— На повороте, возле бухты Символов. Только парень понятия не имеет, как он туда добрался.
Оперативник почти с любовью посмотрел на подругу жены:
— Ленка, хочешь, я помогу тебе заработать на новую сумочку?
Ее нарисованные брови так и подпрыгнули:
— Каким образом?
— Мне позарез нужны отпечатки Липецкого.
Медсестра испуганно прикрыла ладонью рот:
— Ты его подозреваешь?!
— Я подозреваю всех, кто не помнит, что они делали в ночь убийства.
Женщина задумалась:
— Каким же образом это сделать? Больные такого рода очень подозрительны…
Он рассмеялся:
— Ты наверняка не читаешь детективов. Возьми пластиковый стаканчик, дай ему воды — запить лекарство, а потом принеси стаканчик мне.
Женщина захлопала в ладоши:
— Действительно, как просто! Но сегодня я уже иду домой. Кирилл удивится, если я вдруг зайду к нему в палату. Мы ведь не должны вызывать никаких подозрений, так?
Виктор горячо обнял подругу жены и крепко расцеловал:
— Ты умница! Передавай привет Сергею. Мы с Ларисой ждем вашего звонка.
— Прекрасно!
Она побежала на подошедший автобус, а он пешком отправился в управление. Сердце от волнения так и выпрыгивало у него из груди. Что-то подсказывало Виктору: Лена раздобудет важные для него улики. А потом… потом они с Ларисой узнают, как прекрасна порою бывает жизнь!
Проведя очередную бессонную ночь, Юля Липецкая опять позвонила Шубину. Валерий не выказал никакой радости:
— Что ты хотела?
— С тобой можно встретиться?
— Что с тобой произошло? — насмешливо поинтересовался врач. — То ты гонишь меня из палаты своего мужа и мешаешь задуманному мною плану, то опять манишь меня пальцем. Между прочим, это ты можешь позволить себе поваляться в постели сколько угодно душе, а потом сесть в машину и совершить чудесные поездки по окрестностям города или по дорогим магазинам. Я же работаю в поте лица. И твой муженек — не единственный мой пациент.
Юля растерялась. Такого нелюбезного приема она не ожидала.
— Извини, пожалуйста. Ты, наверное, понял бы меня, если бы твои нервы тоже были на пределе, как мои. Как мне загладить мою вину?
Он неожиданно смягчился:
— Ладно, проехали. Выкладывай, что у тебя?
— Ничего. Просто мне очень нужно с тобой поговорить.
— Так говори. Я сейчас в клинике.
Юля замялась:
— Это не телефонный разговор. Я согласна на встречу в любом месте.
Валерий задумался:
— Тогда давай пообедаем в «Дарах моря».
— С удовольствием. Назначай время.
— Скажем, в четырнадцать ноль-ноль.
— Я приеду.
Она выключила телефон и упала на диван. В это время Юля всегда бежала к Кириллу, ожидая от него какого угодно поведения. Однако сейчас, увидев пиджак с пятнами крови и вспомнив слова Валерия об агрессивности ее супруга, она не могла заставить себя навестить больного. Впрочем, он ведь тоже отнюдь не жаждет ее видеть. Липецкий получил то, что хотел: остался в клинике Татаринова. Пусть и сидит себе там спокойно. А ей просто необходимо переговорить с Шубиным, чтобы решить, что делать дальше.
Женщина бросила взгляд на дорогие настенные часы — подарок отца, и в душе ее шевельнулось нечто похожее на чувство вины. Из-за дурацкой подозрительности Кирилла она почти не общается с отцом, а ведь папа столько для них сделал! Ну надо же было мужу прицепиться к Михаилу Васильевичу с этими тормозами! Да отец никогда никого не убил бы, даже чужими руками. Другой по гроб жизни был бы благодарен влиятельному тестю. Когда бы Кирилл мог позволить себе приобрести фитнес-центр? Да никогда в жизни! А дорогущая золотая цепь, подаренная папой на их свадьбу….
Вспомнив о цепочке, Юля побледнела. Обычно массивная золотая вещь всегда украшала шею ее супруга, теперь же она и забыла, когда в последний раз ее видела. Не потерял ли ее Кирилл во время своих ночных отлучек? Ей до нее нет никакого дела, а вот отец обидится. Он решит: Липецкий сделал это специально, хотя Кирилл скорее отрубил бы себе руку, чем расстался бы с цепью из белого золота с драгоценными камнями. Надо придумать, что ей наплести папе. Если супруг потерял подарок отца, то явно не нарочно. Разумеется, отыскать цепь невозможно. Кто-то наверняка уже прикарманил эксклюзивную вещичку. Да и где ее искать? Муж будто стер из памяти все, что касалось его ночных прогулок. С этими печальными думами Юля бесцельно бродила по огромным комнатам квартиры. Она еле дождалась обеденного времени, вывела машину из гаража и погнала ее с такой скоростью, словно от этого зависела ее судьба.
