Так послали патрульную пару, но машины не дали. После этой прелюдии опер снова приободрился и принялся допрашивать подруг:
— Кто были эти люди на сером «Форде»?
— Сказано же вам, мы их не знаем, — твердо стояли на своем подруги.
— А что они от вас хотят?
— Не знаем, — повторили подруги. — Требуют отдать, а что — не говорят.
Причем обе девушки, не сговариваясь, дружно решили не упоминать про шкатулку с бумагами. Потому что тогда автоматически пришлось бы рассказать и про кладбище, и про могилу Клыкова, и про приготовленный заговор. А подруги сильно сомневались, что после этого сумеют сохранить хоть каплю уважения в глазах ментов.
Почему им это было так важно, они и сами не знали, но упорно твердили, что с людьми на темно-сером «Форде» они не знакомы.
— В общем-то это так и есть, — прошептала Аня Марише, когда менты оставили их на минуту в покое.
— Конечно, — кивнула Мариша. — Нельзя же назвать знакомством разговор по телефону и то, что они за нами пытались следить.
— Не разговаривать! — рявкнул на подруг один из ментов.
Уже не первый и не второй, а начальник тех двух, которые задержали подруг.
— Номера машины вы хоть запомнили? — спросил он у подруг.
— А как вы думаете, если они уже почти два дня таскаются за нами по пятам? — спросила в ответ Мариша. — Никуда от них не денешься. Вот и Володьку похитили, а зачем? Что он им плохого сделал?
— Ближе к делу! — сердито сказал начальник. — Говорите номера.
Смысла скрывать эту информацию девушки не видели. И номера назвали, подумав про себя, что менты могли бы и сами проявить оперативность и заметить номера на сером «Форде».
— А их приметы? — обратился к Володьке первый мент.
— Я не запомнил, — промямлил тот. — Они меня оглушили, куда-то отвезли, где держали с завязанными глазами. А когда выбросили из машины, я был в таком шоке, что ничего не понимал и не видел.
— Тоже мне свидетель! — хмыкнула Мариша. — А мы вот разглядели этих парней.
— Да? — обрадовался мент. — Описывайте.
Подруги в подробностях описали всех трех парней.
Высокого, накачанного бизона, худощавого и злобного типа, а также третьего, про которого могли сказать только то, что это был мужчина, одетый в джинсы, с оттопыренными ушами. Больше никаких особых примет у него не было. Волосы темно-русые, черты лица какие-то незапоминающиеся. В общем, в его внешности глазу было совершенно не за что зацепиться.
После этого подруг потащили к компьютеру показывать фотографии имеющихся у них преступников. Процедура упростилась тем, что умный компьютер показывал только тех преступивших закон граждан, которые в данный момент находились на воле.
— Вроде бы вот этот похож, — сказала Мариша, указывая на мордатого парня на фотографии. — Только тут он моложе.
— И нос не сломан, — добавила Аня.
— Вы уверены?
Подруги пожали плечами. Качество фотографий оставляло желать лучшего. Поэтому до конца они уверены, конечно, не были. Но…
— Это он, — сказала Мариша. — Тут сказано, что у него рост два метра пять сантиметров. Тогда это точно он, — А еще кого-нибудь узнаете? — последовал вопрос.
Подруги молча потрясли головами.
— Ладно, — кивнул мент. — Спасибо и на этом.
После этого подруги вернулись обратно к знакомому им начальнику и Володьке.
— У вас есть претензии к этим гражданкам? — спросил начальник у Володи.
Тот отрицательно покачал головой.
— Слава богу, — прошептала Мариша. — Хоть в этом он оказался на высоте.
— Тогда мы их отпускаем? — обратился К тому же Володьке мент.
И подруг отпустили. Правда, взяли с них подписку о невыезде из города. И предупредили, что скрытие улик от следствия это не есть хорошо. И в данном случае грозит неприятностями в первую очередь самим подругам.
— Как думаешь, нужно было им отдать копии бумаг,. которые лежат у меня дома? — спросила у подруги Аня.
— Не знаю, — пожала плечами Мариша. — Зачем они им? Если они сумеют арестовать ту троицу на «Форде», которая похитила Володьку, так они и без бумаг с ними разберутся.
— Но Володька ведь твердит, что не запомнил никого из своих похитителей в лицо, — сказала Аня.
— Ну, ладно, если менты кого-нибудь из тех троих поймают, то мы отдадим бумаги в милицию, — сказала Мариша. — Если, конечно, живы к тому времени будем.
— Знаешь, я теперь совершенно не понимаю, куда нам с тобой можно идти и где безопасней всего, — пожаловалась Аня. — И за маму страшно. Вдруг преступники решат отомстить нам за подставу и начнут с наших близких? Володьку ведь они уже один раз похитили.
