— Какое хорошее место, — сказала мма Рамотсве. — Здесь очень спокойно.
Старая женщина задумалась.
— Да, здесь спокойно. Здесь всегда было спокойно, и мне бы не хотелось, чтобы что-нибудь поменялось.
Она налила воды в стакан и протянула мма Рамотсве.
— Попейте, мма. Вас, наверное, с дороги мучает жажда.
Мма Рамотсве взяла стакан, поблагодарила хозяйку, и поднесла стакан к губам. Старая женщина внимательно наблюдала за ней.
— Из каких вы мест, мма? — спросила она. — Вы всегда жили в Габороне?
Мма Рамотсве вопрос не удивил. Это была вежливая манера выяснить родственные связи. В Ботсване существовало восемь основных племен — и несколько более мелких, — и хотя молодежь думает, что подобные вещи не имеют большого значения, для старшего поколения они очень важны. Эту женщину, с ее высоким статусом в племенном сообществе, такие вещи интересовали.
— Я из Мочуди, — ответила мма Рамотсве. — Я там родилась.
Старая женщина заметно смягчилась.
— А! Так вы из кгатла, как и мы. В каком районе вы жили?
Мма Рамотсве рассказала, откуда она родом, и старая женщина кивнула. Да, она знает вождя их племени, да, она знает и его двоюродного брата, женатого на сестре жены ее брата. Да, ей кажется, что она много лет назад встречала Обэда Рамотсве. Затем, порывшись в памяти, она сказала:
— Ваша мать погибла, правда? Это ее сбило поездом, когда вы были еще младенцем.
Мма Рамотсве была несколько удивлена, но не поражена тем, что старуха знает об этом событии. Есть люди, которые считают своим долгом помнить историю сообщества, и эта женщина явно к ним относится. Сейчас их принято называть хранителями устной истории, подумала она, но на самом деле эти старухи помнят то, что их больше всего интересует: заключение браков, смерть, рождение детей. Старики помнят скот.
Разговор продолжался, старая женщина медленно и искусно вытягивала из гостьи всю историю ее жизни. Мма Рамотсве рассказала старухе о Ноте Мокоти, и та сочувственно покивала головой, но заметила, что таких мужчин много и женщины должны остерегаться их.
— Мне выбрала мужа моя семья, — сказала старуха. — Они начали обсуждать условия, хотя никто не стал бы на меня нажимать, если бы я сказала, что он мне не нравится. Но выбирали они, и они знали, какого типа мужчина мне подойдет. И они оказались правы. У меня очень хороший муж, и я родила ему трех сыновей. Один из них очень увлечен тем, что считает скот, это его хобби, он очень умен, на свой лад. Другого вы знаете, мма, он очень большой человек в правительстве, а еще один живет здесь. Он очень хороший фермер и получает призы за своих быков. Они все хорошие люди. Я горжусь этим.
— И вы счастливы, мма? — спросила мма Рамотсве. — Если бы вдруг кто-нибудь пришел и сказал: вот средство изменить вашу жизнь, вам бы не захотелось изменить жизнь? Стали бы вы менять ее?
— Никогда, — ответила старая женщина. — Никогда. Никогда. Бог дал мне все, что может пожелать человек. Хорошего мужа. Трех крепких сыновей. Сильные ноги, которые до сих пор позволяют мне без труда проходить по пять-шесть миль. И вот, посмотрите. Все зубы у меня на месте. Шестьдесят шесть лет, и ни одного зуба не выпало. У мужа тоже. Зубы у нас будут целыми до ста лет. Может, дольше.
— Это замечательно, — сказала мма Рамотсве. — У вас все очень хорошо.
— Почти все, — отозвалась старая женщина.
Мма Рамотсве ждала. Может быть, стоит еще поговорить? Возможно, она могла бы рассказать, что заметила какие-то подозрительные действия своей невестки. Возможно, она видела, как та готовит отраву, или слышала, как та что-то сказала. Но старуха только пожаловалась.
— Когда приходит сезон дождей, у меня от сырого воздуха болят руки. Вот здесь и здесь. Два месяца, три месяца у меня так болели руки, что трудно было заниматься шитьем. Я перепробовала все средства, но ничего не помогает. Поэтому я думаю, что если это все, что Бог послал мне вынести, то я все же очень счастливая женщина.
Служанке, которая встретила мма Рамотсве, было велено проводить ее в комнату для гостей в задней части дома. Комната была обставлено просто: кровать под лоскутным покрывалом, на стене в рамке картина — гора Мочуди, на столе связанная крючком белая салфетка, небольшой комод, куда можно было положить одежду.
— В вашей комнате нет штор, — сказала служанка. — Но под этим окном никто не ходит, вам здесь никто не помешает.
Она собралась уходить, оставив мма Рамотсве распаковывать вещи. Ланч будет не раньше двенадцати, сказала служанка, а до тех пор мма Рамотсве придется самой развлекать себя.
— Здесь нечего делать, — сказала служанка и с легкой завистью добавила: — Здесь ведь не Габороне.
