Говорков кивнул:
– Все уже есть в наличии. Я предполагал, что тебе это понадобится.
Георгий похлопал его по спине:
– Ты настоящий друг. Знаешь, впервые за много дней я понял, что рядом со мной человек, который поможет и не станет задавать лишних вопросов.
– Я рад, что ты обратился ко мне, – ответил Денис. – Для чего же тогда нужны друзья?
* * *
Георгий вдруг почувствовал сильную слабость. Ноги дрожали противной мелкой дрожью, губы подергивались. Лицо посинело.
– Я устал, – выдохнул он. – Простите, но я больше не могу. Остальное – завтра. Кстати, я совсем забыл спросить о своем друге, Денисе Говоркове. Как он, кстати?
Врач и журналист переглянулись.
– Если честно, мы о нем ничего не знаем. – Клим отвернулся, ругая себя. Как можно было упустить из виду Дениса? А вдруг он разыскивает Карпова? Потом Клим себя успокоил: если бы они обратились за помощью в поисках Дениса к Людмиле, то остались бы ни с чем. Женщина, естественно, не знала о месте его пребывания. На всякий случай он уточнил:
– Ваша супруга ведь не в курсе, где его дача?
Предприниматель кивнул:
– Да, она ни разу там не была.
– А вы сами можете рассказать, где она находится?
Георгий наморщил лоб:
– Пожалуй, нет. Мне гораздо лучше, это правда, и память неплохо работает, даже хорошо. Однако если бы вы попросили меня поехать к нему сейчас, я бы не смог вас привести туда. Название дачного кооператива пока не всплыло в сознании.
Мальцев сделал знак журналисту, и тот сразу все понял:
– Действительно, уже поздно, вы устали, а нам пора. Отложим все на завтра.
– Спасибо вам, – в который раз сказал Карпов.
Они попрощались, и друзья поехали по домам.
Отправив домой Валентина, Панфилов позвонил Тимощуку. Тот откликнулся недовольным сонным голосом:
– Ну что тебе еще надо? Поспать не даешь. В кои-то веки отпустили пораньше, так тут ты свалился на мою голову.
– Если я помогу тебе найти ребенка Карпова и его похитителя, ты получишь лишнюю звезду на погоны, – прокомментировал капитан-лейтенант.
Андрей вздохнул:
– Нет ни днем ни ночью покоя.
– А до ночи еще далеко, – усмехнулся Клим.
– Не растекайся, – осадил его старший лейтенант. – Давай говори, что тебе надо.
– Для этого не обязательно встречаться в «Караван-сарае», – откликнулся приятель. – Скажи, какие мероприятия проводились по Эльвире Гашамовой? Или ты не в курсе?
– Возможно, не переведись Костиков на повышение, он бы раскрутил ее по полной, – пояснил полицейский. – На его месте мог оказаться Шмаков, однако его тоже отправили на повышение. А Лапиков не дожал ее при первой встрече, а потом тупо переключился на Карпова.
– О чем он ее спрашивал и что она говорила? – поинтересовался журналист.
– Это довольно интересная дамочка, – усмехнулся Тимощук. – Я отвозил ей повестку в суд, и она меня опустила ниже плинтуса. До сих пор испытываю неприятные ощущения.
– Неужели? – удивился журналист. – Ты?
– Да.
– Давай колись, как это было.
Андрей хмыкнул:
– Один раз я ходил к ней в салон красоты на разведку вместе с Удаловым. Несмотря на то что я там ни разу не был, это не доставило мне удовольствия. В последние дни мая, как ты помнишь, солнце палило нещадно. Желание скорее открыть купальный сезон все больше охватывало меня. «Эх, тяжела ты, солдатская служба», – думал я, садясь в машину. Удалов только купил «Ладу Калину» и очень ею гордился. Когда автомобиль бодро сорвался с места и помчался по улицам, наше настроение улучшилось.
– Конечно, до джипа Гашамовой моей ласточке далеко, – улыбаясь, сказал напарник, – но я ею доволен.
Офис Гашамовой находился недалеко от отдела, в пятнадцати минутах езды на автомобиле, в одном из салонов под названием «Dolce Vita». Рассчитанный на богатых клиентов, он располагался на первом этаже пятиэтажного дома в центре города. Возле заведения мы увидели синий джип владелицы. Значит, Гашамова была здесь.
Удалов открыл массивную дверь с позолоченной ручкой и заглянул внутрь. Я последовал его примеру. Мы предполагали, что в заведении, позиционирующем себя как салон красоты, все должно быть красиво – и интерьер, и униформа персонала, и обхождение, которое встречает в салоне посетитель. Только тогда клиент поверит, что в этих стенах и его смогут сделать красивым. И не ошиблись в своих предположения. Кстати, ты был там когда-нибудь?
