— Договорились. Говори, куда подъехать.
Удивил он меня. Достал машину как из-за пазухи. Неужели Гром предвидел такую необходимость и все приготовил заранее?
— Только педали на ней дублированы ручным управлением, чтобы я, одноногий, управиться мог. Не запутаешься?
— Н-ни за что, Артемий. Вот только скорее бы!
— А видом не смутишься? Потерта она немного.
— Приметная? — Я почти возмутилась.
— Как раз нет. И надежна, как «Ролекс». И «нашей» электроникой оснащена не хуже той, что у тебя сейчас.
— Отлично, — одобрила я замену. — Адрес тот же, где ты вчера работал с «пластилином».
— Долго ждать не придется, так что собирай барахлишко, — повелел на прощанье Базан и повесил трубку.
Собирать было практически нечего. Я достала из «бардачка» и положила в сумку мобильный телефон и коробочку из черной пластмассы с маленькой, со спичечную головку, красной кнопкой. Прибор включается одним легким прикосновением, и она загорается рубиновым огоньком. Если в течение пяти секунд не нажать на нее еще раз, огонек погаснет. Перед повторным нажатием нужно как следует подумать — стоит ли?
Меняться машинами мы с Артюхой будем во дворе девятиэтажки. Но дожидаться его надо здесь.
— Тайм-аут, — объявила я вслух и потянулась к настройке приемника, чтобы не пропадало даром время вынужденного безделья.
Большой темно-синего цвета джип вывернул с примыкающей улицы и медленно двинулся в мою сторону.
Молчащий до этого приемник ожил, но, кроме приглушенного покашливания, шарканья и непонятных шорохов, я ничего не услышала. Иного и не следовало ожидать. Только ненормальный будет много болтать, находясь в одиночестве. Зато теперь я при деле.
Откинувшись на спинку и положив голову на подголовник, я смотрела, как приближается джип, и издалека попыталась определить его марку. «Гранд-Чероки»? По «битюжным» формам выходило — вполне возможно. На таком хорошо пускать пыль в глаза, недаром эта модель в большой чести у местных «крутых».
Джип, все более снижая скорость, подкатил и остановился неподалеку, но по другую сторону калитки. Никаких других домов поблизости не было — значит, приехали эти люди к Ивлеву. Становилось опасно, боязно за себя. И досадно, что мысль о перемене машины пришла так поздно.
Я не позволила себе ни единого движения, ничего, что могло бы привлечь внимание приезжих. Только почувствовала, как от возросшего внутреннего напряжения недобрым прищуром сами собой сошлись веки. Захотелось осторожно сунуть руку в карман и ощутить ладонью согретую теплотой тела жесткую рукоять пистолета. К сожалению, оружия у меня не было.
— Если вы попытаетесь докучать мне, я вам фейерверк устрою, — цедя слова сквозь зубы, пообещала я двум легко одетым молодым людям и Скопцову, один за другим вылезшим из машины.
Водитель остался на месте, открыл дверцу и выставил наружу ногу. Скопцов сказал ему что-то краткое и пошел к калитке, сопровождаемый молодыми.
Во дворе они должны пройти мимо «девятки». У меня руки зачесались устроить им фейерверк немедля. Все испортить, конечно, но с такой помпой! Нельзя. В этом случае неизбежным станет вмешательство милиции.
— Андрей, прах его побери, пожаловал! — раздался из динамиков удивленный голос Бонзы.
Я вздрогнула от неожиданности и чрезмерной громкости. Должно быть, стоял он в полуметре от микрофона. Застучали, удаляясь, шаги, и вновь звук их усилился — там, в доме, Бонза приближался к следующему микрофону. Начнет ли он, с моей подачи, выяснение отношений сразу или попытается спровоцировать на это Скопцова? Ну как при таких делах уезжать отсюда за пределы слышимости, чтобы поменять машину? И как, пересев на другую, поставить ее в пределах зоны уверенного приема, не привлекая внимания?
Между моей машиной и джипом не более сорока метров. Калитка находится примерно на половине этого расстояния. Рядом с ней, ближе ко мне, металлические, вроде гаражных, ворота. Если не откроются они в ближайшее время, то можно будет с большой долей вероятности предположить, что гости-хозяева прибыли сюда ненадолго. Не знаю я планов этих людей на сегодняшний день. В какую форму отольются эти планы Павлу Ивановичу? Многое теперь зависит от Бонзы. Как он поведет себя после наших, если можно так выразиться, переговоров? При таких вопросах прослушивание дома бросать нельзя.
Загонять джип во двор не планируется, теперь это ясно — водитель покинул свое место, хлопнул дверью и стоит перед машиной, со скучающим видом глазеет по сторонам.
