Из столовой неспешно выплыла Нина Федоровна. Грозно оглядев топчущуюся рядом с кухней прислугу, недовольно выдохнула:
– Ждала я горячее, ждала, да так и не дождалась.
– Ой! – Светлана даже присела от испуга. – Ниночка Федоровна, я мигом! Сейчас подам!
– Да нет уж, милая моя, не надо. Благодарю, я салатом сыта. Ты что же, думаешь, раз внучка моя, можешь вести себя как вздумается? Это еще надо выяснить, на самом ли деле ты внучка. Я вот что решила. На днях отвезу вас с Костей в лабораторию, пройдете тест ДНК. Паспорт я твой, конечно, видела, но мало ли какая однофамилица Валюши приедет и назовется дочерью Константина. От обмана никто не застрахован.
– Это само собой, Нина Федоровна, – торопливо закивала экономка. – Обязательно нужно взять биологические пробы.
– Чай мне в комнату принеси, – распорядилась старуха, направляясь в сторону холла и скрываясь за ближайшей дверью. Скорее всего, расположение комнаты оказалось выбрано не случайно – так удобнее было следить за всем, что происходит в доме.
– Как есть Салтычиха, только что розгами нас не охаживает, – угрюмо прошептала Наталья, возвращаясь на кухню и с грохотом ставя на плиту чайник. – С первого дня боюсь ее до обморока. Ведьма, сущая ведьма! Между прочим, – не без кокетства продолжала женщина, – мне садовник рассказывал – у меня с садовником отношения были – правда, недолго, – так вот, Коля говорил, что подземный ход генерал специально приказал вырыть, чтобы от Нины Федоровны на Круглом озере спасаться. Скажет ей, что просит его не беспокоить, дескать, он работает в библиотеке с документами, а сам из секретного шкафа удочки достанет, в непромокаемые сапоги переобуется – и прямиком на Круглое озеро, к дружкам-генералам рыбачить. Подземный ход заканчивается в лодочном сарае, так что Вадим Михалыч выходил оттуда, ни у кого не вызывая сомнения.
Сыпанув крупнолистовой чай из коробки в круглый китайский чайник, Наталья, рассказывая, залила чайные листы крутым кипятком и, пока чай заваривался, красиво разложила в вазочке шоколадные конфеты, извлеченные из пакета в стенном шкафу. Отрезала тонко лимончик, кинула в пузатую сервизную чашку и только тогда налила в нее заварку, разбавив кипятком из чайника. Расставила на подносе чашку, вазочку, сахарницу, положила на блюдечко чайную ложку и сунула поднос экономке в руки.
– А что же, Нина Федоровна ничего про этот ход не знает? – удивленно протянула Светлана.
– Не-а. Дураков, чтобы доложить старухе, не нашлось. Так. Чай готов. Скорее неси, а то допрыгаемся. Вычтет неделю из жалованья, как хозяин вычел у садовника.
– За что же? – оторопела экономка, застыв с подносом в руках.
– За глупость, за что же еще? Чтобы впредь думал, кому и на кого жаловаться. Сама ведь знаешь, что Вика по цветникам любила гулять. А Колька над каждым цветком трясется. Ему и стало жалко вытоптанных цветов. Он пошел к хозяину и пожаловался. Хозяин передал слова садовника Виктории, та разобиделась на замечание и заявила: пусть Маслов выбирает – либо садовник, либо она. Хозяин хотел Николая уволить, но потом сменил гнев на милость и всего лишь удержал жалованье за неделю. Ладно, иди уже!
Наталья слегка подтолкнула Свету. Светлана приосанилась и поплыла по коридору, держа направление на комнату старухи.
– Ну что, Берта, – Наталья сладко потянулась, – пойдем в библиотеку, покажу, как мужья от жен по подземным ходам на природу сбегают.
– Интересно было бы взглянуть, – обрадовалась я, понимая, что эти сведения могут быть полезными для расследования.
Повариха подмигнула мне, улыбнувшись, тонкие лучики морщинок от глаз разбежались к вискам, и закончила:
– Заодно подождем у кабинета трусиху-Светку.
Рядом с кухней располагалась столовая, и на овальном, застеленном шелковой скатертью столе высилась оставшаяся после ужина грязная посуда. Вкривь и вкось стояли выдвинутые стулья, и я подумала, что Светлане еще предстоит здесь целый вечер наводить порядок. Рядом со столовой темнела приоткрытая дверь санузла. И прямо напротив ватерклозета располагалась комната Нины Федоровны, в которую, предварительно постучавшись, и вплыла Светлана. Мы с Натальей дождались, когда за экономкой закроется дверь, быстро прошмыгнули мимо, пересекли холл, прошли мимо бильярдной и остановились рядом с кабинетом, прислушиваясь к тому, что происходит за дверью. Там стояла благостная тишина – если в кабинете и притаился индус, то его присутствия ничто не выдавало. Наталья шагнула к библиотеке и, замешкавшись на пороге, тревожно зашептала:
– Вдруг старуха нас застукает, так ты скажи, что просила показать поварскую книгу, из которой я беру рецепты всех рыбных блюд.
