– Разумеется! – с каким-то даже возмущением сказала она. – Он открыл, он и продолжает.
– И что же, никакого компаньона он себе не брал?
– А зачем они ему, компаньоны эти? – резонно спросила maman. – Он и один прекрасно справляется. Он у нас такой умный!
Да уж, действительно, зачем нужны компаньоны? Только мешают: прибыль с ними нужно делить. Между тем Валентина Федоровна, поджав губы, продолжала сообщать мне доверительно:
– А она этого совсем не ценила! Я имею в виду эту… эту…
Должно быть, она подыскивала слово пооскорбительнее и все никак не находила. Наконец, решив особо не утруждаться, дамочка выдала:
– …короче, выбрал эту шалаву, совершенно потеряв голову. Но в этом только ее вина. Она вскружила ему голову. Она так вцепилась в него – просто мертвой хваткой! Везде таскалась за ним… Оксаночка, вы не представляете… Бывают же такие прилипалы! Ну, скажите, разве приличной девушке подобает ходить по ресторанам и ночным клубам?
– Разумеется, нет, – я потупила глазки. Раз уж я понравилась maman, придется поддерживать эту игру.
– Вот видите! Это ответ скромной порядочной девушки! – обрадовалась Валентина Федоровна. – А вот вы бы, мне кажется, могли составить Корнилу хорошую партию. У вас прекрасное образование и манеры аристократки. Вы знаете столько языков… Скажите, а вы играете на каких-нибудь музыкальных инструментах?
– На саксофоне и фортепьяно.
– На саксофоне и фортепьяно, – как эхо повторила пучеглазая, кивая головой, – я так и думала. Какая прелесть! И ваша внешность… такая… средняя, я бы сказала. Как раз то, что надо. Золотая середина, одним словом. Вы не красавица – уж извините за прямоту, но и не уродина. Самое то!
Будем считать, что это комплимент. Я снова скромно потупила глазки. Выходить за Корника замуж, понятно, в мои планы не входило. Да и он, по-моему, на меня не запал. Оказывается, зря я выбрала такой образ: нашему Карабасу-Барабасу он совершенно не понравился.
– Кстати, у вас есть молодой человек?
– У меня?! – Я попыталась покраснеть. – Нет, что вы! Какие молодые люди?! Я работаю, а по вечерам сижу дома с родителями. Помогаю маме по хозяйству.
Мама Карабаса-Барабаса расплылась в такой улыбке, что у нее даже глаз не стало видно. Они превратились в узенькие щелочки.
– Боже мой! Вот достойная жена моему Корнику! Вы бы и заботу о детях на себя взяли, ведь правда?
Так вот чего тебе хочется! Чтобы была и у сына хорошая покорная жена, и у детей добрая новая мама. Ну а у тебя – сноха, которой можно помыкать.
– Валентина Федоровна, извините, но я об этом совсем не думала…
– И правильно делали! Не подобает скромной девушке вешаться на шею молодому человеку.
Ничего себе «молодой человек» – мужику за тридцать, разведенный, с двумя детьми! Ну, теперь-то уже вдовец с двумя детьми.
Между тем дамочка продолжала развивать так понравившуюся ей тему:
– Вы бы жили в этом доме… Конечно, вы бы больше не работали. Ну, разве что вели хозяйство и учили детей языкам…
На ее лице сияла блаженная улыбка. Должно быть, сказывалась послеобеденная истома. Надо сказать, что покушала дамочка очень даже плотненько. С завидным аппетитом она умяла две полные тарелки окрошки, тарелку салата, два бифштекса с гарниром, а потом еще два стакана компота с двумя приличными кусками пирога. Немудрено, что она была такая… необъятная.
Между тем maman продолжала мечтательно:
– …Мы все жили бы одной дружной семьей. А Корник нас обеспечивал бы. Он у меня такой предприимчивый!..
Да уж, такой предприимчивый, что выгнал жену из дома и оставил без детей. А пока жил с ней в браке, то измывался над ней как хотел. А maman, похоже, не в курсе насчет своего сыночка. Теперь вот хочет ему новую жену подыскать. Новый объект для издевательств.
Я допила компот, поблагодарила хозяйку за гостеприимство, незаметно приколола «жучок» под крышку стола и собралась уходить.
– Когда вы придете в следующий раз? – поинтересовалась maman, вставая из-за стола.
– В среду. Я занимаюсь с детьми через день.