— Сергей?
Скопцов в доме. Слышно, как несколько человек стучат каблуками, шаркают подошвами и шуршат одеждой.
— Здесь Сергей, — бурчит Бонза, находящийся в другой комнате и не спешащий навстречу пришедшим.
— Сергей, ты живой?
— А ты как думал?
Водитель джипа вынул руки из карманов и направился в мою сторону. Я внимательно следила за ним через полуопущенные веки.
— Ого! Что здесь случилось? Ты воевал с привидениями?
В доме состоялась встреча друзей.
— Почти, — Бонза коротко рассмеялся. — С Томом поссорились.
— С Томом? — Скопцов расхохотался по-настоящему весело, без тени рисовки. — Ничего себе! С котом — и телевизор — вдребезги. А если, скажем, со мной, то какими могли быть разрушения?
— Наверное, рухнул бы дом, — пошутил Бонза, и теперь рассмеялись все, кто там был. Смех из динамиков слышался смешанным многоголосьем.
— Вы, ребята, давайте на улицу, — приказал, отсмеявшись, Андрей. — Там подождете. Откроете ворота, прогреете «девятку». Мы скоро.
Водитель джипа был уже в двух шагах и направлялся ко мне, сомнений не было. Перед тем как убрать звук приемника, я успела услышать слова, произнесенные одновременно, и поэтому едва различимые:
— Чего ее прогревать, мороз, что ли? — это сказано одним из молодых, наверное, в прихожей и:
— А я думал, ты этих орлов по мою душу привез, — проговорил Бонза.
Что ответил ему Андрей, я уже не разобрала, поняла только, убирая звук, что удивился он такому предположению камрада.
Водитель джипа постучал в окно согнутым пальцем.
Приспустив стекло, я вопросительно, без слов уставилась на него, чувствуя, что мне становится жарко и опять начинают гореть щеки.
— Вы не подскажете, где здесь поблизости можно молочка купить? — спросил он с отменной вежливостью.
— Дойдете до угла девятиэтажки, а там спросите, — послала я его куда подальше и обнадежила: — Молоко есть.
Он, кивнув, отправился, куда было сказано, а я, ругнув себя за приступ паранойи, включила звук. В эфире шло обсуждение судьбы Степанова на сегодняшний день. Бандиты тоже, но по-своему, «ковали железо».
— Захват заложника, вот как это называется, — объяснял соратнику суть дела Скопцов. — Такой вариант мы обговаривали, ты помнишь? И признали его вполне приемлемым при определенных условиях. Условия соответствуют.
Я слушала уверенный и, как обычно, жизнерадостный голос Бонзы, радовалась и огорчалась одновременно. То ли затаился он и перенес выяснение отношений со Скопцовым на будущее, более подходящее для этого время, то ли вообще выбросил из головы мое бредовое предупреждение. Если это действительно сдержанность, то я сняла бы перед Бонзой шляпу, будь она сейчас на моей голове. Если же он крепко взялся за ум, то интрига моя выеденного яйца не стоит, поскольку не состоится.
— Вот только как быть с московским Степановым? С Василием, мать его, Ивановичем?
Голос Скопцова зазвучал жестко, и я как воочию увидела холодный блеск очков на его лице. «Доходят» ребята. Еще пару дней, проведенных в таком же ключе, и жить будут на одних нервах.
Не прожить им столько.
— Пусть здешний звонит тому при нас. Так даже лучше. Черт! Время уговоров кончилось. Завтра понедельник. Завтра могут судить Джулаева, и тогда — все!
На слух Ивлев вполне владел собой. По крайней мере, казался гораздо спокойнее Андрея.
Одинокая фигура на костылях отделилась от угла девятиэтажки, пересекла дорогу и двинулась, неуклюже подпрыгивая, к джипу.
— А как его брать? Выманивать из дома? Как?
Скопцов задавал вопросы, будто у Бонзы были на них готовые ответы.
— Этот балбес постоянно в своем учреждении торчит. Не исключено, что и сегодня… Хотя — палец… — Сергей призадумался на секунду и закончил самонадеянно: — Да я его и из дома выдерну, в крайнем случае. Он же лох! Ты бы видел, как он мне палец отдал! Что?
— Нет, нет, не сомневаюсь, — поторопился заверить Бонзу Скопцов. — Но считаю, что все-таки лучше сначала посетить информационный центр. А вдруг…
— Позвоним? — предложил неуверенно Бонза.
— Нет, — сказал, как отрезал, Андрей. — Обговорили же вчера, ты забыл? Не знаем мы, кто против нас действует. На ментов не похоже. Все степановские телефоны могут сейчас на «прослушке» стоять.
