А тут эта история с Вадиком… И отец вбил себе в голову, что должен найти виновника и отомстить ему. Он должен повести себя как мужчина, настоящий мужчина, глава семьи, не дающий в обиду своих близких и отрывающий головы всем, кто осмелится поднять руку на сыновей или жену. Отец заразил своей идеей и маму, и самого Костю, они все с энтузиазмом взялись за воплощение в жизнь задуманного, нашли и сняли эту жуткую конуру, из окон которой виден подъезд дома напротив, где живет Враг. Но этот Враг - не главный, есть еще кто-то, а может, и целая группа людей, которые обманули доверчивого Вадика. Вадик видел одного из них, но по тому адресу, где он с ним встречался, Костя с отцом никого не обнаружили. Понятное дело, они сменили точку. Вадик описал внешность того человека, и теперь, следя за каждым шагом Врага из дома напротив, Костя с отцом надеются выйти на его след. До сих пор им это не удалось…
Но отец буквально распрямился, словно новой силой налился, почувствовал себя главным. Он отдавал распоряжения, он командовал, он строил планы и вырабатывал тактику. Полководец. Генералиссимус.
Безработный, амбициозный, никому, кроме своих близких, не нужный бывший главный инженер пришедшей в полный упадок трикотажной фабрики, проданной за бесценок российско-канадской фирме. Теперь на этой фабрике шьют красивые шмотки по канадским лекалам, и персонал полностью обновили, весь управленческий аппарат уволили. И отца - одним из первых.
Отец просто самоутверждается, думал Костя с неожиданной злостью. Он придумал себе сценарий, в котором играет главную роль, и никому не позволяет от этого сценария отступать. Ладно, пусть самоутверждается, пусть тешит свое самолюбие, но почему за счет Кости? Почему сын должен жертвовать личной жизнью, чтобы отцу было хорошо? А может быть, это и правильно, ведь родители всегда жертвуют чем-то, чтобы было хорошо их детям, так почему дети должны вести себя по-другому по отношению к родителям? Наверное, потому, что у детей рано или поздно появляются собственные дети, и придется приносить жертвы ради них. Свой долг родителям мы выплачиваем нашим детям.
Мысль эта не давала Косте покоя, он любил брата, любил папу с мамой, и ему никак не удавалось найти гармоничный баланс между этой любовью и стремлением к собственному, личному счастью.
Но сегодня на свидание с Милой отец его не отпустил. Значит, сейчас придется помыть посуду, оставшуюся после обеда, и ехать в больницу к Вадику, а потом сразу возвращаться домой. Машину Милы уже починили, и теперь девушка исправно возила Костю в больницу и обратно. Из-за бесконечных пробок обратный путь, приходящийся как раз на часы пик, занимал куда больше времени, чем на метро, но отец, к счастью, пока этого не заметил, списывал более позднее возвращение сына на более длительное сидение в больнице у брата. А Костя радовался, что может побыть в обществе девушки лишние тридцать-сорок минут. Сидя в пахнущем чем-то лимонным салоне, они целовались на каждом светофоре и безропотно стояли в каждой пробке, не замечая течения времени.
Долгое время Костя Фадеев был свято уверен в правоте и отца, и того дела, которое они задумали. Но отказ отца отпустить его на свидание с Милой был не первой трещинкой в кирпичной стене Костиной уверенности.
Не первой, а второй. Потому что первой были слова, сказанные примерно месяц назад Вадиком. Он тогда спросил Костю:
- Неужели папа совсем не скучает по мне? Мама хотя бы по выходным приезжает, а отца я уже сколько времени не видел… Он, наверное, презирает меня за слабость, за то, что я сделал, поэтому и не приходит. Он не хочет меня видеть, да?
- Ну что ты, Вадь, что ты говоришь? - возмутился тогда Костя. - Отец только о тебе и говорит, только о тебе и думает. Он тебя страшно любит, больше даже, чем меня.
Это было не правдой, отец любил своих близнецов совершенно одинаково, но нужно было как-то утешить Вадика.
- Тогда почему он не приходит? - настойчиво спрашивал Вадик, Этот вопрос он задавал далеко не впервые, и каждый раз Костя находил какие-то уклончивые объяснения, не имеющие ничего общего с действительностью, потому что отец велел ни во что Вадима не посвящать. Но в тот раз Косте надоело выкручиваться, и он сказал брату все как есть. Дескать, они всей семьей решили найти того гада, который обманул Вадьку, и примерно наказать его.
Никакой милиции - от нее все равно толку как от козла молока. Только сами. Им удалось найти посредника, который втянул Вадика в эту аферу, того мужика из института, куда Вадим сдавал вступительные экзамены, и отец целыми днями караулит его и ездит за ним по пятам, чтобы выследить главного фигуранта.
- Значит, у нас теперь другой телефон не потому, что нам сменили номер, а потому, что вы переехали? - задумчиво спросил Вадик.
