— Обещаете?
— Что за идиотский вопрос? Вы попросили меня выступить в качестве свидетеля-эксперта в деле вашего клиента и сами же мне не доверяете, когда я говорю, что кое-что для него сделаю.
— Ну ладно. Извините. — В голосе Глэдис звучала обида.
Он протянул ей пакет попкорна. Глэдис зачерпнула пригоршню и отправила ее в рот. Они доели попкорн в молчании.
— Мне нужно поговорить с этой женщиной наедине, — сказал Валентайн. — Возвращайтесь в казино и достаньте другую запись Чернорога, когда он работает на блэкджеке. Заодно осмотрите его шкафчик.
— Мне нужно разрешение старейшин, чтобы сделать это.
— Так получите. Скажите им, это очень важно. И запишите все, что найдете. Потом перезвоните мне.
Глэдис Мягкие Крылья сложила руки на груди и вызывающе посмотрела на него. Валентайн попытался представить, как она защищает клиента в суде, и подумал, что хватка у нее не хуже, чем у питбуля, дорвавшегося до кости.
— Вы всегда так командуете? — спросила Глэдис.
— Почти, — ответил он.
Глэдис ушла, Кэнди выскользнула из ванной. Вместо того чтобы надеть свою одежду, она обмоталась пушистым гостиничным полотенцем. Кроме того, Кэнди высушила волосы, слегка подкрасилась и теперь походила на королеву школьного бала. Валентайн моргнул, поняв, что у нее на уме. Она собиралась отблагодарить его за спасение. Он подошел к телевизору и включил его. На экране появился Джек Легкоступ, раздающий карты Кэнди и ее приятелю.
— Откуда это у вас? — изумилась Кэнди.
— Пойдите оденьтесь, тогда расскажу, — ответил Валентайн.
Десять минут спустя они сидели на балконе его номера, в воздухе носился визг детворы, резвящейся в бассейне.
— Я бывший полицейский, — начал Валентайн. — Миканопи наняли меня, чтобы я узнал, как Джек Легкоступ обманывал их. Я увидел вас на стоянке и вспомнил, что вы были на пленке.
— Бывший полицейский, говорите?
— Совершенно верно. Недолюбливаете нашего брата?
— Я проститутка.
Он выдержал положенную паузу. До того как в Атлантик-Сити появились казино, Валентайн работал в отделе нравов и знавал немало проституток. Среди них попадались приличные женщины, оступившиеся однажды. Остальные же были сверхпрактичными особами, готовыми обобрать родного отца. По его представлению, Кэнди находилась где-то посередине.
— Одеваетесь вы не как проститутка, — ответил Валентайн, прикидывая, куда его заведет эта беседа.
Она печально улыбнулась. Ее черты смягчились, и в глазах блеснули слезы. «Отлично, — мелькнуло в голове у Валентайна. — Значит, еще не забыла, как плакать».
— Я пытаюсь выбраться.
— Учитесь где-нибудь?
Она перевела взгляд на бассейн.
— Преподаю аэробику.
— Неплохо. — Валентайн решил ткнуть пальцем в небо. — А почему Рико Бланко хочет вас убить?
— Я сказала ему, что выхожу.
— Из игры?
Кэнди кивнула. Валентайн указал на телевизор в комнате.
— А это кто?
— Найджел Мун.
— Известная личность?
— Знаменитый барабанщик, играл рок-н-ролл. Рико нанял меня, чтобы облапошить его.
— И вы в него влюбились?
— Да.
Казалось, ее взгляд приковал кто-то или что-то, чего Валентайн не видел. Он встречал проституток, которые западали на клиентов. Такие отношения длились недолго, а потом сходили на нет, когда в них вторгалась реальность.
— Вы понимаете, в какую беду попали? — спросил Валентайн.
— Я не нарушала закона.
— Рико убил того дилера блэкджека. Если Рико возьмут, он сдаст всех, кого можно. Включая и вас.
— И вы можете это предотвратить? — спросила Кэнди.
— Да.
— Как?
— Расскажу полиции правду. Рико — мошенник. Нанял вас, чтобы обвести Найджела вокруг пальца. А вам о его афере ничего знать не полагалось. Если полицейские все же решат выдвинуть обвинения против вас, я выступлю как свидетель.
— При условии, что я помогу вам.
— Точно.
Не отводя глаз от бассейна, она спросила:
— А если не помогу?
— Тогда выкручивайтесь сама, дорогуша.
Кэнди надула щеки. На солнце ее лицо начало краснеть. Она отвлеклась от своих мыслей и посмотрела ему в глаза.
— Рико собирается обобрать букмекера Бобби Алмаза.
— А при чем тут Найджел?
— Рико нужны деньги Найджела. Он давно это задумал.
— О какой сумме речь?
— Он говорил о миллионах.
— Когда?