– Договорились, – кивнула я, заходя следом за женщиной в просторное помещение библиотеки, обставленное в британском стиле.
В нос ударил запах старых книг. И сразу же, с порога, я увидела свернувшегося калачиком на диване Макса. Он был очень смуглый, беловолосый, почти что голый, в одних лишь трусах, и наколотый спрут с широко разинутой клювообразной пастью щупальцами обвивал все его тело.
– Не индус это был, – с облегчением вздохнула Наталья. – Должно быть, в кабинет заходил Максим Константинович. Светка зря только панику развела.
И, приблизившись к дивану, склонилась над парнем.
– Спит без задних ног, – констатировала она.
То и дело оглядываясь на диван, Наталья приблизилась к угловому шкафу в дальнем конце помещения, встала на цыпочки и потянулась вверх, вынув первый том из собрания сочинений Алексея Толстого. Том выглядел значительно потрепаннее остальных своих собратьев, и было заметно, что книгу часто доставали с полки. Как только книга оказалась в руках женщины, стеллаж беззвучно и медленно выехал вперед и пополз в сторону, открывая стальные ступеньки, ведущие куда-то вниз.
– Ровно через пять минут проход закроется, а чтобы попасть обратно в дом, нужно нажать правую клавишу рядом с выключателем, – повариха указала на две стальные клавиши со стороны ступеней. – Стеллаж снова отъедет и впустит в библиотеку.
– А сама ты по этому тоннелю ходила? – Я с любопытством заглянула в темноту.
– Да ну, что я, с ума сошла? – отпрянула повариха. И, слегка понизив голос, добавила: – Я при Светланке не стала говорить, она трусиха ужасная. Как-то мне не спалось, я вылезла из постели и пошла в библиотеку. Дай, думаю, посмотрю какой-нибудь рецепт в старинных поваренных книгах – у генерала библиотека – лучше Ленинской. Открыла дверь и вижу – проход открыт, и из него выбирается тот самый Колобовский, о котором я тебе рассказывала. А рядом со сдвинутым стеллажом стоит наша Виктория и ласково так ему говорит: «Ну что ты примчался, глупенький! Ты же знаешь, что один для меня существуешь, одного тебя люблю». А он ей – заткнись, дура! Говори, кто тот мужик, с которым ты из моего кабака ушла? Я не стала дожидаться ответа Виктории, тихонько прикрыла дверь и вернулась в свою комнату. Нырнула под одеяло и притворилась, что сплю. Так что покорно благодарю, но как-то не хочется встретиться в подземном переходе с законченным бандитом.
Не дожидаясь, когда стеллаж самостоятельно придет в движение, Наталья тронула нужную клавишу, и стеллаж двинулся в обратный путь.
– Ну что, пошли отсюда? – тревожно поглядывая на посапывающего на диване блогера, направилась на выход повариха.
Мы вышли в коридор и увидели Светлану, выходящую от хозяйки. Вид у экономки был расстроенный, в глазах стояли слезы. Приблизившись, она зашептала:
– И зачем я только приехала? Наташ, не уговаривай меня! Завтра же уеду домой, в Читу. Что я, без отца не проживу? Я дипломированная медсестра, сама себе на жизнь могу заработать! Младший медицинский персонал везде требуется! Все, надоело! Нина Федоровна только и делает, что кричит на меня! Всем недовольна! Пойду и прямо сейчас скажу папе, что не нужно мне ничего. Уезжаю.
Она шмыгнула носом и толкнула дверь кабинета. И застыла на пороге, пораженная. Поджав под себя ноги, Маслов-старший лежал посреди комнаты. Синий домашний костюм из мягкой фланели отчетливо выделялся на кремовом ковре.
– Константин Вадимович! – кинулась к хозяину экономка. – Что с вами?
Мы с Натальей проследовали в комнату, и только теперь я заметила, что шею лежащего обвивает шнур от зарядного устройства. И не просто обвивает, а стягивает так сильно, что даже мне, далекой от медицины, стало понятно, что Маслов мертв. Света упала на грудь покойного и принялась, рыдая, делать искусственный массаж сердца. Наталья побежала за водой, а я вдруг увидела на ковре какой-то клочок бумаги и тут же наступила на него ногой. Не трогаясь с места, я дождалась, когда Наталья вернется, поднимет с пола Светлану, усадит на диван и станет приводить подругу в чувство. И только теперь я присела на корточки и осторожно подняла обрывок. Сунула его в карман и заторопилась к себе.
– Девочки, что-то мне нехорошо, – пробормотала я. – Тошнит. Пожалуй, пойду прилягу.
