Счастливее всего Коул бывал по утрам, когда напряжение достигало пика и планировалась какая-нибудь очередная мерзкая встреча. На прошлой неделе это развлечение было связано с Войлсом. Он стоял около стола и разбирал почту, пока Президент просматривал "Пост", а два секретаря суетились вокруг него.
Президент бросил на него взгляд. Идеальный черный костюм, белая рубашка, красный шелковый галстук, чуть жирноватые волосы над ушами. От него тошнило, но, когда с кризисом будет покончено и он вернется к гольфу, он это преодолеет, а Коул тем временем попотеет над деталями. Он говорил себе, что у него была такая же энергия и такой же запас жизненных сил, когда ему было только тридцать семь. Ему виднее.
Коул щелкнул пальцами, взглянул на секретарей, и они с довольными лицами выбежали из Овального зала.
- И он сказал, что не придет, если здесь буду я. Очень смешно, - Коула это явно развлекало.
- Я не думаю, что ты ему нравишься, - сказал Президент.
- Ему нравятся те, кого он может раздавить.
- Наверное, мне нужно быть с ним помягче.
- Преувеличиваете, шеф. Ему придется замять это дело. Эта история настолько слаба, что выглядит комично, но в его руках она может оказаться опасной.
- Что со студенткой?
- Мы проверяем. Она кажется безобидной.
Президент встал и потянулся. Коул тасовал бумаги. Секретарь сообщил по селектору о прибытии Войлса.
- Я пойду, - сказал Коул. Он будет смотреть и слушать из-за угла. По его настоянию в Овальном зале были установлены три соединенных телекамеры. Мониторы находились в маленькой, запертой на ключ комнатке в Западном крыле. Единственный ключ был у него. Садж знал об этой комнате, но его не просили входить. Пока. Камеры не были видны и считались большим секретом.
Президент почувствовал себя лучше, зная, что Коул будет по крайней мере наблюдать за встречей. Он встретил Войлса у дверей теплым рукопожатием и проводил его к дивану для небольшого теплого дружеского разговора. На Войлса это не произвело впечатления. Он знал, что Коул будет прослушивать. И смотреть.
Однако, в соответствии с духом момента, Войлс снял свой просторный плащ и аккуратно уложил его на кресло. Кофе он не хотел.
Президент скрестил ноги. На нем была шерстяная кофта на пуговицах без воротничка. Дедушка.
- Дентон, - сказал он веско. - Я хотел бы извиниться за Флетчера Коула. Ему недостает вежливости.
Войлс слегка кивнул. Ублюдок ты. В этом офисе достаточно электропроводки, чтобы посадить на электрические стулья всех бюрократов Вашингтона. Коул находился где-нибудь в подвале, выслушивая, что ему не хватало вежливости.
- Да он просто задница, не так ли? - буркнул Войлс.
- Да, действительно. Мне нужно присматривать за ним. Он смышлен и хорошо работает, но временами перебарщивает.
- Сукин он сын, я ему это скажу прямо в лицо, - Войлс посмотрел на вентиляционное отверстие над портретом Томаса Джефферсрна, в котором находилась одна из камер.
- Да. Ну, я попридержу его, чтобы он не лез тебе поперек дороги, пока это дело не закончится.
- Сделайте это.
Президент медленно отхлебнул кофе, взвешивая, что сказать дальше. Войлс не знал, о чем пойдет речь.
- Мне необходима ваша помощь.
Войлс смотрел пристально, не мигая, взгляд был жестким:
- Да, сэр.
- Мне нужно разобраться с этой штукой с пеликанами. Это совершенно дикая идея, но, черт возьми, я в ней так или иначе упоминаюсь. Насколько вы считаете ее серьезной?
Замечательно! Войлс выдавил улыбку. Эта штука сработала. Мистер Президент и мистер Коул потели над делом о пеликанах. Они получили его поздним вечером во вторник, проковырялись с ним всю среду и сейчас, в утренние часы в четверг, стояли на коленях и умоляли что-нибудь сделать с этим делом, которое, в сущности, было просто шуткой.
- Мы ведем расследование, господин Президент. - Это была ложь, но откуда ему знать? - Мы используем все каналы, проверяем всех подозреваемых. Я не прислал бы вам его, если бы это не казалось мне серьезным.
На загорелом лбу Президента собрались толстые морщины, и Войлсу захотелось рассмеяться.
- Что вам удалось выяснить?
- Не очень много, но ведь мы только что начали. Мы получили его меньше чем сорок восемь часов назад, и я назначил четырнадцать агентов в Новом Орлеане раскопать это дело. Сейчас работа идет на всю катушку.
Четырнадцать! Это был удар под дых. И такой сильный, что он выпрямился и поставил чашку с кофе на стол. Четырнадцать фэбээровцев размахивают там своими жетонами, задают вопросы, и, следовательно, только вопрос времени, когда это дело вылезет наружу.