— Похитили, — кивнула Мариша. — Но только для того, чтобы получить от нас свои бумаги. И с другой стороны, ведь эти парни получили в конце концов свои бумаги, — сказала Мариша. — Так какие у них могут быть к нам претензии?
— А милиция? Их чуть не схватили.
— А что милиция? При чем тут мы? — возмущенно переспросила Мариша. — Милиция могла заинтересоваться теми тремя на «Форде» и без нас. Согласись, вели те трое себя странно. В середине ночи прыгали возле памятника, потом начали выполнять акробатические трюки. И еще Володька со связанными руками рядом с ними маячит. Такая ситуация могла заинтересовать ментов и без нашего науськивания.
Аня подумала и пришла к выводу, что подруга в общем-то права.
— Так ты думаешь, что наши с тобой близкие находятся в безопасности? — спросила она у Мариши.
— Они-то да, — задумчиво кивнула Мариша. — А вот мы с тобой… Не знаю. Конечно, хорошо, что мы оставили себе резервную копию их бумаг, но они ведь об этом не знают.
— А если мы им сообщим, так они возьмут и похитят мою маму, — заявила Аня. — И все повторится сначала.
— Да уж, — кивнула Мариша. — Нужно придумать что-то посущественней. Твою маму мы отправляем обратно к тетке. Как думаешь, она согласится?
— Не уверена, — покачала головой Аня.
— Нужно как-то ее заставить, — сказала Мариша. — Может быть, поговорить с твоей теткой? Она как, человек понимающий?
— Вообще-то да, — кивнула Аня.
— Тогда пусть притворится умирающей и зовет к своему смертному ложу сестру, то есть твою маму, — сказала Мариша. — Не может же в самом деле твоя мать отказать сестре побыть с ней последние минуты.
— Да, — снова кивнула Аня. — Не сможет.
— Вот и отлично! — заявила Мариша. — Пусть едет к сестре!
К этому времени подруги уже подошли к Маришиному «Опелю», преданно дожидавшемуся их во дворе.
— Значит, сейчас едем к тебе домой, — распорядилась Мариша. — Ты там устраиваешь так, чтобы твоя мама уехала к тетке, а потом мы с тобой…
Но Мариша не успела договорить, что там им предстоит потом, как подруги услышали позади себя топот ног и голос Володи:
— Подождите меня!
— А ты тут еще зачем? — возмутилась Мариша. — Убирайся! И так из-за тебя кучу новых проблем огребли.
— Подвезите меня, — попросил Володя. — Метро еще не открыто. А мне никак нельзя пешком ходить. Голова кружится.
— Ну, садись, — разрешила ему Мариша. — Тоже мне, мужик называется. Куда тебя везти?
Володя плюхнулся в машину и сказал:
— В Пушкин.
— Чего? — воскликнула Мариша. — А еще в Окуловку тебя не отвезти? Это же далеко! А у нас и без того дел по горло.
Володя почему-то не стал уточнять, что за дела у подруг. Похоже, похищение не лучшим образом сказалось на его героизме. Он весь трясся, словно желе, когда в него ткнешь вилочкой, и вообще в бой не рвался.
— Ну, довезите хотя бы до вокзала, — заканючил он.
До Витебского вокзала Мариша его довезла. Первая электричка в Пушкин отходила через десять минут. Так что тут все отлично устроилось. Подруги запихнули Володьку в поезд, поручили его какой-то сердобольной женщине и помчались обратно домой к Ане.
За последующий час подруги умудрились сделать столько, на что в другое время у них ушло бы около недели. Мариша позвонила Артему. Так как время было раннее, то Артем с большой неохотой согласился помочь подругам.
— И я делаю это в последний раз, — предупредил он Маришу. — Совсем от тебя покоя нет.
Но тем не менее он выяснил, кому принадлежит темно-серый «Форд», назвал имя и адрес владельца и, не прощаясь, повесил трубку. После чего Мариша отправилась будить Анину маму, а Аня села звонить своей тетке.
К тому времени, когда Мариша добудилась Анину маму, ее уже ждал сюрприз.
— Мама, мама, скорей! — кричала Аня, мечась по квартире. — Тетка Вера умирает. Только что звонила ее соседка. Тетке совсем плохо. Зовет тебя к себе. Прощаться. Ну, что же ты возишься, тебе нужно ехать как можно скорей.
В общем, через полчаса подруги уже усаживали Анину маму в Маришину машину и везли к тетке, которая, по уговору со своей племянницей, должна была изображать тяжело больную как минимум два дня, а потом могла пойти на поправку, но тоже не слишком быстро.