* * *
Валерий, как галантный кавалер, пришел раньше. Он помог женщине выйти из машины. Несмотря на высокие цены, в «Дарах моря» всегда было много народу, однако официанты, увидев известных в городе людей, сразу же отвели им уютный столик с видом на бухту. Когда в руках Юли очутилось меню, ее глаза не увидели строчек. Шубин заметил состояние подруги:
— Позволь, я выберу сам.
— Сделай одолжение.
Он что-то говорил официанту, а она даже не вслушивалась в его слова. Какая разница, что она будет есть! Ее беспокоило совсем другое. Шубин ласково посмотрел на Липецкую:
— Тебя волнует состояние Кирилла?
— Да, — выдохнула она. — Умоляю тебя, не скрывай от меня ничего!
Он наморщил лоб:
— Почему ты решила, что я должен что-то скрывать?
Юля пожала плечами:
— Мне так показалось в прошлый раз.
Он потер переносицу:
— После твоей просьбы я чувствую себя священником, который не может нарушить тайну исповеди. Однако я должен это сделать, дабы не было хуже.
Она побледнела:
— Что ты имеешь в виду?
— Я не стану молчать — чтобы ты знала, с каким человеком тебе теперь придется жить бок о бок, — признался психотерапевт. — Ты дорога мне, наверное, я все еще люблю тебя… Видимо, я однолюб, и то детское обожание во мне еще живо.
Женщина смутилась:
— Прошу тебя… Не надо сейчас об этом…
— Хорошо, давай поговорим о твоем муже. — Он перевел дыхание. — Я подозреваю его в совершении страшных преступлений.
Она задрожала всем телом:
— Кирилла?! Это смешно! Он мухи не обидит.
Валерий оставался спокоен:
— Раньше — возможно. Но после аварии он стал совершено другим человеком. Когда я ввожу его в транс, он вспоминает о каких-то девушках, лежащих в лужах крови, и эти картины постоянно преследуют его.
— Почему же он ничего не помнит потом?
Шубин щелкнул пальцами:
— Память сама старается стереть эти страшные картины.
Юля почувствовала ком в горле:
— Это означает, что он кого-то убил?
Валерий открыл портфель из натуральной кожи и достал оттуда газетные вырезки:
— Я всегда сомневался в том, что ты читаешь местную прессу. Вот, смотри сама.
Дрожащей рукой женщина взяла газеты, и перед ее глазами предстали страшные фотографии с места преступления.
«В нашем городе появился маньяк, — читала она сквозь белую пелену, застилавшую ее глаза. Строки расплывались черными пятнами. — Убийства проституток… Найдены искромсанными в парке Героев… Море крови… Просьба… не выходить поздно на улицу…»
— Обрати внимание на числа, когда были совершены эти преступления, — посоветовал ей Шубин. — В эти дни твой муж и совершал свои ночные прогулки.
Голова Юли опустилась на грудь. Газеты впали из ее ослабевших рук.
— Это совпадение! Он не мог…
— Так на твоем месте сказала бы любая любящая женщина…
Официант принес им дымящиеся ароматные блюда. Но они оба не обратили на них внимания.
— Кирилл просил, чтобы я ничего не говорил тебе, — произнес Валерий. — Но я бы не позволил ему…
— Молчи, — прошептала она.
Шубин пожал плечами:
— В принципе, ты уже в курсе… Тебе решать, как поступать дальше. — Он дотронулся до ее обнаженной руки: — Поверь, от меня милиция ничего не узнает. Только смотри сама не проговорись Кириллу о нашей беседе. Обещаешь?
— Да, — прошептала Юля.
Она вдруг резко встала и пошла к выходу. Мужчина бросился за ней:
— Подожди! Мы же еще не пообедали!
Липецкая открыла сумочку и сунула ему деньги:
— Расплатись! Я не голодна!
— Ну давай еще немного посидим. Нам нужно найти какой-то выход…
Эти слова показались ей вполне разумными. В самом деле, что она будет делать, вернувшись домой? К Кириллу ей сегодня идти нельзя. Он всегда угадывал ее настроение по выражению лица.
— Хорошо. — Она позволила ему увести себя обратно в зал. — У тебя, конечно, уже есть готовое предложение? Ты заберешь его в свою клинику?
Валерий аккуратно подвинул к ней блюдо с запеченными мидиями, и она стала есть, не ощущая вкуса.
— Наверное, заберу, чтобы предпринять еще одну попытку, попробую воздействовать на него, — задумчиво проговорил он. — Но я никогда не вылечу его окончательно. Слишком серьезно повреждение мозга после аварии.