- Вы сказали четырнадцать. Похоже, что это серьезно.
Войлс был несгибаем.
- Мы очень серьезно относимся к этому делу, мистер Президент. Они мертвы уже неделю, и следы остывают. Мы идем по всем каналам настолько быстро, насколько это возможно. Мои люди работают круглые сутки.
- Это понятно, но насколько серьезна вся эта теория с пеликанами?
"Отлично, черт возьми". Дело только должно было быть послано в Новый Орлеан. Фактически, с Новым Орлеаном еще не вошли в контакт. Он проинструктировал Эрика Иста направить копию в их офис с указанием спокойно и тихо задать несколько вопросов. Это был тупик, такой же, как и сотня других дел, которые они начинали.
- Не думаю, что там что-нибудь есть, мистер Президент, но нам необходимо все проверить.
Морщины разгладились, и появилась тень улыбки.
- Не нужно говорить вам, Дентон, как эта чепуха может мне повредить, если об этом пронюхает пресса.
- Мы не консультируем прессу, когда ведем расследование.
- Я знаю. Давайте не будем влезать в это дело. Я бы хотел, чтобы ты замял это дело" Я имею в виду, черт побери, это же абсурд, и я действительно могу на этом погореть. Ты понимаешь, что я хочу сказать? Вид у Войлса был отвратительный и грубый:
- Вы хотите, чтобы я проигнорировал подозреваемого?
Коул нагнулся к экрану. "Нет, я говорю тебе забыть это дело о пеликанах!" Он почти проорал это. Он мог бы сказать это прямо в лицо Войлсу. Он мог бы прокричать это по буквам, если бы до несчастного коротышки не дошло. Но он был в запертой на ключ комнате далеко от места, где происходил разговор. И в данный момент он знал, что находится там, где ему надлежит быть.
Президент подвинулся, снял, затем снова заложил ногу за ногу:
- Брось, Дентон, ты понимаешь, о чем я говорю. В этом пруду водится слишком большая рыбка. Пресса следит за расследованием и умирает от нетерпения узнать, кто подозреваемый. Ты ведь их знаешь. Не нужно тебе говорить, что у меня в прессе нет друзей. Я не нравлюсь даже моему собственному пресс-секретарю. Ха, ха, ха. Забудем пока об этом. Сверни это дело и займись настоящими подозреваемыми. Это дело просто шутка, но оно запросто может стать мне поперек дороги.
Дентон жестко посмотрел на него. Безжалостно и непреклонно.
Президент снова поерзал на кресле.
- А как с этим делом Хамела? Похоже, что неплохо, а?
- Возможно.
- Да. Раз уж мы разговариваем цифрами, то скажи мне, сколько человек выделено на дело Хамела?
- Пятнадцать, - сказал Войлс и чуть не рассмеялся.
У Президента отвисла челюсть. Самый горячий подозреваемый в игре получает пятнадцать, а эта чертова штука с пеликанами - четырнадцать.
Коул улыбнулся и покачал головой. Войлс был пойман на своей собственной лжи. Внизу страницы четыре отчета за среду Эрик Ист и К. О. Льюис привели цифру тридцать, а не пятнадцать. "Успокойся, шеф, - шептал Коул экрану. - Он с тобой играет".
Президент в самом деле успокоился:
- Слава богу, Дентон. Почему только пятнадцать? Я думал, это отличный шанс.
- Вероятно, даже более того. Я веду это расследование, мистер Президент.
- Я знаю. Ты хорошо делаешь свою работу. Я не суюсь не в свое дело. Я хочу только, чтобы ты не тратил понапрасну свое время. Вот и все. Когда я читал дело о пеликанах, меня почти что рвало. Если пресса узнает о нем и начнет его раскапывать, меня разопнут.
- Следовательно, вы просите, чтобы я его замял?
Президент наклонился вперед и свирепо уставился на Войлса:
- Я не прошу, Дентон. Я говорю тебе оставить его. Игнорировать его пару недель. Потратить свое время на что-нибудь другое. Если еще что-нибудь разразится, тогда взгляни на него еще разок. Я ведь здесь пока еще босс, помни об этом.
Войлс смягчился и выдавил крохотную улыбку:
- Я пойду с вами на сделку. Этот ваш наемный убийца, Коул, заложил меня прессе. Он сильно подставил меня с охраной, которую мы обеспечивали для Розенберга и Дженсена.
Президент мрачно и торжественно кивнул головой.
- Вы уберете с моей дороги этого быка, сделаете так, чтобы он и близко не подходил, а я забуду об истории с пеликанами.
- Я не иду на сделки, - отмахнулся Президент.
Войлс презрительно усмехнулся. Он не терял самообладания:
- Хорошо. Завтра я пошлю в Новый Орлеан пятьдесят агентов. И пятьдесят послезавтра. Мы будем размахивать жетонами по всему городу и делать все, что только возможно, чтобы привлечь внимание.
