– Катя, – окликнула я ее уже другим тоном, и она почувствовала это, сразу замолчала, взгляд ее остановился.
– Да? Что-нибудь не так? У тебя такое лицо… Ты в порядке? – наконец произнесла она настороженно.
– Катя, когда придет дед?
– Не знаю, часа через два… Они не только рассадой занимаются, дед помогает ему делать крыльцо… А что? Что случилось-то?
– Я не за медом пришла. Мне нужно кое-что выяснить об одной своей родственнице. Имя Эльвира Андреевна тебе о чем-нибудь говорит?
– Да… Я знаю ее. Это одна хорошая знакомая деда. Она живет в Лазаревском. Они иногда перезваниваются…
– Я нашла вот это… – я протянула Кате чек из интернет-магазина «Персик». – Тебе знаком этот список?
– Да… Позавчера нам привезли как раз все это… Ну точно по списку!
– Подобные посылки… в порядке вещей? Это нормально?
– Да… Время от времени тетя Эля отправляет нам разные вкусности…
– В каких они отношениях? Они родственники?
– Нет, иначе я бы знала. Я думаю, что тетя Эля… как бы мостик в прошлое деда… Может, он сам расскажет когда-нибудь об этом. Я видела его альбомы… Там есть один снимок, где он, еще молодой, стоит рядом с очень красивой молодой женщиной, очень похожей на тетю Элю… Может, конечно, она его дочь, да только ко мне она не имеет никакого отношения. Моя мама умерла, это точно. А откуда у тебя этот чек?
Настроение мое, и без того неважное, испортилось окончательное. Ведь сейчас я должна была рассказать ей о том, что тети Эли больше нет.
А еще я поняла, что если уж ее дед не рассказал об Эльвире своей внучке, то мне, совершенно чужому человеку, уж точно не расскажет.
Получается, что я напрасно приехала сюда?
– Ладно, слушай, – и я решила рассказать Кате всю правду. С того самого момента, как я встретила в пирожковой Гарри, и до моей поездки в Домодедово.
Всегда считала, что говорить правду легче, чем врать. Ясность – что может быть лучше и проще? Быть может, я бы не поступила так, если бы не почувствовала к Кате симпатию. Детдомовская девочка, познавшая, что такое одиночество и грубость этой жизни, а теперь и прочувствовавшая на себе заботу близкого человека в лице деда, талантище, полная светлых надежд, ну не должна она была быть настолько черствой, чтобы не понять меня.
Я рассказывала простым языком, как чувствовала, и с каждым произнесенным мною словом лишний раз осознавала, что поступаю правильно, разговаривая с ней на языке правды.
Она слушала меня, потрясенная, и лишь качала головой…
– Дед… – наконец проговорила она, и длинная слеза медленно выкатилась из глаза. – Как же мы скажем ему о тете Эле? Для него это будет большим ударом. Как хорошо, что ты рассказала мне первой… Уж я постараюсь его подготовить…
– Мне так жаль, – сказала я искренне. – Когда я ехала сюда, с трудом представляла себе, кого здесь увижу…
– Я понимаю тебя, ты любишь своего Гарри и пытаешься помочь ему. И вообще, ты-то уж точно ни в чем не виновата! Что будем делать? Он скоро уже придет…
Это «что будем делать», это «мы» тронуло меня. Я вдруг подумала, что, при условии, что убитая Норкина оказалась бы Гарри все-таки тетей и я вышла замуж за Гарри, мы бы с Катей могли стать сестрами, родственницами.
– Как все странно, – сказала она задумчиво. – Почему твой Гарри сказал, что это не его тетя? А кто же она тогда?
– Я думаю, что ответы на эти вопросы знает твой дед.
– Мой дед… – повторила она. – Хорошо, я постараюсь для тебя что-нибудь о ней узнать, о тете Эле… А ты… ты поезжай в Москву и постарайся найти и встретиться со всеми, кто побывал в подъезде тети Эли в тот день… Ведь ее убил вполне реальный человек. Вот просто вошел и убил. А потом вышел из квартиры и исчез. Либо он живет в этом подъезде, и его связывало с ней какое-то секретное дело, которое и послужило причиной ее смерти, либо это посторонний, которого никто не заметил. Знаешь, с этими камерами наблюдения стало так легко бороться с преступниками, я же смотрю фильмы… Они повсюду, эти камеры. Так что найди человека, который сидит за пультом и просматривает все эти видеозаписи, познакомься с ним, постарайся увидеть убийцу тети Эли… Словом, ты меня поняла. И звони мне… В любое время дня и ночи. Запиши мой телефон…
Покидая Домодедово, я знала, что в моей жизни появилась подруга. Еще одна, после Стеллы.
Мы втроем мчались на машине в санаторий «Золотая ель».
– Я вот все думаю… – сказала Лиза. – Как же могло случиться, что мы все крутимся вокруг двойника Норкиной? Откуда она взялась, эта мошенница?
