– Помни, ты жена моего племянника, – сказал он ей. – Это важно.
Как бесился Армен Балаян, когда Кондрат принёс ему откровенные фото!
– Шлюха! Гадкая шлюха! – шептал он, перебирая снимки.
Кондрат ощутил удовольствие от этого воспоминания и снова хлопнул Карена по плечу:
– Карен, всё будет нормально.
– Я надеюсь, Кондрат.
Машина ехала по узким улочкам. Зазевавшиеся пешеходы, ругаясь, отпрыгивали в сторону и жались к стенам домов. Скоро обе машины доберутся до укреплённого, словно осаждённый замок средневекового феодала, дома семейства Балаян. Там Ларису подвергнут допросу «с пристрастием».
Толстый Ара, уняв гнев, закрыл глаза на «шашни» Лолиты с зятем Данилова и другими сотрудниками «Курортной газеты» – жена Карена поставляла ему интересную информацию, которую ей выбалтывал Савва во время их «анальных оргий». Когда же Лола бесследно исчезла, Ара поднял на ноги всех своих людей. Сначала он подумал, что старик Данилов вычислил шпионку, и теперь между «семьями» вспыхнет настоящая бандитская война. Все боевые единицы «семьи» Балаян были подняты по тревоге. Небольшое успокоение пришло, когда разведка донесла, что всему виной дочь Данилова – бледнокожая «американка» Лариса, такая же отвратительная шлюха, как и Лолита. А старый «дон» решил поддержать честь фамилии – Савватей Суев и Лола были увезены в неизвестность. Люди Данилова даже пустили слух, что Лола сбежала из России с любовником. Армен Балаян собирался махнуть на пропажу Лолы рукой. Данилов человек старой закваски, он сдвинут по фазе на «семейных ценностях», а Лола своё «отработала», и из-за неё вступать в войну с влиятельной организацией Данилова не имело смысла, хотя и были у Армена к Ивану Данилову очень старые счёты, которые он никак не мог предъявить к оплате.
Однако план претерпел изменение из-за Карена. Давясь соплями, он покорно приполз к дяде за помощью и валялся в ногах, позабыв о гордости и свободолюбии. Потом из Египта позвонил осведомитель, и Ара узнал, где обретаются Данилов, Лолита и Савватей Суев. А сегодня, выбрав момент, когда на вилле Ларисы осталось минимум охраны и обслуги, Карен сделал стремительный налёт…
«Мерседес», мягко тормозя, въехал в автоматически открывшиеся ворота из витых железных прутьев. Одна машина осталась у ворот, а другая, объехав дом, встала внутри двора, у заднего входа. Карен нетерпеливо толкнул дверцу машины и шагнул на землю. Дуболомы уже вытаскивали из багажника находившуюся в обмороке Ларису.
– Несите её в дом, в спальню на втором этаже, – распоряжался Толстый Ара, который встречал своих людей на улице. Подошедшему Карену он опустил руку на плечо, хотел сделать отеческое внушение, но только молча покивал. Кондрат, тоже кивнув, прошёл в дом следом за своими подручными, которые несли связанную Ларису. Теперь медлить было нельзя – скоро Данилову донесут о дерзком налёте и похищении дочери. Армен даже подумал, что, может, зря он это затеял – расправиться с Иваном Даниловым таким изощрённым способом… Ещё не факт, что «семья» Балаян выйдет из битвы победителем, – это первое, и не факт, что Карен окажется достойным человеком, которому впоследствии не жалко будет оставить империю, которую Армен Балаян создал с таким трудом.
– Карен, а если Данилов уже погубил Лолиту? – спросил Армен племянника.
– Я отомщу.
– А если всё, что говорили о ней, о её похождениях, окажется правдой?
– Тогда сначала я убью Савватея, потом Данилова.
– Что ж, честь – самое главное. Надеюсь, мы всё делаем правильно. Вылететь в Африку придётся ближайшим рейсом – через два часа. Билеты Кондрат заказал заранее.
– Дядя, почему ты доверяешь Кондрату самые ответственные дела?
– Хм. Думаешь, он туп? Нет, он очень умный человек, хотя по его лицу этого не скажешь. Я знаю его долгие годы, и он ни разу меня не разочаровал.
– Дядя, ты полетишь с нами?
– Нет, Карен, всё будешь делать сам. Кондрат тебе поможет советом. Увидишь, он хороший человек и очень преданный.
– Я… дядя… Я не опытен в таких делах. – Карен был растерян. Он оказался не готовым к такому повороту судьбы. Он жил обычной размеренной жизнью, а тут вдруг…
Армен Балаян провёл ладонью по щеке Карена, сказал нежно:
– Я верю в тебя, мой мальчик, ты всё сделаешь правильно…
Знал бы Карен, на что подвигает его родной дядя, всегда такой ласковый с ним!
