Один из землекопов, молодой рыжий парень, ловко спустился в могилу.
Часы не были видны на поверхности, землекоп поплевал на ладони и взялся за лопату.
Однако скорбящая вдова склонилась над краем могилы, рискуя свалиться в нее, и злым сухим голосом выкрикнула:
– Ты что делаешь, идиот? Ты своей лопатой мои часы раскурочишь! Руками ищи, руками!
Перепуганный парень отбросил лопату и принялся руками просеивать грунт.
И вдруг из могилы донесся истошный вопль, и землекоп вылетел наружу, как пробка из бутылки.
– Ты что, сдурел? – процедил бывший спецназовец, ухватив парня за плечо. – А ну, полезай обратно!
– Не полезу! – верещал землекоп. – Ни за что не полезу! Там… там… – он разевал рот, как рыба, и тыкал рукой в сторону могилы, так что спецназовец, а вслед за ним и те из участников церемонии, кто был поближе, заглянули в разверстую яму.
И увидели то, что так перепугало землекопа.
На дне ямы из потревоженного грунта торчала человеческая рука.
Тут же на самом краю ямы возник корреспондент (он же фотограф) глянцевого журнала. Он отличался завидным нюхом на сенсации, а здесь сенсацией, несомненно, пахло. Перегнувшись через край, корреспондент быстро сделал несколько снимков.
К нему тут же с решительным видом двинулся бывший спецназовец, но корреспондент, показав чудеса ловкости, протиснулся сквозь толпу, выбежал за ворота кладбища и умчался на маленькой и верткой японской машинке, увозя фотоаппарат с драгоценными кадрами. Он знал, что его непременно ждет повышение.
Возле могилы шли тихие, но решительные переговоры.
Солидный человек с седыми висками, оставив на время вдову, разговаривал с таким же солидным человеком с круглой лысиной.
– Николай Иванович, – говорил он ему вполголоса, – никак нельзя это дело замять? Все же похороны… вдова будет очень расстроена… надо бы похоронить человека как положено…
– Никак нельзя, – возразил лысый. – Сам понимаешь, слишком много свидетелей, к тому же журналюга этот все видел и даже сфотографировал… информация непременно просочится, дело будет резонансное. А у меня, сам знаешь, много врагов. Они только и ждут, чтобы я оступился. Так что все понимаю – похороны, вдова, но придется провести расследование по всем правилам.
Господин с седыми висками вернулся к скорбящей вдове и сообщил ей, что похороны ее мужа придется перенести на день из-за найденного в могиле трупа.
Вдова была расстроена, но не столько переносом похорон, сколько тем, что часы пока так и не нашли.
Вскоре к кладбищу подъехали машины опергруппы и экспертов.
Труп осторожно откопали, вытащили из могилы и положили рядом на расстеленный брезент. Над ним склонился эксперт, начал первичный осмотр.
– Скорее всего, выходец из Средней Азии или с Кавказа, – говорил он своему ассистенту. – Смерть наступила примерно двенадцать часов назад… Предварительная причина смерти – удар по голове тупым тяжелым предметом, но точно скажу только после вскрытия… ага, все же он из Дагестана, и зовут убитого Рустам Ибрагимов…
– Ничего себе, до чего наука дошла! – уважительно проговорил мужчина с седыми висками, который стоял рядом. – Что, теперь даже фамилию можно по трупу определить?
– Почему по трупу? – удивился эксперт, – У него копия паспорта в кармане, вы же знаете, сейчас лицам кавказской национальности без документов ходить затруднительно!
В это же время чуть в стороне от могилы, возле кладбищенской сторожки, происходил еще один трудный разговор.
Худощавый мужчина с крючковатым носом и шрамом на щеке отчитывал пожилого приземистого человека с широким и неподвижным восточным лицом.
– Ты что же творишь, Орочен? – говорил он тихим страшным голосом. – Ты что же тут устроил?
– Как что случилось – сразу Орочен виноват! А зачем молодого парня на эту могилу поставил? Опытный человек все бы закопал, землей присыпал, а этот кричать стал!
– Ты что, совсем оборзел, Орочен? Ты знал, чья это могила?
– Ну, знал, однако… – нехотя признался Орочен.
– А если знал, то какого черта ты туда жмурика положил? Ты каким местом думал?
– А что мне, однако, делать было? Большие люди приехали, серьезные люди приехали… им надо было, однако, его куда-то положить? Я им должен был помочь?
– Большие люди! – передразнил Орочена крючконосый. – Вот из-за тебя, дурака, у реально больших людей неприятности будут! Я и так долго на твои делишки сквозь пальцы смотрел! Гляди, Орочен, я тебя больше покрывать не буду! Сам выкручивайся!
