— Какие странные картинки, — заметила Настя.
— Ничего, привыкнешь. Идем дальше. Беремся за старшие арканы. Раскладываем по одной внутри круга. Ставим Запад, Север, Восток и Юг. Это моменты твоей жизни. Кладем еще четыре карты. Узнаем, кто оказывает на тебя скрытое влияние. В середину кладем карту «жрица» — это будешь ты.
А теперь смотрим твое прошлое:
На первом месте «шут». Карта прямая, то есть неперевернутая. В прошлом ты была радостным и наивным существом, любила приключения, испытывала тягу к искусству. Правильно?
— Правильно, — вздохнула Настя, — думала, что буду артисткой, а стала официанткой. Везде обман.
— Не расстраивайся, — сказала я, — давай посмотрим дальше. Всадник кубков, то есть друг. А может, любовник?
— Нет, нет, — замахала руками Настя, — мальчики заглядывались, но мне, откровенно говоря, было не до них.
— Одного даже знаю, — улыбнулась я.
— Кто же это?
— Некий Володя.
Я описала внешность Володи.
— Да, да, вспомнила, — вздохнула Настя, — был такой.
— Он мне очень помог, — сказала я.
О том единственном поцелуе я говорить не стала.
— А вот единица жезлов. Карта перевернута. Это не очень хорошо. Слишком сильное желание успеха может привести к несчастью.
— Точно, — горестно произнесла Настя, — несчастья мне обеспечены.
— Семерка жезлов. Карта перевернута. Значит, расслабляться нельзя. Надо идти прежним курсом. Это связано с фараоном мечей. Это сильный и опасный враг.
— Герман. Больше некому быть, — твердо произнесла Настя. — Как говорится, вооружен и очень опасен.
— О прошлом мы поговорили. Все правильно?
— Правильно, — вздохнула Настя.
— Идем дальше.
— Идем.
— Поговорим о настоящем. Восьмерка динариев. В одном месте — успех, в другом — неприятности, которые уже подкрались к тебе. Это все из-за шестерки мечей, тоже перевернутой, она несет неприятности. К тому же рядом с нею всадник мечей. Опасный враг.
— Перейдем к будущему, — предложила Настя.
— Охотно, — согласилась я. — Теперь смотри: первая карта — сивилла жезлов. Добрая помощница, ее советы помогут тебе.
— Я догадываюсь, кто это, — с усмешкой произнесла Настя.
— Я тоже. Слушай дальше. Двойка мечей и тройка мечей рядом. Противников можно победить, если столкнуть их друг с другом. Лбами. Но нужно мобилизовать все свои душевные силы. А вот четверка динариев меня настораживает.
— Почему?
— Она перевернута. Ты станешь богатой, если не будешь менять место жительства. Только придется потерпеть. Значит, остаешься здесь?
Настя не ответила.
— Я придумаю, как убрать горилл. Или ты их, или они — тебя. Что решаем?
— Предлагаешь убийство?
— Что ты. Спасти бы тебя. Зачем нам такие неприятности? Надо пойти другим путем.
— Каким?
— Столкнуть их лбами. Так подсказывают карты.
Мне стало противно от моих собственных слов.
* * *
— Чего ты хочешь? — спросил меня Патерсон.
— Мы даем тебе двадцать тысяч долларов, которые будут только твои. Неплохие деньги, согласись?
— Двадцать тысяч? — недоверчиво переспросил он. — Баксов?
— Совершенно верно. Только не надо говорить об этом Сержу. На него денег просто не хватит. Настя прилично потратилась. Ты получишь больше, чем мы, вместе взятые. Только с условием: ты оставляешь нас в покое. Бери деньги и уходи.
Патерсон молчал. Он обдумывал сказанное.
— Ну что, согласен?
Причмокнув губами, Патерсон произнес:
— Надо подумать.
Я не стала возражать.
— Правильно, подумать надо. Такие дела не решаются так сразу. Только ради Бога ничего не говори Сержу. Не надо. Или ты получаешь двадцать тысяч, или не получишь ничего.
— Ты так думаешь? — насмешливо переспросил Патерсон. — А если я…
— Ты поступишь очень глупо. Настю вы не найдете. Это вам не Россия. С вашими познаниями в английском вы не очень-то преуспели.
— У нас здесь есть друзья.
— С друзьями придется делиться. А в этом нет никакого смысла. Правильно?
Я выискивала доводы, которыми можно было сразить наповал.
Патерсон думал.
— Где вы остановились? Дай телефон, и мы позвоним тебе. Лично тебе.
— Я могу позвонить сам.
Я усмехнулась.
— Вот этого не надо. Наш телефон я скажу только тогда, когда получу от тебя утвердительный ответ, и мы обо всем договоримся.
Патерсон наморщил лоб.
