— Я — да, — ответила Дженнифер. — Но тетя Лара бывала здесь много раз. А вы?
— Нет, — ответила старушка. — Я много лет прожила здесь. А вот Нелл впервые.
— Только не спешите на Пат Понг, — сказал Чарльз. — Лучше обходиться без скандалов, пока вы здесь.
Лили захихикала. Нелл нет. Я сочла, что Чарльз держится слишком уж покровительственно.
— Когда вы здесь жили? — спросила я Нелл.
— Давно, — сказала она. — Сразу после войны. Теперь все изменилось. Бангкок стал просто-напросто большим городом, как Нью-Йорк.
— Ага, — сказал Чарльз. — Все та же песня: славное прошлое, с которым настоящему не сравниться.
Мне захотелось, чтобы он ушел. Я люблю рассказы о прошлом. Оно привлекает меня как антиквара.
— Тогда здесь было очень жарко. Никаких кондиционеров, представляете? А потом каждый год холера. Приходилось постоянно кипятить воду. Электричество то включали, то выключали. Приходилось постоянно держать в доме свечи. И стряпать на угольных жаровнях. Мы, конечно, не стряпали. Для этого были слуги. Очень хорошие и очень славные. Все были очень славными. Никакой злобы к чужеземцам, которую видишь в других странах. Думаю, дело в том, что Таиланд не захватывала ни одна империалистическая держава, поэтому у таиландцев не развилась ненависть к европейцам, как у других.
Чарльзу стало скучно, и он отошел.
— Мы устраивали очень хорошие вечеринки, — продолжала старушка. — Таких уже не бывает. Бангкок был гораздо меньше и дружелюбнее, чем сейчас. Все знали друг друга. Фарангов в Бангкоке было не так уж много. Постоянно находился повод для какого-нибудь благотворительного мероприятия, устраивались приемы в честь девушек, впервые появившихся в свете. У меня был великолепный прием, правда, Нелл?
— Не знаю, дорогая. Меня здесь не было, — ответила Нелл. Она казалась в лучшей форме, чем подруга. Глаза у нее были ясными, умными.
— Запамятовала, — сказала Лил. — Теперь со мной это часто случается. Очень жаль. Лучшей вечеринкой в году бывало празднество по случаю Четвертого июля в американском посольстве. Я дожидалась его неделями. По этому случаю у меня всегда было новое платье. У моих подруг тоже. О, это было замечательно.
— Когда вы вернулись в Штаты? — спросила Дженнифер.
— Не помню. Ты помнишь, Нелл?
— В пятьдесят третьем, дорогая, — ответила та. — Тогда мы и познакомились.
— Да-да, — сказала Лил. — Дейви только начинал ходить. По Нью-роуд тогда ходил трамвай, но мы любили брать самлохи. Ты знаешь, что это, так ведь, дорогая? Велорикши, велосипеды с коляской. Там были велосипедные звонки, и водители-тайцы постоянно звонили. Потом много лет при звуке велосипедного звонка я мысленно переносилась в Бангкок. Они были гораздо лучше этих шумных, грязных штук с моторами, которые теперь появились.
— Помните вы Хелен Форд? — спросила я.
— Да, — ответила Лил. — Помню. Очень красивая женщина. С ней случилось что-то нехорошее, так ведь?
— Ее обвинили в убийстве мужа, — сказала я.
— Да, — рассеянно произнесла Лил. — Жуткая вещь. Мы познакомились с выдающимися тайцами, — продолжала она. — Хорошо образованными. И, конечно, богатыми. Кое-кто из них бывал на наших вечеринках. Знаете, иногда в сезон дождей ты отдавала своему кавалеру туфли, приподнимала длинную юбку и шла пешком к дому, где проходила вечеринка. Забавно сейчас это вспоминать. Иногда на вечеринки мы приплывали в лодках. У большинства из нас дома были на Чао Прае или на одном из клонгов. Многие клонги теперь засыпали. Очень жаль. Превратили их в мощеные дороги. Было весело отправляться куда угодно по воде. Торговцы прибывали на лодках. Доставляли все прямо к двери.
— Будет тебе, Лили, — сказала Нелл. — Я уверена, Лара и Дженнифер наслушались о прошлом. Нужно наслаждаться той вечеринкой, на которой присутствуем. Думаю, церемония вот-вот начнется.
* * *
Ритуал совершали двое монахов в оранжевых тогах. Дом был обернут какой-то веревкой, мне сказали, что ее нельзя снимать, иначе волшебство улетучится. Дэвид уже расставил своих маленьких животных и человечков у домика духа, поставленного в углу возле маленького бассейна, заполненного цветами лотоса. Ощущался запах сандалового дерева, видимо, оно требовалось для церемонии. Я не понимала ни слова, но ритуал был очень впечатляющим, и я радовалась за Дэвида.