– Нет, – признался Клим.
– Ну, тогда расскажу с подробностями. – Андрей словно забыл, что несколько минут назад упоминал об усталости. – В общем, в этом салоне не было вычурности, аляповатости. В парикмахерском зале, выдержанном в синих тонах, трудилось несколько женщин. Одна из них, эффектная блондинка со вздернутым носиком, приветливо улыбнулась Удалову, почему-то не обращая внимания на меня:
– Хотите постричься?
Он смутился и покачал головой:
– Да вот раздумываю.
– А раздумывать нечего, – заметила женщина, – у нас самые лучшие мастера.
Станислав кивнул:
– Не спорю. И все-таки я подумаю.
Она развела руками:
– Это ваше право.
В тот раз на том все и закончилось. Во второй раз я подъехал к салону красоты госпожи Гашамовой сам, одолжив у приятеля его машину, потому что Удалова послали по срочному делу. Блондинка-парикмахер, судя по всему, узнала меня, и ее лицо озарилось дежурной неискренней улыбкой:
– Решились все же постричься? А ваш приятель раздумал?
Мне некогда было любезничать.
– Необходимо поговорить с вашей хозяйкой, – ответил я.
Блондинка сморщила курносый нос:
– Она в своем кабинете. Свернете налево и пойдете в конец коридора. – Парикмахер лениво потянулась. – Вообще-то, не думаю, что Эльвира вас примет.
– Это почему? – удивился я.
– У нее запланированы очень важные встречи, а вы, по-моему, явились без всякого предупреждения.
Я понял, что дело в моей одежде. В этом салоне, конечно, встречали и провожали по одежке, поскольку именно обеспеченные клиенты приносили хороший доход. А чем может быть интересен парень в потертых джинсах и дешевой футболке, купленной на вещевом рынке?
Журналист усмехнулся:
– Здраво рассуждаешь. И вообще, красочно рассказываешь. Тебе бы в журналистику податься.
– Ты уже занял мое место, – фыркнул Тимощук. – Я сказал ей, что ее хозяйка меня примет, я могу поспорить.
Блондинка фыркнула и отвернулась:
– Ну, если вы только ее бедный родственник.
Я ничего не ответил и молча зашагал по коридору, отмечая про себя, что интерьер салона создан в классическом стиле и светло-шоколадные тона коридора успокаивающе действовали не нервную систему. Простота и элегантность, продуманность во всем, все для клиентов. Ты знаешь, я с уважением подумал об Эльвире. Женщина отнеслась к своему бизнесу серьезно. В салоне все было красиво и обещало красоту клиенту. Я дошел до конца коридора, остановился перед дверью с надписью «Директор» и робко постучал.
– Войдите! – раздался низкий голос. Я смущенно вошел в кабинет, выдержанный в светлых тонах. Хозяйка сидела за столом и удивленно смотрела на меня.
– Что вам нужно? – спросила женщина и прикурила от дорогой зажигалки. В общем, она оказалась такой, какой ты видел ее на фотографии. Но это о внешности. А в общем и целом – настоящая бизнес-леди. И ее принадлежность к этому кругу бросалась в глаза. Ну, ты меня понимаешь. Первый тип.
Журналист действительно понял своего друга. Когда-то они прочитали о бизнес-леди интересную статью. Там говорилось: женщины, решающие вопросы больших денег, сильно отличаются от всех остальных. Они привыкли общаться практически с любым типом людей. Им все равно, студент ты или крутейший бизнесмен на дорогом лимузине. Они практически всегда держат официальный тон, который уже через десять минут общения начинает раздражать, особенно если это не деловая встреча. Знакомый адвокат друзей делил таких особ на два типа: женщин, являющихся деловыми и таковыми себя считающих, то есть тех, кто уже заработал себе на жизнь, и тех, кто это сделать пытается. Естественно, Эльвира относилась к первому, то есть была самой настоящей бизнес-леди: четкие, довольно резкие, грациозные, не показные движения; быстрая, целеустремленная походка; жесткий и быстро оценивающий взгляд.
Климу становилось все интереснее:
– Тогда тебе пришлось трудновато.
– Это точно, хотя мне и приходилось общаться с такими дамами, но я всегда чувствовал себя неловко. У меня возникло ощущение, что меня уже оценили и придумали, как можно выгоднее продать.
– Что вы хотели? – спросила она, не поздоровавшись. Я стушевался и ничего не ответил.
– Я спрашиваю, что вы хотели? – повторила Гашамова.
Я пришел в себя и вытащил удостоверение.
– Вы из полиции? – На лице Эльвиры не дрогнул ни один мускул. Она выпустила дым через ноздри и взглянула на меня: – Зачем же я вам понадобилась?