– Кладбище у нас маленькое… – бубнил Орочен. – Могил мало… что я мог сделать?
– Сгинь с глаз моих! – гаркнул крючконосый. – Я тебя покрывать не стану! Если что – сдам ментам за милую душу!
Маше позвонили на мобильник. С некоторых пор она с опасением относилась к любым звонкам с незнакомых номеров, так что ответила неуверенно.
– Слушаю! – сказала она вполголоса, потому что именно в это время начальнику приспичило устроить совещание.
Маша давно уже не была у него на хорошем счету, и потихоньку отодвигали ее от всех важных проектов. За последние полгода отношения у нее с начальством испортились, возможно, начальник был прав, когда глядел на нее с недоверием и сомнением. И с каждым разом сомнений в его глазах становилось все больше.
Маша не обижалась, она и правда в последние полгода была не в лучшей форме. А потом, после окончательного разрыва с Рустамом, ей стало все равно. Так что сейчас она спокойно сидела в уголке, поставив мобильник на вибровызов, так как знала, что не будет начальник дергать ее для доклада. Докладывать нечего, за нее другие скажут.
– Я говорю с Марией Сергеевной Русаковой? – осведомился мужской голос.
– Да, это я, – сказала Маша и поймала неодобрительный взгляд начальника, – вы по какому вопросу?
– Я по вопросу вашей неявки по официальной повестке, – спокойно ответил мужчина.
– Какой еще повестке? Вы кто? – прошипела Маша.
– Майор Патрикеев, двенадцатое отделение полиции, – с готовностью представился звонивший, – значит, вчера вам повестку принесли, должны были вы явиться сегодня к одиннадцати ноль-ноль, а сейчас уже половина первого…
– Не было никакой повестки… – растерялась Маша.
– А вы бы в почтовый ящик изредка заглядывали, – посоветовал майор, – наверное, ее туда положили, чтобы соседей лишний раз не информировать…
– Наверное… – Маша понятия не имела, где в ее новом подъезде находятся почтовые ящики. Надо полагать, внизу, на первом этаже. Она их не замечала.
– Так что попрошу явиться срочно! – Майор подпустил в голос строгости. – Очень вы мне нужны для беседы.
– Но я…
– Мария Сергеевна, я вам не мешаю? – спросил начальник, подергивая левой бровью.
Все в офисе знали, что это признак надвигающейся бури.
– Простите… – пробормотала Маша сконфуженно, – очень важный звонок…
Она выскочила из кабинета начальника, ловя недоуменные взгляды коллег: совсем Русакова рехнулась, ясно же, что шеф за такое по головке не погладит. Может, она уже новое место нашла?
– Слушайте, я же на работе! – накинулась Маша на майора Патрикеева в коридоре. – В течение рабочего дня никак не могу!
– Ничего, мы вам справочку дадим, – голос был вроде бы вполне вежливым и доброжелательным, но что-то подсказывало Маше, что упираться не стоит.
Кто его знает, этого майора Патрикеева, еще пришлет за ней машину с мигалкой. Упертый тип! Небось по поводу того вызова, отчетность у них нарушена, нужно Маше где-то расписаться. Господи, как же они все надоели!
– Мария Сергеевна, – оказалось, что совещание закончилось, и начальник стоит рядом, – зайдите в кабинет, я хотел с вами поговорить.
– Очень хорошо! – оживилась Маша. – Я тоже хотела с вами поговорить!
– Итак… – сказал начальник, усаживаясь в кресло и кивнув Маше на жесткий стул.
– Олег Викторович, можно я сегодня с обеда уйду? – затараторила она.
– Вот как? – начальник поднял брови. – И это все, что вы хотели мне сказать?
– Ну да… – Маша сделала удивленные глаза, – а что еще? Понимаете, меня в полицию вызывают, ко мне в квартиру вломились. По вызову они, конечно, приехали, но никого не поймали. А дело завели, так что теперь у них там отчетность…
– Стоп! – закричал начальник. – Слушайте, мне надоели ваши байки. То у вас физиономия вся побита, а вы врете, что косметическая процедура, то вы с лестницы упали, то зуб неудачно вырвали, а теперь вот в полицию вызывают! В какой еще криминал вы хотите втянуть фирму?
– При чем тут криминал? – рассердилась Маша. – Я же говорю – вызывают по поводу взлома квартиры, от этого никто не застрахован. Вот сейчас звонил лично майор Патрикеев из двенадцатого отделения, ждет меня к трем часам.
– И где же оно находится, это отделение? – недоверчиво прищурился начальник.
– На Садовой улице.
– На Садовой? – загремел начальник. – Слушайте, вы бы уж врали складнее, я же знаю, что вы совершенно в другом районе живете!