Потом уже началась вечеринка. Дэвид, как обещал, представил Дженнифер молодым людям, и она как будто оживилась. Ее сильно потрясли смерть Таксина и наша неприятная обязанность найти остальных членов семьи и поставить их в известность. Вонгвипа, которую я нашла в ее комнате, не выказала никаких чувств. Дусит выглядел лишь растерянным. Чат был определенно подавлен смертью отца, но не искал утешения у Дженнифер. Он стоял рядом с матерью и братом, не говоря нам ни слова, и смотрел, как мы уезжаем. По пути обратно в Бангкок Дженнифер все время плакала и почти весь следующий день провела в постели. Наконец мне удалось поднять ее и повезти на вечеринку; думаю, она согласилась лишь для того, чтобы не расстраивать меня.
Часов в десять вечера я заметила, что Дженнифер выглядит очень усталой, и предложила вернуться в отель. Дэвид проводил нас до шоссе и остановил нам мини-такси.
— Спасибо, что приехали, — сказал он мне. — Дженнифер, я очень сожалею о ваших бедах. Надеюсь, все образуется.
* * *
— Он очень любезный, — сказала Дженнифер, когда мы сели в такси. — Тетушки его очаровательные, правда? Дом мне тоже понравился. Я очень довольна, что мы приехали. Может, если б мы с Чатом решили жить здесь часть года, то нашли бы себе домик вроде этого. О, что я говорю, — спохватилась она. — Какая я дура. Этому никогда не бывать.
— Думаю, тебе нужно повременить, — сказала я. — Посмотришь, как будешь себя чувствовать через день-другой. У пар случаются ссоры. Они не всегда кончаются разрывом.
Мы посидели несколько минут в молчании.
— Хотите завтра поехать по магазинам? — спросил водитель.
— Нет, благодарю вас, — ответила я.
— Никакого нажима. — Прошло секунд двадцать. — Я знаю очень хорошие. Сапфиры, рубины. И хороших портных, шьющих для фарангов.
— Нет, спасибо, — сказала я.
— Хорошо. Никакого нажима. Я дам свою визитную карточку. Позвоните завтра.
— Ладно, — сказала я.
— Можно поехать по магазинам прямо сейчас. Некоторые еще открыты. Очень хорошие.
— Нет, поедем прямо в отель, — сказала я, но потом передумала. Спросила: «Сделаете по пути остановку?», завидев в стороне знакомое здание.
— Конечно, — ответил водитель. — Собираетесь что-то купить?
— Нет, — ответила я. — Только узнать кое-что.
Я убедила водителя подъехать к тротуару, и мы вошли в дом, где жил Уилл Бошамп.
— Я собиралась приехать сюда вечером, — сказала я. — Но такой возможности не представлялось. Прежде всего, не хотелось приезжать одной. Хочу поговорить с соседкой Уилла, а ее, видимо, днем не бывает.
Из-под одной двери рядом с квартирой Уилла выбивался свет. Я постучала, послышались шаги, и кто-то невидимый из холла чуть приоткрыл запертую на цепочку дверь.
— Вы миссис Пранит? — спросила я.
— Да, — ответила женщина.
— Меня зовут Лара Макклинток, это моя племянница Дженнифер. Я подруга жены Уилла Бошампа и пытаюсь найти его.
Дверь закрылась. Я подумала, что это все, и повернулась, собираясь уйти. Но услышала, как цепочку вынули из гнезда, и дверь распахнулась.
— Здравствуйте, Лара, Дженнифер, — произнес женский голос. — Входите, прошу вас.
— Ну? — спросила я. — Вы же Ну, да? Очень рада видеть вас, но я искала миссис Пранит.
Это в самом деле была Ну Чайвонг, дочь Сомпома и Ванни, внучка Кхун Таксина.
— Я Пранит, — сказала она. — Доктор Пранит. Я врач. Вам, должно быть, незнаком наш обычай давать прозвища. Друзья и родные всегда звали меня Ну. Это означает «Мышка». Многие из нас носят прозвища, обозначающие животных. Хотите чаю, прохладительных напитков?
— Мы очень сожалеем о смерти вашего дедушки, — сказала я.
— Спасибо, — ответила она. — Но присаживайтесь, пожалуйста. Думаю, вы хотите поговорить со мной о мистере Уильяме. Я не знала, как связаться с вами, и не могла спросить Вонгвипу. Она меня недолюбливает и явно не хотела моего разговора с вами. Я все думала, как найти вас без ее ведома.
— Я приезжала несколько раз и стучалась в вашу дверь, — сказала я. — Вот только не знала, что живете здесь вы.
— Я работаю в больнице, по скользящему графику, поэтому застать меня трудно, — сказала Пранит. — Однако теперь вы здесь, и я расскажу вам все, что смогу.
— Одну минутку, — сказала я. Спустилась и хотела расплатиться с водителем, но он настоял, что подождет нас и возьмет почасовую оплату. Никакого нажима, разумеется.
