.
– Элла! Брось эту гадость. Ты же можешь кого-нибудь поранить!
– Могу. Поэтому лучше сиди и молчи.
Она выхватила драгоценности из моих рук и кулон из рук потрясенного Пулавского. Потом бросилась бежать.
– Я сейчас вернусь, – сказал мне Игорь и побежал следом за Эллой.
Иван Эдуардович сидел, не замечая нас, и повторял одни и те же слова.
– Не может быть… Стразы… Вся жизнь – обман.
– Вы уверены? – спросил у него Денис.
– Я профессионал, молодой человек. Я в таких вещах не ошибаюсь. Камни не лгут, только люди. А вы знали?
– Догадывался.
– Что ж, вы умнее меня, – он тяжело встал и, сразу постарев на несколько лет, двинулся прочь. – Прощайте.
Я удивленно посмотрела на Дениса. Он задумчиво улыбался и был олимпийски спокоен, будто вся эта суматоха не имела к нему никакого отношения.
– О чем это вы?
– Он подтвердил одно мое предположение.
– А почему ты не побежал вслед за Игорем?
– Зачем? Он сам справится. А я пока побуду с тобой. Я не намерен подвергаться опасности ради бижутерии.
Его умение говорить загадками, наконец, вывело меня из летаргического состояния. Я рассердилась.
– Послушай, может, достаточно разыгрывать графа Калиостро? Рассказывай.
– Что ты хочешь узнать сначала?
– Например, откуда ты узнал о Марине. Почему ты говорил, что ничего не знаешь о фотографии Ирэн, а в конце альбома, где она хранилась, твои детские снимки?
– Я, действительно, никогда не видел этой фотографии! И этого альбома. Это собственность старшей бабушкиной сестры. Она жила далеко от нас и умерла, когда мне было восемь. Бабушка сохранила только ее альбом. На память. Я никогда этим не интересовался. Если тебе так любопытно, старшая бабушкина сестра была замужем за Мариновичем. А о том, какое у него было прозвище, я узнал случайно.
Он открыл старый альбом на одной из первых страниц и вынул фотографию Шмавца. На тыльной ее стороне была надпись.
«Милому Марине от Эда. Не обижайся на прозвище, оно напоминает о море, которое ты так любишь».
– Бабушка никогда не рассказывала мне о муже сестры. Не забывай, речь шла о буржуазном специалисте, морском инженере, да еще и репрессированном в двадцать седьмом году, да еще и связанном с двумя другими врагами народа и немецким шпионом! Об этом советскому человеку знать не полагалось. Поэтому, здесь я чист, как первый снег. Я тебя убедил?
– По этому пункту обвинения, да.
– Перейдем к следующему. До нашего похода на выставку меня вся эта история совершенно не волновала. Ты уже знаешь, что Элла приехала помирить нас с Яной. Я позволил ей ненадолго остаться в моей квартире, но их мышиная возня меня не занимала. Сначала я решил сопровождать тебя на выставку, чтобы просто побыть с тобой. Однако рассказ нашего экскурсовода меня заинтересовал.
– Чем?
– Представь такую картинку. Девушка из буржуазной семьи, зная, что основное ее приданое заключено в драгоценностях сумасшедшей ценности, вдруг отдает (Заметь, просто так!) их троим молодым людям, ни за одного, из которых она, как мне показалось, замуж не собиралась. Извини, но логики в этом поступке я не увидел. Это можно было бы воспринять, как красивую легенду. Но фотографии существовали, и доля правды в этом рассказе вполне могла быть. Я решил поискать материалы о ювелире и его дочери и наткнулся на книгу, которую вам с Игорем показал. Вторая версия исчезновения драгоценностей показалась мне еще более интересной. Зачем нужно было обвинять этих трех молодых людей в краже?
– Может, дочь не сообщила отцу о своем поступке?
– А после того, как отец заявил в полицию, почему она не выручила невинных людей?
– Испугалась.
Денис покачал головой.
– Возможно, ты и права. Но я подумал о другом.
– О чем?
Сырость на улице стала сгущаться. А сидеть на ледяной скамейке и вовсе становилось нетерпимо. Я вся покрылась гусиной кожей и дрожала. Денис заметил это и предложил.
– Пойдем, я проведу тебя хотя бы до общежития. Ты сейчас простудишься, – он обнял меня за плечи и мы пошли. Я не сопротивлялась. Мне было уютно и ужасно интересно.
– Итак, я подумал о грандиозной афере, в которой трем молодым людям отводилась роль жертвенных барашков. Когда мы рассматривали книгу, ты не заинтересовалась жизнью и творчеством Брюгге после его переезда в Швейцарию. А я прочел это издание до конца. Знаешь, с чего начинал свою жизнь этот великий человек на новом месте? – Денис сделал паузу для большей убедительности и продолжил – Некоторое время очень бедствовал. Оказывается, он любил жить не по средствам, и ко времени его бегства из России был почти разорен. А подняться на ноги ему помогла… Как ты думаешь, что?
Я напрягла свои мозги так, что они начали похрустывать.
– Дочь? Ее выгодное замужество?
– Нет. Не угадала. Страховка. Исчезнувшие драгоценности были застрахованы на огромную сумму.
– Так Ирэн выполняла волю отца, когда дарила их своим поклонникам?
– Думаю, да.
– А страховка была больше, чем стоимость бриллиантов?
– В том-то и дело, что продать драгоценности можно было за гораздо большую сумму. Каков вывод?
– Он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о его банкротстве?
– Не думаю, что в Швейцарии его волновали такие мелочи. Причина была иной. Будучи человеком хитроумным он сделал гарнитур не из драгоценных камней и золота, а искусных стразов и позолоченного металла. Ты слышала, как Пулавский бормотал «стразы»?
– То есть, это все – ненастоящее?
