— Ирина, — досадливо поморщилась Лера на мой недоуменный взгляд, — ведь вы и есть лицо передачи.
— Ну и что? — я все еще продолжала не понимать.
— Как что? Именно тебе нужно сменить цвет, — пояснила Галина Сергеевна. — Мне сегодня Валера сделал комплимент по поводу внешнего вида, даже не думала, что он такой внимательный. Наверное, именно поэтому он внимательно присмотрелся к тебе и дал такой совет. Ты ведущая, поэтому должна быть всегда разной, новой, нестандартной. К тому же тебе все бесплатно сделают в рекламных целях, представляешь?
— Представляю, — вздохнула я, вспомнив прически некоторых тарасовских ведущих. Буйство фантазии наших стилистов и чувство меры — две вещи несовместные. — Давайте на время оставим мою голову в покое и поработаем, хорошо?
— Как скажешь, — недовольно поджала губы Галина Сергеевна. — Павлик, идем в монтажную, просмотрим материалы, пока не пришла наша героиня.
На некоторое время все другие проблемы, кроме рабочих, отошли в сторону. Все-таки мы все профессионалы в своем деле и болеем за него душой. Да и материальный стимул кое-что значит. Мы тоже люди, и нам тоже нужно кушать и думать о всяческих насущных заботах.
К моей радости, Лена приехала в самом начале обеда и застала меня одну. Я сразу решила взять быка за рога, но для начала спросила про Колю:
— Лена, как себя чувствует твой жених?
— Коле гораздо лучше, врачи говорят, что кость срастается правильно, поэтому никаких последствий перелома не будет.
— Вот и хорошо. А ты рассказала ему о своем походе в милицию?
— Н-нет, — слегка запнулась девушка.
— А почему?
— Мне не хотелось его расстраивать, я даже о смерти Олега Борисовича ему говорить не стала. Все равно капитан Кулешов к нему на днях поедет, чтобы взять показания и уговорить написать заявление. Вы же помните, что он нам говорил…
— Может быть, ты и права, — согласилась я. — Я пока тоже никому ничего не говорила, кроме Гурьева, но он может помочь, да ты и сама вчера все видела. Вот только…
— Что? — Лена подняла на меня испуганные глаза.
— Чего ты так боишься? — напрямую спросила я. — Разве тебе есть что скрывать?
— Нет, — ответ прозвучал слишком быстро, чтобы быть правдой.
— Леночка, — мягко начала я, — поверь, ты мне очень симпатична и как человек, и как героиня моей передачи. Ты сама видишь, я изо всех сил стараюсь тебе помочь, но если я не буду знать всей правды, то могу только навредить тебе, да и себе заодно.
— Как это?
— А вот так. Неужели ты не понимаешь, что героиня нашей передачи должна иметь кристальную репутацию? Представляешь, что получится, если после выхода передачи в эфир откроются какие-нибудь неприятные факты, которые я упустила во время подготовки? Меня ведь просто уволят с работы, и все. К тому же пострадают мои коллеги, а передачу могут вообще закрыть.
Лена молчала, опустив глаза: в ней явно шла внутренняя борьба.
— Не молчи, Лена, — подтолкнула я ее. — Если что-то не так, сейчас еще не поздно сказать правду. Я не выдам тебя, просто скажу коллегам, что ты отказалась от участия по личным мотивам. Время есть — мы успеем доделать передачу с Анной.
— Я не хочу отказываться, — девушка подняла на меня несчастный растерянный взгляд. — Я ни в чем не виновата.
— Я тебе верю, но, кроме меня, есть еще и капитан Кулешов, а он привык проверять факты, ему это по должности положено.
— И что? — Лена уже чуть не плакала.
— Только то, что ваш тренер болен с вечера пятницы и почти на сто процентов не мог быть в воскресенье на ипподроме, тем более, как ты говорила, драться с покойным Олегом Борисовичем.
— Я не говорила, что они дрались, я только слышала шум.
— Но ты уверена, что в кузне был именно тренер?
— Конечно, уверена! Что я, Терентьича не узнаю, что ли?
— Но этого просто не может быть! И сторож ваш не помнит, чтобы тренер приезжал.
— А сторож у нас подслеповатый, он людей издали только в привычной одежде узнает.
— А что, тренер был одет во что-то необычное? — насторожилась я.
— Нет, не совсем необычное, просто другое. Он, вообще-то, всегда пуховик носит и маленькую шапочку, а на этот раз был в дубленке и с непокрытой головой. Я его не могла ни с кем перепутать — у него такие характерные залысины.
— Тогда ничего не понимаю.
— Я тоже.