— Я не помню номера телефона.
— Ты его просто не знаешь. В каком отеле вы остановились? Я позвоню туда и попрошу соединить с вашим номером.
Патерсон полез в карман.
— Сейчас поглядим.
Он вытащил из бумажника смятую бумажку.
— Вот, посмотри. Что здесь написано?
Я прочитала: «Commonweath Hilton, 1-758 Turfway Rd. 606/71-4400».
Я запомнила телефон.
— Когда мне можно будет позвонить?
Патерсон подумал и сказал:
— Завтра, часов в десять утра.
— Хорошо. Только прошу — ни слова Сержу. И не устраивайте нам ловушек. Двадцать тысяч долларов на дороге не валяются. А мы отдадим их тебе просто так. Есть смысл.
Я ушла, оставив Патерсона в глубокой задумчивости. Вот и хорошо. Сейчас он будет размышлять, какую ловушку нам подстроить. Пусть думает. Если честно, мы здорово рисковали. Хотя при чем тут риск? Карты сказали, что все закончится хорошо. Если мы все сделаем правильно.
Я не сразу пошла в отель. Надо было удостовериться, что за мною не следят.
Я раздумывала: узнает ли Боб о нашем разговоре от Патерсона? Или нет?
Я вернулась в номер, взяв такси. Настя ждала меня.
— Ну что, получилось?
— Как нельзя лучше. Я поговорила с Алексеем.
— Это хорошо. Он не такой тупой. И договориться с ним проще.
— Посмотрим, — уклончиво проронила я. — С умными плохо иметь дела. Они, как говорится, себе на уме. Ты достала наркотик?
— Да, достала.
— Дорогой?
О Боже, российская привычка! Первым делом мы узнаем о том, дорого ли обойдется нам то, что так хочется приобрести.
— Спортивные магазины рядом есть?
— Есть недалеко. Слушай, мне надо съездить на квартиру, взять кое-что.
Я внимательно посмотрела Насте в глаза.
— И не вздумай. Забудь обо всем. Надо только съездить в твой банк, взять деньги.
— Деньги, зачем?
— Ты думаешь, тебе поверят на слово? Он должен их увидеть. И пересчитать, удостовериться, что мы не врем.
— А вдруг он заберет деньги и уйдет?
— Мы же договорились. Все будет под контролем. Ты нервничаешь?
Настя вздохнула.
— Нервничаю. А вдруг не получится?
— Карты говорят — получится. Давай-ка лучше спать. Время позднее.
На следующий день я первым делом побывала в спортивном магазине и приобрела спортивный пистолет. Затем зашла в супермаркет и купила две бутылки «Столичной». Американского производства.
К десяти часам утра я вернулась в номер и продемонстрировала Насте свои покупки. Настя уже побывала в банке.
— Ну что, попробуешь позвонить?
Я набрала коммутатор отеля «Commonweath Hilton». Меня соединили с номером, в котором проживали Боб и Патерсон.
— Алексей?
— Да, это я.
— Какое решение ты принял?
— Я согласен.
Я помолчала, а затем спросила:
— А где Серж?
— В ванной.
Мне показалось, что кто-то стоит рядом с Патерсоном.
— Хорошо. Можно встретиться.
— Где? У вас в гостинице?
— Нет. Давай договоримся так: через час мы встретимся у «Койота».
— Почему там?
— Так будет лучше. Затем поедем за деньгами.
— Где они?
— Деньги у нас. С собой мы их брать не будем. Поедем в отель.
— Хорошо, значит, через час?
— Да, в одиннадцать.
Я повесила трубку.
Ровно через час в одном квартале от клуба «Койот» остановилось желтое такси. В нем сидели Настя и я.
— Подождем минут пятнадцать.
Мы разговаривали с водителем, который оказался общительным янки средних лет. Так мы попутно практиковались в американском английском.
— Смотри! — сказала вдруг Настя.
Я посмотрела. У входа в «Койот», двери которого были тщательно заперты до вечера, медленно прогуливался Патерсон, бесцеремонно разглядывая проходящих мимо девушек и молодых женщин.
— Ищи второго.
Второго поблизости не было видно.
Водитель такси с интересом наблюдал за действиями двух русских девушек, явно затевающих какую-то интригу. Впрочем, жаловаться ему было не на что. Счетчик работал исправно, чаевые были гарантированы.
— Я его вижу.
Неподалеку стоял мужчина, старательно прикрывающийся газетой. Изредка он опускал газету на несколько сантиметров, демонстрируя всем свои темные очки. Тоже мне, конспиратор. За газетой не спрячешь светлый ежик волос и квадратную челюсть.
— Операция отменяется. Надо уезжать.
Такси тронулось с места. Мы пригнулись, чтобы случайный взгляд не обнаружил нас, едущих в желтом автомобиле.