Кения… Уже с утра солнце жарило нещадно – к полудню округа накалится до предела, и всё живое затаится в зыбкой тени редких деревьев и кустарников. Джип, прыгая по разбитой дороге, подъехал к отелю и резко затормозил под развесистым деревом – облако пыли догнало его. Джонни выпрыгнул из машины и ухмыльнулся. Он ещё издали заметил, что среди густых ветвей, на уровне второго этажа здания, затаился подонок Мамбеле, одетый в пустынного цвета камуфляж. Мамбеле отвёл от глаз полевой бинокль и свистнул ему:
– Привет, экскурсовод!
– Хвала разведке! Шеф у себя?
– Наверное. Подожди, я сейчас слезу.
– Зачем?
– Разговор есть.
Мамбеле ловко спустился вниз. Подойдя вплотную, панибратски ткнул Джонни в плечо крепко сжатым кулаком бывшего боксёра:
– Как дела в саванне?
– А тебе что? – Джонни показалось, что наёмник босса ведёт себя чересчур «вольно».
– Не дерзи!
– Плохо дело в саванне.
– Что так?
– Прикочевало стадо бабуинов.
– Те подонки, что сожрали туристов в прошлый раз? – Мамбеле посмотрел вдаль и тупо улыбнулся. Эта улыбка всегда выводила Джонни из себя.
– Не напоминай мне о том давнем кошмаре.
– Какой ты неженка! – Мамбеле окинул взглядом фигуру Джонни с головы до ног и презрительно выпятил нижнюю губу.
– Был бы ты там, – огрызнулся Джонни.
– Я не турист, для меня Африка – дом родной, а сраных бабуинов я порвал бы голыми руками, всё их мерзкое стадо! – Мамбеле для убедительности показал руки и сжал их в кулаки, потом разжал.
– Брось, ты силён, только когда бегаешь по саванне с автоматом в руках.
Мамбеле сдвинул бинокль на бок, встал в боевую позу и, выставив руки, призывно поманил к себе Джонни:
– Давай. Я без оружия. Иди ко мне – я тебя сделаю!
– Пошёл ты! – Джонни отвернулся и направился ко входу в отель, затем через плечо посмотрел на окно, на которое пялился Мамбеле, сидя на дереве.
– За кем ты наблюдал, Мамбеле?
– Не твоё дело.
– За той красоткой, что приехала на сафари? Ё-ё-ё! Видел её сиськи?
– Сказал – не твоё дело. Иди к шефу – он любит, когда ты рассказываешь про своих обезьян.
Ухмыльнувшись, Джонни ушёл.
Мамбеле убрал с лица улыбку – нехорошо, что экскурсовод заметил его интерес к приехавшим, особенно к русской девке. Этот Джонни принципиальный тип, ему давно следовало бы вырвать его наглые глаза и переломать ноги, а после подбросить к лежбищу гиен.
Шеф подобрал Джонни после того случая, когда всех туристов, у которых Джонни был водителем автобуса, сожрали бабуины. Давно это было. У Джонни с той поры «поехала крыша» – он стал боязлив, а бабуины превратились для него в навязчивый кошмар. Тем не менее Джонни остался профессионалом. В своё время он учился в Советском Союзе на зоолога, и выучили его там хорошо. По приезде из Союза он сразу поступил ведущим специалистом в национальный парк и работал там очень долго, знал каждый закуток и всех обитателей, особенно хищников. Потом парк прибрали к рукам люди из окружения правителя района, Джонни перевели на менее престижную должность, а после, за правдолюбие, понизили до водителя экскурсионного автобуса. Часто ему приходилось обслуживать туристов в качестве гида. После того случая, хотя Джонни проявил себя настоящим героем, его тихо уволили из национального парка, чтобы своим присутствием он не напоминал о страшной трагедии. Но долго без работы сидеть ему не пришлось. Случай с бабуинами навёл местных бандитов на новый способ зарабатывания денег – «кровавое сафари». Шефу понадобился Джонни для проведения подготовительной работы. Нет, это не он находил богатых спесивых иностранцев, готовых платить валюту за шокирующее зрелище, и не он находил нищих, спившихся бездомных на свалках Найроби, которых отдавали на растерзание хищникам. Но это он колесил на джипе по саванне, высматривал места, куда в поисках добычи стягивались хищники – львы, леопарды, гиены, продумывал, как добраться до места, как выехать обратно. Да, он знал, что происходило после проделанной им работы – несчастных пленников скармливали диким зверям, но он не переживал – его не касалась тёмная сторона дела. Преступником себя он не считал – он просто находил места, где обитали хищники. Поэтому все «сотрудники» шефа относились к Джонни настороженно, ожидая от него предательства в любую минуту, – он не был замаран, как они, он был человеком со стороны.
Мамбеле поёжился, словно замёрз. Подошёл его напарник Зинзе, мотнув головой в сторону отеля, спросил:
