— Как замечательно, что вы опять стали самим собой, — произнёс я от всей души.
Мой друг закурил сигарету и улыбнулся в ответ.
— Я и сам рад, что вернулся. — А потом лицо его вдруг посерьёзнело, и он заглянул мне в глаза: — Положение тяжёлое, Уотсон. Тяжелее некуда. Но мы прорвёмся, не сомневайтесь. Сумеем выкарабкаться. А что нам ещё остаётся?
Отобедав, мы сели в кэб и доехали до Сити-роуд в районе Мургейта, где располагался Реестр компаний. То был один из мрачных районов Лондона, где и экипажи, и пешеходы попадались нечасто, а на улицах царило странное уныние. Войдя в обшарпанную контору, мы запросили сведения о фирмах, которые обанкротились за последние двадцать лет. Бодрый, против ожидания, молодой клерк отвёл нас в мрачную комнатушку и снял с провисшей полки огромную конторскую книгу. Сдув пыль, клерк водрузил её на стол у полуслепого окошка — за исключением слабосильного одинокого газового рожка, оно было единственным источником света.
— Здесь отчёты с тысяча восемьсот пятидесятого по пятьдесят девятый год, — произнёс клерк негромко, будто мы находились в церкви или ином святилище. — Материалы за другие годы — в следующих томах на той же полке. — Он указал пальцем. — Попрошу по окончании работы аккуратно поставить их на место. Удачной охоты, джентльмены.
Сверкнув механической улыбкой, он оставил нас наедине.
Мы подтащили к столу пару колченогих стульев, приготовившись к поискам.
— Запомните, — сказал Холмс, — нужно искать фирму, чьё название либо начинается на «ел», либо сокращается до такой аббревиатуры. Две пары глаз лучше одной, Уотсон, особенно в этаком полумраке. Так что все тома будем просматривать вместе. Вряд ли это займёт так уж много времени.
Он раскрыл первую книгу и застонал. Всмотревшись в убористый почерк на первой странице, я понял причину его отчаяния. Список был составлен не в алфавитном, а в хронологическом порядке — по датам, когда фирмы прекратили свою деятельность. Сократить поиски не удастся. Холмс поставил указательный палец на верхнюю строку первой страницы и медленно повёл его вниз: «Новая молодость вашей обуви» Пейджа; «Каретная компания Тейлора»; «Эмброз из Хаундсдитча, поставщик медикаментов»; «Королевская пуговица»; «Фруктовые соли Сэквилла»; «Джеркинс, производитель короткоствольного и длинноствольного оружия». Так список и тянулся. Все названия были выведены одинаковым крючковатым почерком.
— Мы тут ослепнем, прежде чем что-то найдём, — проворчал я.
— Nil desperandum[3], Уотсон, — откликнулся мой друг, победоносным жестом переворачивая страницу.
За ней обнаружилась следующая, очень похожая: «Шинная мастерская Конноли»; «Мыловарня Баррингтона»; «Колдикот, поставщик пеньки и джута»; «Ислингтонская керамика Харви». Названий были сотни — список фирм, которые по тем или иным причинам оказались на обочине широкого пути успеха и извлечения прибыли, — но нигде нам не попадались заветные буквы «е» и «эль». Через час мы покончили с первым томом и перешли ко второму. Почерк переменился, и, на наше счастье, клерк писал названия фирм с заглавной буквы. Это нам помогло, мы несколько приноровились и стали читать быстрее, так что минут через сорок добрались до семидесятых годов.
И двинулись дальше, строка за строкой, страница за страницей. Почерк сменялся примерно каждые семь лет, список жертв становился всё разнообразнее; однако среди них не было ни одной фирмы с необходимыми нам «е» и «эль». Через три часа мы подобрались к концу последнего тома; тяжело вздохнув, я перевернул последнюю страницу. Дневной свет почти полностью угас, и мы продолжали поиск при тусклом неверном свете газового рожка. Примерно на середине страницы список обрывался — последней в нём стояла «Компания по производству матрасов Бенсона (Клэпем)».
Тяжело вздохнув, я откинулся на спинку стула.
— Видимо, мы что-то перепутали. Либо «е» и «эль» не часть аббревиатуры, либо склад у них находится не у канала и не у пристани.
Холмс не ответил. Будто загипнотизированный, он смотрел на пламя газового рожка.
— Тот факт, что буквы были выведены краской на кирпичной стене, вроде как поддерживает эту гипотезу. Всё дело в том, что нам не хватает какого-то звена. — произнёс он негромко. — Единственного звена. Причём оно где-то совсем рядом.
— Может, оттолкнёмся от хищной птицы? — предложил я. — Что это была за птица? Ястреб, орёл, может, сокол?
Холмс покачал головой.
— Картинка была расплывчатой, один только силуэт. Однако постойте… — Голос его внезапно зазвенел от волнения. — Конечно же, это был орёл!