– Мне тут в голову пришла одна мысль… Конечно, чтобы это проверить, потребуется время… – сказала Земцова. – Вот мы все говорим, что погибшая Норкина – двойник той, «нашей» Норкиной. Или?..
– Тезки, – предположила я вариант ответа. – Ты это имеешь в виду?
– Да. Вот представьте себе, что они – полные тезки. Что в Москве когда-то проживала Эльвира Андреевна Норкина. И вот ее путь каким-то невероятным образом пересекся с «нашей» Эльвирой Андреевной Норкиной.
– Мне нравится эта идея, – отреагировала Лиза. – И?..
– Эльвира-2 убивает нашу Эльвиру, подделывает ее подпись и продает все ее квартиры…
– Или же… – развила я эту мысль. – Тезка могла быть неполной. К примеру, имя-отчество совпадают, а фамилия – нет!
– Да! – оживилась Лиза. – У нее была другая фамилия. Но женщине изменить свою фамилию ничего не стоит!
– Я поняла… Она, предположим, Эльвира Андреевна Иванова, чтобы стать Норкиной… – воскликнула я, – выходит замуж на Норкина! Так давайте проверим, сколько браков, связанных с фамилией Норкин и именем Эльвира Андреевна, было зарегистрировано в Москва в две тысячи десятом году!
– Девочки, это гениально, – сказала Земцова. – Просто гениально… Если только такой брак был зарегистрирован… Мы сможем разыскать этого Норкина… Да я прямо сейчас позвоню Шитову!
Директор санатория, Ольга Петровна Васильева, пригласила нас для разговора в свой уютный, прохладный кабинет, заставленный кадками с растениями. Это была приятная, ухоженная женщина с доброй улыбкой.
– Я сразу же после вашего звонка нашла журнал регистрации наших гостей за две тысячи десятый год и нашла в списке Эльвиру Андреевну Норкину. Лично я с ней знакома не была, но я опросила наших горничных, поговорила с администратором, Еленой Николаевной, и мне удалось кое-что выяснить. Да, Норкина отдыхала и лечилась у нас, у нее были проблемы с сердцем. Она похоронила мужа и приехала к нам сначала на две недели, а потом продлила свое пребывание. Горничная Надя ее запомнила. Она сказала, что Норкина была похожа на одну актрису, которая жила с ней по соседству, когда та была ребенком… Вот такие ассоциации. Если хотите, я могу пригласить Надю, и она расскажет вам все, что знает о Норкиной. Я сейчас ее позову… Вы извините, но мне нужно уйти, – дела…
Горничная Надя, хрупкая большеглазая женщина в черном форменном платьице и белом фартучке с синей каймой, разговаривала с нами в большом холле с диванами. В коридоре стояла тележка со щетками и ведрами. С желтых резиновых перчаток, свисающих с тележки, капала вода. Пахло хлоркой.
– Да, я ее хорошо помню… Первые дни она почти не выходила из своего номера, я слышала, как она плачет… Как-то зашла к ней, спросила, не нужно ли чего… Подумала, может, ей надо выговориться… Знаете, как это бывает… Но она сразу же собралась, вытерла слезы и вышла… Как если бы ей стало стыдно… А потом она начала чаще выходить из комнаты, гуляла в парке… Ни с кем не разговаривала… Все бродила по аллеям, или на скамейку сядет с книжкой… Я сразу поняла, что у нее что-то случилось. А после мне кто-то сказал, что она овдовела. Видать, крепко мужа любила.
– Скажите, Надя, ее кто-нибудь навещал? – спросила Лиза.
– Да… Я и хотела как раз рассказать… Была у нее всего одна посетительница. Знаете, очень эффектная дама. Я видела, как они встретились в парке… Бросились друг к дружке, обнялись. Я так поняла, что это была либо родственница, либо хорошая подруга. Эта дама приехала не с пустыми руками, у нее были пакеты. И вот Норкина вместе с этой дамой поспешили в корпус. Признаюсь, мне было очень любопытно… – Надя смутилась и перешла на шепот. – Хорошо, что здесь нет директора, иначе я бы вам ничего не рассказала. Понимаю, все это выглядит как-то не очень… Но тут все горничные любопытные, не я одна…
– Вы подслушивали?
– Да. Я опередила их, пришла в номер Эльвиры Андреевны раньше, я вошла через черный ход, открыла дверь своим ключом и спряталась в ванной, ну, вроде я там убираюсь… Дело в том, что ванная комната и туалет – раздельные. Поэтому, я надеялась, душ сейчас точно никто принимать не станет, а туалет – свободный… К тому же очень легко и выйти незаметно из ванной комнаты… Не осуждайте меня, просто я испытывала к этой женщине самые добрые чувства, и мне хотелось узнать о ней больше. Она напоминала мне нашу соседку… Так вот. Эта дама в светлом плаще оказалась, я так поняла, подругой Норкиной. Я слышала хруст пакетов… это она выкладывала из них какие-то деликатесы, фрукты… Они разговаривали, и я поняла, что даму эту зовут Лида.
