Вопрос был каверзным. Даже если бы над головой Юли светился нимб, а из спины росли прелестные ангельские крылышки, Артему все равно было бы неуютно находиться с ней рядом круглые сутки. Потому что он привык к своей территории, привык находиться на ней один, а теперь ее приходится делить еще с кем-то, и Юля, к слову сказать, далеко не ангел. Но из чувства противоречия Артем сказал матери, что ему очень уютно.
Ни черта ему не уютно! Уже на следующий день Юля утомила его своей болтовней и претензиями, громким смехом и просто своим присутствием. Артем привык, когда хотел, включать телевизор, открывать форточку, играть в компьютерные игры, спать, есть, гулять, в конце концов, ковыряться в носу. А тут, хочешь не хочешь, соблюдай рамки приличия. Приходилось тщательно сортировать носки, чтобы не отсвечивать дырками при Юле, не накапливать на столе кучи огрызков и фантиков, следить за мало-мальским порядком в комнате и даже гладить одежду, чего он раньше никогда не делал. Одни неудобства от совместного проживания! И как некоторые ютятся всей семьей в тесных квартирках? Живут вместе с детьми, родителями, а то и с братьями-сестрами. Когда он женится, у него будет просторная квартира, где у каждого будет по комнате и еще одна общая. А иначе никак, иначе не жизнь, а мучения. Откуда возьмутся желанные хоромы, Артем не думал и думать не хотел. Вероятнее всего, на него должно свалиться наследство. Кто его ему оставит – неважно. Да хотя бы отец или отцовская родня, которую он никогда не видел. Может, они богачи, живут себе припеваючи где-нибудь в Америке, а наследников у них, кроме него, нет. Такое может быть? Может. Или пусть ему достанется невеста с большой жилплощадью. Пока таковой нет, и жениться он не будет. Подождет, у него время есть. А Юля ему не подходит: у нее ни квартиры, ни денег, ни желания их зарабатывать. И вообще она ему не пара. По всем статьям – не пара.
Науськанный матерью, Артем стал подумывать о том, как бы потактичнее указать подруге на дверь. Сказать ей об этом прямо он не мог. И дело было не столько в его хорошем воспитании, не позволяющем выгнать гостью, сколько в элементарной трусости и неумении принимать решения. Свою трусость Артем деликатно называл мягкостью. Так ему было приятнее о себе думать. Ему хотелось, чтобы ситуация разрешилась сама собой, причем выгодным для него образом: Юля спешно сняла бы квартиру в соседнем доме, например в новой высотке через дорогу – дальше не надо, ибо неудобно, и он стал бы приходить к ней в гости, когда бы пожелал.
Снять для подруги квартиру – такая безумная мысль Артему в голову не приходила, а сама Юля подыскивать себе жилье и не думала, напротив, она основательно расположилась в его комнате и вела себя с каждым днем все более нагло.
В очередной раз, не найдя в «гостеприимном» доме чего-нибудь съестного, кроме чая и безвкусного печенья, Юля предложила Артему сходить в кафе.
– Заодно и прогуляемся, а то че тут сидеть, тухнуть?
– Можно и не тухнуть, – потянулся он к девушке, пытаясь обнять. Такое времяпрепровождение ему нравилось, он считал, что Юле тоже.
– Жрать охота, – отстранилась она. – Чего сидишь? Я уже накрасилась, идем!
Сопротивляться ее напору Артем не научился. Он сменил домашние шорты на джинсы, заправил футболку, украдкой, пока Юля вышла в ванную проверить макияж, открыл ящик стола и достал из коробочки отложенную купюру. Он дал себе слово больше на Юлю денег не тратить. Во-первых, ему самому не хватает, а, во-вторых, он не спонсор, пусть работает, не маленькая. И так за их счет питается, на продукты денег не дает. Пусть радуется, что ее тут кормят.
Шагая по проспекту, где через дом манили вывесками заведения общепита, Артем принимал независимый вид, будто ему не было до них никакого дела, он вообще на прогулку вышел и перекусывать не собирался.
– Во! Сюда пойдем! – схватила его Юля за рукав и потянула в сторону небольшого ресторанчика, оформленного в русском стиле. На витрине была изображена барышня в кокошнике с хлебом-солью, а вывешенное меню пестрило аппетитными словами: борщ, блины, пельмени… Цены там тоже указывались, и они Артема ничуть не обрадовали.
– Лучше дальше пойдем, – предложил он, надеясь перекусить где-нибудь гамбургером. Какими бы соблазнительными ни выглядели ресторанные яства, а раскошеливаться на них ему не хотелось.
– Дальше все голимое, а здесь ниче так и, смотри – цены дешевые, – авторитетно заявила девушка.
Ничуть не сомневаясь, что Артем последует за ней, Юля шагнула в ресторан. Так же, не оборачиваясь, она окинула взглядом небольшой уютный зал и выбрала столик. Тут, по ее мнению, было неплохо. Раньше в Южном ей приходилось перекусывать в забегаловках с пластиковой посудой, но она такие забегаловки не любила.