— В ближайшие дни.
— Что еще?
— Я больше ничего не знаю. — Она посмотрела еще пристальнее. — Вы не пойдете на попятную?
— Я же вам слово дал, не так ли?
Ее стул неприятно скрипнул по бетонному полу балкона. Валентайн проводил ее до лифта. Она нажала на кнопку, потом обвила его руками и поцеловала с такой страстью, что Валентайн опешил.
— Спасибо, что спасли меня.
Рей Хикс вскинул голову, услышав тревожные крики. Он помогал продавцу сахарной ваты. Солнце клонилось к закату, ярмарка пустела. Мимо пронесся один работник, потом второй. Хикс поймал второго за руку.
— Что стряслось?
— Стреляли, — задыхаясь, ответил тот.
Хикс окинул ярмарку взглядом. Все выглядело спокойно.
— Где?
— У трейлеров.
У киоска с ватой стояла очередь чумазых ребятишек. У продавца кончилась мелочь, и Хикс пришел на выручку с карманами, полными мелочи. Продавец прекрасно знал, что Хикс не доверит ему свои деньги.
— Может, закроемся? — шепотом спросил он у начальника. Хикс посмотрел на детей, жаждущих сахарной ваты. Он обманывал людей многие годы, но никогда не разочаровывал их.
— Раздай им все бесплатно.
— Бесплатно?
— Я же сказал. — Хикс поддернул штаны и поспешил через поляну. Если кто-то стрелял, значит, нагрянули городские клоуны. Потребуется снова кому-то дать на лапу, чтобы все были счастливы. Бывают дни, когда лучше вообще не просыпаться и не вставать с постели.
Трейлеры стояли за ларьками, Хикс завернул за угол и увидел с десяток работников, бегающих вокруг, как курицы, которым отрубили головы. Пробираясь через толпу, он нашел билетера по имени Смитти, у которого мозгов было больше, чем у всех остальных вместе взятых.
— Хреново, — заметил Смитти.
— Насколько хреново? — уточнил Хикс.
— Может помереть.
Хикс покрутил пластмассовую зубочистку, которую сжимал зубами еще с завтрака.
— Да о ком речь-то? О посетителе?
Смитти округлил глаза.
— Вы не в курсе?
— Да говори же, не тяни, парень.
— Грабитель стрелял в мистера Борегара.
Хикс едва не сбил с ног Смитти, взлетая по ступенькам в трейлер. Внутри у стола столпилось несколько работников. Мистер Борегар лежал с закрытыми глазами, а гадалка-мексиканка Принцесса Фатима прижимала окровавленное полотенце к его лбу. Хикс опустился на колени.
— Мистер Борегар, это я. Мистер Борегар, посмотри на меня.
Глаза шимпанзе остались закрытыми. Хиксу вспомнилось, сколько раз мистер Борегар прикидывался мертвым, просто чтобы позлить его. Он вытащил гитару из клетки и взял несколько аккордов. Веки мистера Борегара дрогнули. Принцесса Фатима гладила его по голове и беззвучно плакала, слишком хорошо зная, что таится в будущем.
Прибыла «скорая», сопровождаемая двумя патрульными полицейскими машинами. Хикс понимал, что полиции лучше всего вообще ничего не рассказывать. Мистера Борегара положили на каталку и подняли в машину, Хикс забрался следом. Фельдшером «скорой» была серьезная блондинка с добрым лицом. Когда машина выехала с поля, где стояла ярмарка, она сказала:
— Мы отвезем его в хорошую ветеринарную клинику в Форт-Лодердейле. Они работают с цирковыми животными, когда цирк приезжает в город.
— Нет, — ответил Хикс.
— Что, простите?
— Я хочу, чтобы его отвезли в человеческую больницу.
— Но, сэр…
— Пожалуйста, сделайте так, как я прошу. Я заплачу. Наличными.
Женщина пошепталась с водителем. Хикс положил руку на лоб мистера Борегара и перестал замечать их. Десять лет назад он нашел мистера Борегара в торговом центре в Луизиане съежившимся в клетке. Он купил его за сто долларов и перевез в просторную клетку в своем трейлере в надежде научить его каким-нибудь простым трюкам. Но мистер Борегар оказался образованным. Включи любую мелодию по радио — и он повторит ее на гавайской гитаре. Произнеси название крупного города — и он найдет его на карте. Мистер Борегар умел мыслить, складывать числа, а еще знал то, что знают и люди, — например, ненависть и страх, ревность и предательство, — все это открылось Хиксу в один прекрасный день, когда шимпанзе ударил работника ярмарки между ног за то, что тот обозвал его «грязной обезьяной». Именно тогда Хикс осознал, что мистер Борегар не просто смышленое животное, а чудо эволюции. Он почувствовал, что блондинка обращается к нему, и посмотрел в ее добрые глаза.