Служанка собралась уходить, но мма Рамотсве продолжила беседу. По опыту она знала, что лучший способ разговорить кого-то — это дать ему рассказать о себе самом. Она чувствовала, что эта служанка очевидно не глупа, к тому же она говорила на хорошем сетсвана и имела собственное мнение по любому поводу.
— Кто еще здесь живет, мма? — спросила мма Рамотсве. — Здесь есть другие члены семьи?
— Есть, — ответила служанка. — Здесь живут другие члены семьи. У них три сына. У одного очень мало мозгов, он целыми днями считает скот, считает все время. Он как маленький мальчик, поэтому он проводит время на пастбище вместе с подпасками. Они относятся к нему как к ровне, хотя он взрослый. Это один сын. Еще один живет в Габороне, там он очень важный человек, и один здесь. Вот все трое.
— И что вы думаете об этих сыновьях, мма?
Возможно, задавать такой прямой вопрос было преждевременно и потому рискованно. Эта женщина могла что-то заподозрить при таком проявлении любопытства. Но нет. Она присела на кровать.
— Я вам так скажу, мма, — начала служанка. — Тот сын, что все время со скотом, это жалкий человек. Но вы бы слышали, как его мать говорит о нем. Она говорит, что он умный! Умный! Он! Он маленький мальчик, мма. Это не его вина, но он такой. Пастбище — самое подходящее место для него, но не надо говорить, что он умен. Это просто ложь, мма. Все равно, что говорить в сухое время года, что идет дождь. Это не так.
— Не так, — согласилась мма Рамотсве. — Вы правы.
Служанка, почти не слыша реплики мма Рамотсве, продолжала:
— А теперь тот, что в Габороне. Когда он сюда приезжает, от него одни неприятности. Он задает всякие вопросы. Во все сует нос. Он даже кричит на отца, можете себе представить? Но тогда мать кричит на него и ставит его на место. Он может быть важным человеком в Габороне, но здесь он всего-навсего сын и не должен кричать на старших.
Мма Рамотсве слушала с удовольствием. Это был именно тот тип служанок, каких она любила расспрашивать.
— Вы правы, мма, — заметила она. — В наше время слишком много людей кричит. Крики, крики. Только и слышишь, что крики. Но как вам кажется, почему он кричит? Просто чтобы прочистить голос?
Служанка рассмеялась.
— О, у него громкий голос. Нет, он кричит, потому что считает, что в этом доме что-то не в порядке. Он говорит, что все делается не так, как надо. А еще он говорит… — Она понизила голос. — А еще он говорит, что жена его брата дурная женщина. Он объясняет это отцу, да так подробно. Я слышала сама. Люди считают, что служанки ничего не слышат, но у нас есть уши, как у всякого другого. Я слышала, как он это говорил. Он говорил о ней плохие вещи.
Мма Рамотсве подняла бровь.
— Плохие вещи?
— Он говорит, что она спит с другими мужчинами. Говорит, что когда у них родится первенец, он будет не этого рода. Говорит, что их сыновья будут от других мужчин и что эта ферма достанется чужой крови. Вот что он говорит.
Мма Рамотсве молчала. Она выглянула из окна. Рядом росла бугенвиллея, от нее падала лиловая тень. Дальше, за нею, кроны терновых деревьев тянулись до низких холмов на горизонте. Уединенные владения на краю пустыни.
— А вы думаете, это правда, мма? Есть ли правда в том, что он говорит об этой женщине?
Женщина состроила гримасу.
— Правда, мма? Правда? Да этот человек не знает, что значит правда. Конечно, это неправда. Это хорошая женщина. Она двоюродная сестра родственницы моей матери. Вся их семья, все они христиане. Они читают Библию. Они следуют заветам Господа. Они не спят с другими мужчинами. И вот это правда.
Глава тринадцатая
Главный эксперт по красоте
Мма Макутси, временный управляющий авторемонтной мастерской «Быстрые моторы Тлокуэнг-роуд» и помощник детектива «Женского детективного агентства № 1», шла на работу в легком беспокойстве. Хотя ей нравилась ответственность, и ее радовали оба продвижения по службе, тем не менее, всегда за ней стояла мма Рамотсве, к которой можно было обратиться, если бы задача оказалась непосильной. Теперь, когда мма Рамотсве уехала, она поняла, что одна отвечает за две фирмы и двух работников. Даже если мма Рамотсве планировала пробыть на ферме не больше четырех-пяти дней, это достаточно долгий срок, чтобы что-то пошло не так. А поскольку связаться по телефону с мма Рамотсве было нельзя, мма Макутси предстояло справляться самостоятельно. Относительно мастерской она знала, что мистер Дж. Л. Б. Матекони находится под присмотром в сиротском приюте, и что не следует пытаться установить с ним контакт, пока ему не станет лучше. Доктор предписал ему полный покой, и мма Потокване, которая привыкла слушаться докторов, будет с пеной у рта охранять своего пациента.