Артем топтался при входе, делая вид, что изучает меню. Уйти! – колебался он. И пусть сидит в ресторане, раз ей так нравится, а он на это не подписывался. Юлька потом устроит истерику и, возможно, от него уйдет, что, в общем-то, не так и плохо. Хотелось бы, конечно, истерики избежать, можно уйти куда-нибудь, пока она будет из дома выметаться, или в ванной закрыться, а там мать подключится – уж она-то умеет словом приложить.
Воодушевленный идеей, как все здорово может обернуться, Артем собрался уходить, но не успел. Перед ним появилась девушка-администратор и любезно сообщила, где разместилась его спутница. Ситуация сложилась неудобная. Сказать, что с Юлей он незнаком и вообще заходить внутрь не собирался, а просто подошел почитать меню, он не решился, чтобы не выглядеть странным.
Пришлось зайти в ресторан и сесть за стол. Как только он приземлился, перед ним тут же положили меню.
– Вот, мне эту рыбу, два жульена, салат… – с азартом стала перечислять Юля.
– А мне чай, – скромно попросил Артем.
– Больше ничего не будете? – уточнила официантка. В ее взгляде Артем увидел усмешку.
– Да, только чай, – зло произнес он.
– А здесь ниче так, прикольно, – сообщила Юля, чтобы нарушить молчание, установившееся после ухода официантки. Девушка почувствовала, что Артем недоволен.
– Дорого только.
– Везде так.
– Ну, не знаю. Я не миллионер, по ресторанам не хожу.
– Заметно, – согласилась Юля. – Кто в рестиках один чай заказывает? Сюда люди есть приходят!
Артем поморщился. Назаказывала гору еды, будто из голодного края, еще и учит его. Откуда ей знать, для чего люди в рестораны ходят? Это у них в деревне привыкли, раз сел за стол, то обязательно надо брюхо набить.
– Да ладно, не парься! Хорошо сидим. Вон тебе уже чай несут.
– А рыбу скоро принесете? – поинтересовалась Юля. – А то я с утра не жрамши.
– Минут через тридцать, – ответила официантка. – Может, вам тоже чай принести?
– Давайте, – согласилась она. – Только с чем-нибудь, я с таком не могу. Есть у вас пироженко какое-нибудь, что ли?
– Десерты на последней странице.
– Во, то, что надо! – ткнула пальцем Юля и заказала большую креманку фруктов со сливками.
Чай с десертом Юле подали довольно быстро. Девушка с удовольствием ела фрукты в сливках. Она не понимала, как можно пить пустой чай.
– Хочешь? – предложила Юля свой десерт Артему. Тот запротестовал, будто в креманке был яд.
– Спасибо, я уже выпил чай, – сделал он последний большой глоток. – И вообще я пойду. Я вспомнил, мне сегодня надо зайти на работу по одному делу.
Артем вскочил с места, порылся в бумажнике, отсчитывая деньги за чай, чтобы без сдачи.
– Да ладно тебе, успеешь по своим делам, – Юля хмуро оценила две купюры и горстку монет сверху, которые легли на стол. Купюры были слишком мелкими, чтобы ими расплатиться за ее заказ. – Это че щас было? – возмутилась девушка.
– Деньги. Цветные такие бумажки, которыми платят на работе зарплату. А, ну да, я совсем забыл – тебе незнакомо слово «работа». Ты ищешь лохов, которым можно сесть на шею и свесить ножки. Со мной этот номер не пройдет, не на того напала!
Артем резко развернулся и направился к выходу. Он хотел чувствовать себя героем, но почему-то чувствовал себя негодяем. Все из-за баб! – оправдывался перед собой Артем. Все из-за продажных баб. Все они меркантильные, жадные потребительницы! Ни одной хорошей девушки нет, ни единой! Всем только деньги давать надо, все любят подарки и рестораны. Просто погулять, без траты денег не желают. Хоть мороженое, хоть билет на трамвай, да купи ей. А еще говорят, у нас равноправие. Какое тут равноправие, когда баб содержать приходится!
Юля осталась одна. Ни рыба, ни жюльен, источающие умопомрачительные ароматы, не лезли в горло. Было противно, что человек, с которым она собралась строить семью, повел себя не по-мужски. Так, как поступил Артем, не поступали с ней даже самые последние жмоты. Те могли за копейку проесть плешь, но достоинства не роняли. Свое неправильное поведение Юля в расчет не брала. Она женщина, и ей все простительно, а вот Артем должен был оставаться мужиком, несмотря ни на что. Хотя что с него взять, маменькин сынок – он и есть маменькин сынок, это было видно сразу, а она беспечно понадеялась, что сумеет его перевоспитать. Юля открыла рюкзак и, не доставая кошелька, чтобы никто не видел, стала считать в нем деньги. Цены здесь были далеко не божескими, и ей пришлось попрощаться с большей частью своих денег.
