Перейдя через дорогу, я остановилась возле дома, в котором теперь жила, и снова посмотрела на Никиту. Он стоял на противоположной стороне дороги, курил и, молча, смотрел на меня.
– Самое лучшее в нём это не успех, не внешность и даже не талант, самое лучшее в нём это то, что его сердце открыто, он не бережёт себя, не боится! Поранившись, он не станет осторожней, скорее наоборот, будет ранить себя снова и снова… И вот когда я почувствовала в нём эту отчаянность, этот безумный характер так схожий с моим, тогда я и полюбила его.
Никита ничего не ответил. И мне захотелось в последний раз обнять его. Будто почувствовав тоже самое, он выбросил сигарету и пошёл ко мне на встречу. В этот момент одна из припаркованных машин резко выехала на дорогу. Услышав удар, я зажмурилась, на секунду понадеявшись, что всё это не на самом деле. Потом открыла глаза. Чёрный джип скрылся за поворотом, тело Никиты лежало на тротуаре. Я не кинулись к нему, не смогла, мои ноги будто стали ватными, колени подкосились и я медленно опустилась на тротуар.
– Зачем ты согласилась с ним встретиться? – спросил меня Костя на следующий день. В его голосе мне послышался упрёк. – Ты всё ещё любишь его?
Ночью я не спала. Сидела в кресле, пила вино, не пьянея, и смотрела в окно.
– Хотела отыграться, – ответила я. – Последнее, что он от меня услышал – это что он плохой актёр и любовник. Теперь чувствую себя такой дрянью! Наверное, мне сейчас лучше побыть одной. Смотреть на меня в таком состоянии тебе, наверное, радости мало…
– На следующей неделе у меня начнутся натурные съёмки в Крыму. Я хотел бы, чтоб ты поехала туда со мной. Я, конечно, целыми днями буду занят, но зато ты сможешь побыть одна, полежишь на пляже, позагораешь… А главное – сменишь обстановку. Мне кажется, это то, что тебе сейчас нужно.
– Костя…
– Да?
– Я не думаю, что этот наезд был случайным. Я думаю, это тот же самый джип, который сбил тебя полтора месяца назад. Вы очень похожи с Никитой. Убийца мог принять его за тебя.
– Я не знаю, что тебе на это сказать. Не хочется верить в то, что такое возможно… Проще думать, что это всё роковые случайности.
– Я подозреваю, что муж твоей бывшей, видя, что она всё ещё любит тебя и пытается вернуть, мог, как говорится, заказать тебя.
– Не проще ли тогда было бы меня просто пристрелить? К тому же, почему он ждал полтора месяца, чтобы совершить новую попытку?
– Может, после первой попытки, он успокоился, совесть проснулась… А потом во время премьеры увидел, как она липнет к тебе и снова взбесился?
– Эмма утверждает, что их брак по взаимному расчёту и что муж любит её не больше, чем она его. Но, вполне возможно, что это – ложь. Она врёт, как дышит.
– Не думаешь, что нужно рассказать об этом следователям?
– А толку? Всё равно им до него не добраться – он птица слишком высокого полёта! Наверняка на каждый из дней у него найдётся с десяток алиби. Может, лучше я сам поговорю с ним? Скажу, что он зря беспокоится, что мне его стерва даром не нужна?
– Проблема в том, что ты ей нужен… И потом я не хочу, чтоб этой парочке смерть Никиты сошла с рук.
– Но что ещё мы можем сделать?
– Не знаю… Но постараюсь что-нибудь придумать.
Однако я не смогла придумать ничего лучше, чем встретиться и побеседовать с роковой красавицей. Косте я о своей инициативе не сказала, так как догадывалась, что он её не одобрит. Отыскала в его телефоне её номер и, когда его не было дома, позвонила ей.
О чём могут говорить две женщины, претендующие на одного мужчину? Та, которая боится, будет пытаться запугать или разжалобить соперницу, другая будет оправдываться или насмехаться. Я бы ни за что не согласилась на подобную встречу. Эмма тоже надолго задумалась, но видимо любопытство взяло верх. Мы договорились провести дипломатические переговоры в одном из гламурных кафе в центре Москвы. Я догадывалась, что она явиться вся в Шанели и бриллиантах, стремясь подавить меня своею роскошью. Понимая, что мне её всё равно не переплюнуть, оделась подчёркнуто просто и элегантно. Серая кофточка с белыми пуговицами, чёрная узкая юбка-миди, чёрные туфли-лодочки, из украшений только серебряное колечко с аметистом. Тщательно нарисованный макияж – не слишком яркий, а волосы я, как обычно, лишь помыла и расчесала. Она заявилась в кафе с двадцатипятиминутным опозданием, смерила меня презрительным взглядом и… почувствовала себя расфуфыренной. Один – ноль в мою пользу!
– Думаю, ты догадываешься, о чём мы будем говорить?
– Да. Только без истерик, пожалуйста!
– Постараюсь, – ответила я с усмешкой. – Я хочу попросить тебя оставить Костю в покое, но не потому что ревную или боюсь… Хотя нет, боюсь, но не тебя, а твоего мужа. Я думаю, это он пытался убить Костю.
– С тех пор прошло полтора месяца, Рафин жив и здоров, так может и не было никакого покушения? Просто досадная случайность – повстречал какого-то психа на дороге…
– Три дня назад возле его дома чёрный джип сбил мужчину похожего на Рафина. Этот человек был моим другом.
Эмма достала сигарету, откуда-то тут же материализовался мужик с зажигалкой, но она на него даже не взглянула. Она пристально смотрела на меня.
– Чувствуешь свою вину, поэтому ищешь крайнего? – Закурив, она неожиданно сменила тему. – Как ты познакомилась с Рафиным? Откуда ты вообще взялась? Никто про тебя ничего не знает…
– Мы встретились случайно на Патриарших прудах.
– Боже мой! Он до сих пор на улице умудряется с девицами знакомиться? Ещё бы на сайте знакомств зарегистрировался! Впрочем, я не удивлена – это вполне в его характере. Он даже на метро иногда ездит и что самое удивительное – к нему там никто не пристаёт, люди просто глазам своим не верят! А однажды мы как-то с ним возвращались после вечеринки, на дороге стояла какая-то толстая тётка, у неё колесо спустило и она голосовала в надежде, что кто-нибудь остановится и поможет ей сменить колесо, но все, понятное дело, проезжали мимо. Один Рафин, не побоявшись запачкать костюм от Версаче, остановился и помог.
К нашему столику подошёл молоденький официант, принёс заказанный Эммой свежевыжатый гранатовый сок, льстиво улыбнулся, сказал какую-то дежурную фразу чувственным голосом. Наивный! Нужен ты такой, как она.
– А чем ты по жизни занимаешься? Актриса? – продолжила Эмма допрос,