Некоторое время мы молчали, глядя друг на друга, потом меня осенило:
— Лена, эти подробности про одежду нужно срочно сообщить капитану Кулешову. Пусть сделают у тренера дома обыск, вдруг на этой самой дубленке остались какие-то следы?
— Давайте, — согласилась Лена, но как-то не слишком уверенно.
— Ты все еще боишься? — спросила я.
— Боюсь…
— Ладно, сиди здесь, жди наших, а я побегу к Гурьеву, расскажу ему все, пусть сам звонит Кулешову.
Лена облегченно вздохнула, а я побежала искать Валерия.
Слава богу, тот опять оказался на месте и с мученическим видом жевал бутерброд.
— Гурьев, выйди на пару слов, — сухо позвала я.
— Что стряслось? — спросил Валерка, прожевав кусок.
— У меня Лена сидит…
— И что? — Он сразу посерьезнел.
— Она говорит, что тренер был в дубленке, которой она у него раньше не видела. Сообщи Кулешову, пусть делает обыск у Поползнева.
— Я-то сообщу, но девочке придется еще раз проехаться в отделение. Без ее показаний Мишке никто ордер на обыск не даст. — Она боится.
— Ничего, я ее уговорю, мое обаяние… — Я скептически хмыкнула, но Гурьев никакого внимания на это не обратил. — Сейчас позвоню Мишке, потом приду за твоей красавицей. Так что у вас максимум полчаса на все про все.
— Это на что же? — не поняла я.
— На вашу бабскую богадельню. Лена-то к вам не с признанием приехала, а из-за передачи, как я понимаю. Ну вот и поторопись сделать все, что хотела.
— Тиран, — бросила я через плечо, покидая Валерку.
— На том стоим, — довольно усмехнулся он.
Когда я вернулась в кабинет, то выяснилось, что делать мне почти ничего не придется. Галина Сергеевна и Лера уже взяли Лену в оборот и утащили в студию, чтобы девушка посмотрела, где будет проходить передача. Так что выделенных Гурьевым минут хватило с избытком. Я пошла провожать Лену, чтобы передать ее с рук на руки этому вампиру от криминалистики, а заодно договориться насчет того, сможет ли Коля оказаться в пятницу в студии, или лучше нашей группе съездить в больницу и провести там съемки. Лена пообещала сегодня же вечером этот вопрос с ним обсудить и сообщить результаты.
Валерий ждал нас на проходной, он галантно поздоровался с девушкой, взял ее под руку, предлагая проводить, и махнул мне на прощание. Лена выглядела растерянной и настороженной от такого изобилия внимания, но не сопротивлялась, покорно идя с Гурьевым. Ладно, думаю, он справится, а мне еще работать надо.
— Ирина, — Галина Сергеевна встретила меня с каким-то уж очень странным лицом, — так ты подумала, в какой цвет будешь краситься?
О боже, она, оказывается, не забыла о своей идее! А, собственно, что это я так всполошилась? Еще вчера мне самой нравилась мысль об изменении цвета волос, но нет, еще пока не до этого…
— Ну и плохо, а я, между прочим, уже согласовала этот вопрос.
— То есть?
— Евгений Иванович не против добавить в титры рекламную строку, а салон «Колибри» за это с радостью тебя преобразит посредством своего лучшего мастера. Так что можешь ехать, тебя там уже ждут.
— С ума сойти! — подивилась я оперативности нашего режиссера. — А как же работа?
— А это и есть часть твоей работы, поэтому отправляйся и возвращайся еще более красивой, чем сейчас. Я же постараюсь договориться с каким-нибудь бутиком, чтобы тебе и костюмчик предоставили на тех же условиях. Хватит уже по старинке одеваться за свой счет! Реклама денег стоит, и, таким образом, все будут довольны.
— А если меня там изуродуют? — с сомнением спросила я. — Когда мастера работают за рекламу, они же удержу не знают.
— Но у тебя-то вкус отменный, да и решимости не занимать. Настоишь на своем.
Пришлось смириться и отправиться на незапланированное преображение. Я слегка нервничала, так как никогда еще не была в этом салоне — не по карману он мне, слишком уж элитарное заведение. А что, здорово все-таки Галина Сергеевна придумала! Вот так вот, за здорово живешь, стать постоянной клиенткой престижного салона и каждую неделю делать новые прически — мечта, а не жизнь!
«Колибри» располагался на Московском проспекте в маленьком, но довольно уютном помещении. Меня встретила девушка-администратор, извинилась и попросила немного подождать, так как мастер, который должен со мной работать, был занят. Я прошла к обитому темным велюром диванчику и уселась рядом с представительной дамой, которую слегка портили тонкие губы, сжатые в недовольную гримасу.