— Откуда такая уверенность?
— Потому что истина была у меня перед глазами, а я смотрел и не видел! Орёл. Ну разумеется! Две последних буквы слова — «е» и «эль». Мы ищем фирму, в названии которой есть слово «орёл». Господи, Уотсон, какой же я идиот. Почему я вбил себе в голову, что «е» и «эль» — это первые буквы названия? А на деле они последние!
Я посмотрел на стопку томов.
— Значит, всё сначала?
— Всё сначала.
По счастью, на сей раз поиск не затянулся. Мы решили пойти в обратном направлении и начали с самого последнего тома. Склад наш обнаружился в 1876 году.
— Вот оно, дружище, вот оно! — победоносно воскликнул Холмс. Он провёл длинным указательным пальцем по строчке: «Типографская компания «Орёл», причал Соломона, Соломон-роуд, Дептфорд».
— Это неподалёку от Ротерхита, рядом с Дептфорд-Рич.
— Прямо на Темзе, в нескольких милях от причала Христофора. — Холмс отрывисто засмеялся. — Ха! Ума нашей противнице не занимать. Она, считайте, перебралась в дом по соседству, тогда как полиция ищет её по всей стране, даже и не заподозрив, что она могла остаться поблизости.
Тут открылась дверь и вошёл молодой клерк. Негромко кашлянул, привлекая наше внимание.
— Боюсь, джентльмены, что вынужден попросить вас на выход. Мы закрываемся.
— Разумеется! — сказал я, вставая.
— Надеюсь, вы нашли всю необходимую информацию.
— Нашли, — подтвердил Холмс, театральным жестом возвращая книгу на полку. — Да, безусловно, нашли.
Глава семнадцатая
БЕЙКЕР-СТРИТ, 221-b
Я был уверен, что друг мой направится прямо в Скотленд-Ярд — сообщить новые сведения касательно баронессы, но я, видимо, забыл, что от Холмса можно ожидать только неожиданного. Тем не менее даже я, с моей давней привычкой к сюрпризам, изумился, когда, остановив кэб, Холмс чётко и звонко сообщил кэбмену адрес:
— Бейкер-стрит, двести двадцать один «бэ», и давайте-ка поживее!
— Вы с ума сошли? — воскликнул я. — Уж куда-куда, а туда нам точно не надо!
— Знаете, Уотсон, я устал от бродячей жизни, и носить чужую одежду мне тоже надоело. Потянуло к домашнему очагу.
— А если возле этого самого очага вас пристрелят? И меня за компанию.
— Не исключено, — согласился он с самоуверенностью, которая привела меня в ярость. — Однако мне представляется, что вы слишком драматизируете ситуацию. Баронесса, видимо, убедилась, что дома меня нет — что я не решаюсь вернуться домой именно в силу названной вами причины, — и, скорее всего, отозвала большинство, а может, и всех своих громил, которые держали дом под наблюдением. В любом случае я намерен сыграть с ней в её же собственную игру. Уж если где наша тёмная леди меня не ждёт, так это на Бейкер-стрит, а значит, там-то мне самое место. Словом, дома безопаснее всего.
— Вы меня не убедили.
— Что же, дабы умерить ваши страхи и обеспечить нашу неприкосновенность, не станем заходить в дом открыто.
Холмс велел кэбмену высадить нас на углу Бейкер-стрит и Мэрилебоун-роуд. Мы шагнули на запруженный пешеходами тротуар, и Холмс шепнул мне на ухо:
— А теперь, Уотсон, ступайте пешком к нашему дому. Идите как можно беспечнее. Никакой скрытности: посвистывайте, помахивайте тростью — и всё в том же роде. Постарайтесь привлечь к себе внимание. А я пойду следом и погляжу, не окажется ли вокруг подозрительных личностей, которых заинтересует ваша персона. А потом, если всё в порядке, я скоро вас догоню. — С этими словами он подтолкнул меня вперёд, а сам смешался с толпой прохожих и исчез из виду.
Я сделал так, как мне было сказано. Я шёл, насвистывая мотив из «Иоланты», помахивая тростью и поглядывая по сторонам с беспечной улыбкой. При этом я пристально вглядывался в лица всех прохожих. Ни одно из них не показалось мне подозрительным или опасным. Да и ко мне никто не проявил особого интереса. Возможно, подумалось мне, я переоценил опасность нашего возвращения на Бейкер-стрит, а Холмс затеял эту шараду, чтобы наглядно продемонстрировать этот факт.
Я подошёл к дому номер 221-b, и на душе у меня потеплело, когда я коснулся рукой молотка у знакомой двери. Да, тепло было признаком сентиментальности, и всё же оно согрело меня и подняло мой дух. Через несколько секунд взволнованная миссис Хадсон впустила меня в дом.
