Получалось, что я нашла не просто дневник.
Я нашла исповедь Маши Тумановской и даже не знала, имею ли я право читать это откровение дальше. Все-таки это предназначалось не для моих глаз!
Тем не менее я продолжила чтение, иногда поднимая глаза на часы, поскольку времени у меня было мало, и прислушиваясь к разговору, который шел на кухне между Ванцовым и Костей.
Чем дальше я погружалась в мир Маши Тумановской, тем он казался мне мрачнее и страшнее и тем невероятнее становилась правда.
Ее фантазии были изысканны и в то же время жестоки. С каждой страницей она все глубже и глубже погружала меня в свой странный, причудливый мир, и с каждой страницей она сама низвергалась туда, в эту бездну, где царили графы Дракулы и маркизы де Сады…
Хороший психоаналитик наверняка разобрался бы с ее проблемой, но, к сожалению, ее психоаналитиком был Валерий Андреевич… Человек, который использовал ее детские страхи, ее фантазии, а потом и чувство вины перед Берманом.
Мне казалось, что прошло очень много времени, пока я пробиралась через эти мрачные дебри нездоровой психики.
Но, когда я закрыла тетрадь и посмотрела на часы, как ни странно, прошло всего-то полчаса, так немного там было написано. Мне показалось, что этого не может быть и что только что незаметно мимо меня проскользнула целая вечность.
Или целая жизнь, исполненная страданий, такая короткая, что поместилась на двадцати мелкоисписанных страничках?
* * *
Когда я появилась на кухне, они представляли собой почти идиллическую картину.
– Славный мент Ванцов перевоспитывает беспризорника, – сказала я.
– Так оно, в принципе, и есть, – кивнул Ванцов. – И что ты там выяснила?
– Почти все, – сказала я. – Только вот не знаю, как мне сплести тонкие сети улик вокруг этого гада. Поскольку его можно арестовать за растление малолетних, но как сбацать обвинение в убийстве Тумановской?
– А дневник?
– Что дневник? Знаешь, Ванцов, Маша не написала, кто ее убил. В общем-то, можно прогуляться в соседнюю квартиру, устроить там музыкально-спиритуальный утренник, вызвать дух Маши и попросить, чтобы он накарябал имя убийцы… Ох, плохая шутка получилась, наверное. Я устала, Ванцов! Мне еще никогда не приходилось купаться в целом море сексуального изврата!
– Что, так мрачно?
– Маркиз де Сад был бы в восторге, – скривилась я. – Дарю тебе дневник, равно как и этого недоразвитого крошку…
– А Валерий?
– А с Валерием я попытаюсь что-нибудь придумать… Оставишь меня в этой квартире?
Он напрягся.
– Сашка, что ты придумала?
– Да не буду я ничего делать сверхъестественного, успокойся!
– Нет уж, сначала ты позвонишь Ларикову и, когда он сюда приедет, мы оставим вас наедине!
– Ванцов, отвези мальчишку! Он тут будет мешать…
– Сам доедет. А потом я его…
– Ванцов! – заорала я. – Все менты такие тупые или только ты? Ты на его рожу посмотри, ты не понимаешь, что, если ты его не отконвоируешь, он немедленно бросится звонить своему «лучшему другу»? И тогда пиши пропало – все мои творческие задумки будут обречены на полный провал!
Он бросил взгляд на юного поганца. Тот сразу загундосил:
– Да ничего я не сделаю! Я домой поеду!
– Поедешь с Ванцовым, – кивнула я. – А уж куда он тебя повезет – это его дело. Ты мне сейчас ответишь только на один вопрос. Ты был уже в этой квартире?
Он помолчал и неуверенно покачал головой:
– Не-а…
– А если подумать?
– Ну, был, – пробормотал он.
– Один? Или с…
– Конечно, с ним! Чего мне тут надо?
– И что вы тут делали?
Он странно взглянул на меня и мерзко хихикнул.
– Вы сами сказали, что вы невинная…
– Ничего, моя невинность потерпит, – сурово сказала я. – Терпела же она тебя так долго. Пока даже тошнит только чуть-чуть! Что вы тут делали?
– Сексом занимались.
– Втроем?
Он опять рассмеялся стыдливо.
– Ах, ты мой птенчик застенчивый! – скептично усмехнулась я. – Просто бедный невинный ребенок! Да не заливайся тут краской! Что здесь происходило?
– Он ее кнутом бил, – выпалил «испорченный Нарцисс». – И меня заставлял. А она плакала… И еще… Ему надо было.
– Что надо? Сказал «а», говори «б»…
– Фотки сделать. А нужны были фотки ее со мной, чтобы потом… Ну, кое-что заставить ее сделать.
– Слушай, сейчас я тебя кнутом бить начну! – не выдержала я. – Что ты «кое-что» да кое-как! Говори по-русски, дружочек, мы еще пока не в Таиланде!
