Все дальнейшее напоминало длинный тягучий сон. В палату ворвались спецназовцы, Катю, меня и Горбачева повязали и, натурально, остаток вечера, ночь и половину утра я провел в отделении, давая подробные показания.
Дома я в изнеможении рухнул в коридоре на стул. Вот тут бы и поспать пару часиков, не раздеваясь. Но мой отдельный мозг – Приятель, уже требовал к себе внимания. Машина среагировала на открытый замок и тоненько запищала, приветствуя хозяина, – заходя, я нажал на кнопку, удостоверяющую Приятеля, что пришел именно я и могу прямо сейчас затребовать информацию.
Я снова поднялся на ноги и проковылял до каморки. Активизировав звуковой анализатор, я устало спросил:
– О каком видеоматериале шла речь?
Вместо ответа Приятель, немного побликовав, выдал мне серую картинку, испещренную продольными полосами. Вскоре, изображение автоматически настроилось и я прильнул к монитору.
То, что я увидел, не представляло из себя ничего особенного. Какая-то девушка заходила в комнату и открывала сейф. Вот она достала оттуда объемистую коробку и, переложив ее в сумку, закрыла металлическую дверцу.
– Ну и что? – вяло спросил я.
Приятель вместо ответа повторил запись, но на этот раз остановился в тот момент, когда дверца сейфа открывалась. Он произвел соответствующую обработку материала и дал увеличенное изображение номера на железном отсеке.
– Дальше, – нетерпеливо проговорил я, с трудом соображая, что все это может означать.
А дальше на экране возникла высвеченная строчка из какого-то документа.
Номер, стоящий в начале строки, совпадал с номером сейфа. Ниже стояла фамилия владельца – Рукосуев Владимир Владимирович.
Но даже не это было самым интересным в списке клиентов банка «Аркадия». Меня потрясли числа, проставленные на таймере видеоматериала – вчерашнее утро.
Кто-то беспрепятственно пользуется сейфом покойного бандита, в то время, как он путешествует по извилистому загробному миру!
И, еще пристальнее взглядевшись в очертания фигуры женщины и ее на какие-то доли секунды повернутое к камере лицо, я понял., что передо мной Ольга Травкина.
– Черт! – завопил я. – Как я мог так лажануться! Мать твою, что же теперь делать?
Приятель сработал на славу. Он умудрился подсоединиться к системе видеонаблюдения в святая святых банка «Аркадия» – подземному хранилищу и выудил оттуда интересующие меня сведения. Голову даю на отсечение, никто из охраны не обратил внимания на то, что банковский служащий наносит визит в одно из служебных помещений!
Я заметался по квартире как зверь в клетке. Меня обошли, обыграли, как чайника в простейшую игру на самом первом уровне!
– Что же делать? – бессмысленно повторял я до тех пор, пока в ответ мне не раздалось:
– Look here!
Я даже умудрился позабыть, что звуковой анализатор не выключен и мои стенания воспринимались Приятелем как конкретный вопрос.
На экране возникла косая строчка, спульнутая Приятелем откуда-то из сети, где использовалась система типа «Искра» или что-то в этом роде.
После ряда цифр стояла фамилия Травкиной и далее указывалось: Москва, 9, 9–5. Затем следовало сегодняшнее число и время: 14–05.
Я посмотрел на свои часы. До отхода поезда оставалось ровно пятнадцать минут. Мои дырявые покрышки, исполосованные ножами малолетних вандалов, по-прежнему просили каши. На мое счастье, во двор как раз въезжал мой сосед Колян.
– Проблемы? – кивнул он на мою тачку.
– Не то слово, – серьезно сказал я. – Другое слово, а какое, я еще не знаю. В общем, нужна твоя помощь. Одолжишь «бээмвэшку?»
...Я никогда не гнал так машину. Я никогда не вел себя так нагло. Сначала за мной увязался гаишник на мотоциклетке, но я оторвался от него очень быстро. А может быть, он просто не рискнул гнаться за мной навстречу потоку машин по улице с односторонним движением.
Я знал, что этим дело не кончится и, когда позади меня послышалось завывание сирен и показался бело-голубой «жигуленок», а за ним еще и набиравший скорость милицейский же «форд», я понял, что еще не все потеряно.
Пока я мчался по улицам, вызывая шок у прохожих и уворачиваясь от бешено сигналивших автомашин, в моей голове лихорадочно прорабатывалась единственно возможная версия происшедшего: Французова передала через племянника камни на хранение Рукосуеву, возможно, уступив ему часть награбленного. За это он ежемесячно снабжал ее деньгами. Ценности хранились в очень надежном месте – банковском сейфе. Очевидно, Роман Егорычев поделился с Ольгой своими контактами с Рукосуевым и опасениями насчет слежки и та запомнила это. А когда Роман был убит, смогла сопоставить происшедшее со смертью клиента своего банка. И тогда решилась на преступление: все равно никто не знает, что хранил Рукосуев в своем сейфе. Пока весть о его смерти не дошла до банка, никто не мог помешать ей заглянуть туда и опорожнить тайник.
Три наших автомобиля затормозили возле здания вокзала почти одновременно, но я умудрился выскочить быстрее и со всех ног броситься к перрону.
Слава Богу, поезд стоял на первом пути, а милиция, как я и предполагал, не решилась стрелять при таком стечении народа.
Я рванулся к девятому вагону, оттолкнув в сторону завизжавшую проводницу. Вагон оказался полупустым – спальные места в фирменном поезде нынче дороги. В третьем купе я рванул на себя дверь и выхватил из рук Ольги объемистый чемодан, с которым она сидела в обнимку.
Ольга дико закричала, в эту же секунду в купе ворвались менты, но я успел раскрыть чемодан и вытряхнуть на пол его содержимое...
Дальнейший хронометраж был такой: бриллианты собирали полчаса; четыре часа я потратил на объяснения в отделении милиции, и еще два часа на дорогу к компьютерному супермаркету для покупки нового и мощного UPS. Я до сих пор не мог простить себе той аварии, которая вызвала отключение света и прервала работу Приятеля.
Теперь Приятель будет заранее предупрежен о подобных безобразиях, буде они еще повторятся, и у него окажется достаточно времени, чтобы к ним подготовиться.
До тех пор, пока я окончательно не перейду на полное автономное питание и не поставлю у себя в коридоре собственную электростанцию.