- Ну да, - подтвердил Костя.
- Значит, вы меня обманули?
- Вадь, мы не обманули, мы просто не сказали тебе всей правды, чтобы ты не нервничал. Тебе нельзя нервничать.
- Значит, отец не приходит ко мне, потому что целыми днями занят этим мужиком из института?
- Ну, - снова подтвердил Костя.
- Значит, этот мужик для него важнее, чем я?
- Ну, Вадь, ну ты чего несешь-то? - Костя расстроился оттого, что брат сделал из его рассказа такой дурацкий и совершенно не правильный вывод. - Для отца никого важнее тебя нет, потому он и колотится, чтобы все это дело размотать. Он отомстить хочет. За тебя отомстить, пойми ты это.
Вадик, худенький, невысокий, грустно посмотрел на брата через сломанные и кое-как заклеенные очки.
- От того, что он кого-то найдет и кому-то отомстит, в моей жизни ничего уже не изменится. Что случилось, то случилось, и история назад не ходит. Лучше бы он просто любил меня и приходил хотя бы раз в неделю.
Я так по нему скучаю. Для меня так важно, чтобы он не думал обо мне плохо… А он не приходит, и я все время думаю о том, что он меня презирает и отказался от меня.
Костя потом много раз возвращался мысленно к этому разговору. А такое ли уж правильное дело они затеяли по инициативе отца? Нужна ли вся эта морока и вся эта месть, если Вадька страдает?
Трещинка появилась, а история с Милой сделала ее шире. И Костя решил поговорить с матерью. Нет, не пожаловаться на отца и не попросить ее выступить в защиту сына и выторговать у непреклонного военачальника разрешение на увольнительные. Он хотел поговорить с мамой об этой трещинке. Конечно, лучше было бы поговорить с близким другом, но нельзя. Их общее дело - это их общая тайна, и обсуждать детали можно только в узком кругу, с отцом и с мамой. Так что выбор у Кости крайне ограниченный.
Сегодня Садовое кольцо в час пик стояло намертво, и по дороге из больницы Костя успел не только вдоволь наговориться с Милой, но и нацеловаться с ней до ломоты в губах. Домой он вернулся почти в девять вечера, квартира прямо от входа дохнула на него унылой пустотой. Но ничего удивительного, Костя был к этому готов, ведь машины отца у подъезда нет, значит, уехал "встречать" Врага с работы. Хорошо бы он вернулся попозже, а мама, наоборот, пришла бы поскорее, тогда у Кости есть шанс спокойно поговорить с матерью наедине. Когда отец дома, об этом и мечтать нечего.
Он уселся в своей комнате, раскрыл задачник и начал готовиться к завтрашнему семинару. Учеба давалась ему легко, ведь институт он выбрал не только по способностям, но и по склонностям, по душе. Он учился там, где хотел, и изучал то, что ему было по-настоящему интересно. Задачки по математике он щелкал как орехи, одновременно думая о предстоящем разговоре с мамой. А может, не стоит его затевать? Мать расстроится, ведь Костя видел, как она радовалась, когда отец встрепенулся, ожил, стал похож на себя прежнего, деятельного, активного. Но Костя не сможет жить спокойно, не расставив все точки над "i". Он должен понять, имеет ли он право негодовать на отца, запрещающего ему отлучаться по вечерам из дома, или такого права у него нет. Ладно, пусть отец не пускает его на свидания, это уже вопрос самого Кости - слушаться или нет. Скорее всего, он послушается и запрет не нарушит. Но он должен понимать, справедливы ли его мысли и чувства и есть ли у него в семье единомышленник.
Мать вернулась, как обычно, уставшей настолько, что не могла говорить. Изматывающие пятичасовые переговоры, которые она должна была переводить синхронно, потом частный ученик, потом двухчасовые занятия на курсах немецкого, где она вела "продвинутую" группу бизнесменов, совершенствующих знание языка и разговорную практику перед отъездом в немецкоговорящую страну. Понятно, что язык у нее не ворочается. А тут еще Костя со своими проблемами…
- Мам, тебе суп греть? - крикнул Костя из кухни, пока Анна Михайловна переодевалась.
- Греть, - коротко и негромко ответила она.
- А макароны?
- Нет.
Пока мать молча ела суп, Костя сидел за столом напротив нее и собирался с духом. Бедная мама, у нее даже не хватает сил спросить, как дела, есть ли новости. А может… Может, ей все равно? Может, ей тоже не нужна эта канитель со слежкой и последующей местью Главному Гаду, может, для нее важно только одно: чтобы отец снова почувствовал себя главой семьи, мужчиной? Чтобы не превратился окончательно в труху их брак, ставший похожим на холодную войну с тех самых пор, когда отец остался без работы и все материальное обеспечение семьи из четырех человек обрушилось на мамины плечи?