– Вы слышали, что она мне сейчас сказала? – обрадовался невыносимый ребенок. – Она меня бить собирается! Она у вас кем работает?
– Саша, перестань, – укоризненно произнес Ванцов.
– Я перестану, когда он начнет вести себя по-человечески! А работаю я гувернанткой, милый мальчик! Учу вот таких поганцев хорошим манерам! Так что лучше сам говори, чего хотел твой старший друг от Маши Тумановской!
– Заставить ее наехать на Бермана еще раз, – наконец соизволил он произнести более-менее вразумительное предложение. – Потому что он хотел на его место!
– Лучше попроси, чтобы Воронцова привезли сюда! Можешь это сделать?
– Наверное, – кивнул в знак согласия Лешка. – Зачем, надо думать, ты не объяснишь?
– Следственный эксперимент, солнышко! – хитренько улыбнулась я.
Мысли же мои были заняты сейчас Валерием. Как бы мне хотелось, чтобы убийцей был именно он!
Ох, и гад же этот Валерий Андреевич!
– Ну, вот и доказательства, – пробормотала я. – Теперь можно приступить к небольшому спектаклю… И посмотрим, кто из нас умненький да хитренький, Валерий Андреевич!
Что ты ни говори, а доказательств мало!
Меня ведь интересует его причастность к убийству Тумановской, не так ли?
А пока у нас только догадки и свободные фантазии, и на этом далеко не уедешь.
Мне нужно было заманить его сюда, в эту квартиру, но как? Каким образом?
Решение пришло мгновенно, стоило только мне вспомнить о нашей «гильотинщице».
Шантаж – «гильотинщица»…
Попытаться можно.
Я рванула к соседней двери.
– Ты куда? – поинтересовался Ванцов.
– Сейчас, – отмахнулась я. – В мою светлую голову пришла неожиданная идея!
Я прекрасно знала, что рискую. В конце концов, кто-то мне звонил. Кто-то пытался отбить у меня охоту совать нос в это дело?
Если допустить, что этим загадочным человеком был тот, кто напрямую связан с Валерием, так как он сам в ту пору обо мне еще ничего не знал, получается, что это запросто могла оказаться и «православная целительница» – ей этакая роль вполне подходила!
А другого выхода у нас нет, я не могла не признать очевидный факт. Вряд ли он приедет, если это рандеву назначу ему я.
И решительно нажала на звонок.
* * *
Ольга сразу открыла мне дверь.
– Вы?! – удивилась она. – Что-то не так я сделала с вашим другом?
– Нет, Оля, все так…
Я начала объяснять ей ситуацию, извинившись, что обманула ее.
Она совершенно спокойно восприняла полученную информацию и спросила:
– А что я могу сделать? Я так поняла, что вам нужна моя помощь?
– Да, – кивнула я. – Мне надо, чтобы вы позвонили Валерию…
– Кому? – переспросила она. – Напишите мне телефон и адрес на бумажке, ладно?
Если она разыгрывала передо мной неведение, то делала это просто гениально.
Я записала ей телефон, имя, отчество, отдала и снова начала объяснять, что от нее требуется, но она отмахнулась:
– Я поняла. Только ответьте честно на один вопрос… Это не опасно?
* * *
Вот в этот момент я поняла, что она тут ни при чем!
И тогда получается, что у Валерия был совсем другой сообщник!
Кто же?
Ольга набрала номер, попросила к телефону Валерия Андреевича и совершенно спокойным голосом сообщила ему:
– Мне нужно увидеться с вами по одному щекотливому вопросу… Дело в том, что я видела, как один мужчина приходил к одной женщине… Ах, вас это не интересует?.. Подождите минуточку, я все-таки надеюсь, что вы сразу заинтересуетесь, если узнаете, о ком идет речь! Эту женщину буквально через несколько мгновений после вашего ухода нашли мертвой. Поэтому… Да, я вас буду ждать. В ее квартире. Там и поговорим!
Она повесила трубку.
– Все?
Я кивнула:
– Спасибо, Оля, и все-таки попробуйте еще разок вспомнить, не видели ли вы еще кого-то в тот день?
Она покачала головой.
– Нет, я же не пялюсь целыми днями в окно, как бабка Слонимцева! Я бы сказала, если бы что увидела…
Я еще раз поблагодарила ее, и уже на выходе она поинтересовалась с легкой обидой:
– А этого парня… Его нет, что ли?
Я вспомнила об Игоре.
– Есть, – улыбнулась я. – Так что будем ждать…
Я хотела уже выговорить слово «результата», но внезапно остановилась. Черт!
Быть этого не может!
– Оля, можно, я позвоню еще разок? – попросила я.
Она кивнула.
Я набрала номер Приюта для обездоленных.