– А что, если вы будете приходить каждый день?
Мы шли с ней к выходу.
– Не знаю… я как-то не думала…
– А вы подумайте, – пучеглазая подмигнула мне заговорщицки, совсем как близкая подруга. – И приходите ближе к вечеру. Тогда, закончив занятия, вы будете встречаться с Корником за ужином. Если он будет видеть вас каждый день, то наверняка влюбится в вас. Да и я с вашей помощью, может быть, вспомню французский, и мы с вами станем вести долгие беседы на языке Дюма.
Пучеглазая снова подмигнула. Маразм, что еще скажешь! Мы вышли на крыльцо. Я направилась было к своей машине, но она тормознула меня, потянув за локоть.
– Так вы согласны дать мне несколько уроков французского?
Дамочка спросила таким тоном, что я поняла: выбора у меня просто нет. Я мысленно вздохнула и сказала:
– Согласна.
– Ну, вот и славненько! И одевайтесь, пожалуйста, поскромнее.
Я оглядела свое более чем скромное платье и недоуменно подняла брови.
– Вы меня поняли! – многозначительно сказала мадам и пультом открыла мне ворота. – До завтра.
– А если Корнил Борисович будет против ежедневных занятий?
– Это я беру на себя! С деньгами вопросов не будет, не волнуйтесь. А когда вы станете невестой Корника, вы ведь вообще будете учить детей бесплатно, правда? И жить переедете в наш дом…
Маразм крепчает. Я попрощалась с maman и села в машину.
Я ехала по улице и рассуждала сама с собой. Значит, я понравилась маме нашего Карабаса-Барабаса, и она жаждет видеть меня в доме своего ненаглядного сынули ежедневно? Что ж, это совсем неплохо. Если я стану бывать здесь чаще, то, возможно, смогу узнать больше. А значит, и сделать… Смущает другое: теперь maman будет сватать нас друг другу, а, как известно, если человека заставляют сделать что-то, то у него это вызывает только отторжение. Мне вовсе не хотелось вызвать у Корника чувство неприязни. Конечно, и набиваться в невесты к этому омерзительному типу я тоже не горю желанием, но мне пока еще просто необходим доступ в его дом. Моя задача – быть поближе к детям и найти способ увести их оттуда.
В этот момент я проезжала мимо площадки, на которой играли дети. Их было много, десятка два. Разного возраста, примерно от трех до десяти-одиннадцати. Одни лазали по лесенке, другие катались с горок, третьи висели на перекладинах. Кто-то катался на роликах, а кто-то играл в мяч. Няни и гувернантки, пришедшие с младшими детьми, сидели на лавочке, в тени под деревьями и мирно обсуждали свои наболевшие проблемы, не сводя, однако, глаз со своих подопечных. Сразу за площадкой было футбольное поле, десяток подростков гоняли по нему мяч. Идиллия! Да-а… Деточки-детишечки, папы у них шишечки.
Я продолжила путь домой. Однако мне не давала покоя мысль о той даче, которую снимал Корнил Борисович. Для чего все-таки она ему? Раз снял, значит, не просто так. Может, наведаться туда еще раз? А что, пожалуй. Время у меня есть. Но на этот раз поеду не одна. Возьму с собой Алину. Она же обещала помогать мне.
Алина была дома. Она стояла перед зеркалом и жутко гримасничала, словно репетировала роль мартышки в басне Крылова «Мартышка и очки».
– Чем занимаешься? – спросила я.
– Отрабатываю жесты и мимику. Нам на курсах говорили, что не последнюю роль в деле соблазнения олигарха занимают жесты.
И ужимки, добавила я про себя.
– Алина, у меня к тебе дело. Очень важное и сугубо добровольное.
– Но отказаться, я так понимаю, нельзя?
– Правильно понимаешь.
– Да я в общем-то и не собиралась. Я же обещала тебе помогать. Что делать-то будем? Возьмем дом Золотова штурмом?
– Не сегодня.
– Жаль. Я бы с удовольствием!
– Это успеется. А пока давай съездим в одно местечко. Какое – расскажу по дороге. Только оденься, пожалуйста, легко, по-спортивному. По дороге заскочим ко мне, я тоже переоденусь в бриджи, майку и бейсболку.
– А на ноги что? Кроссовки подойдут?
– Ну, не вечерние же туфли на шпильках!
Мы ехали в дачный поселок «Грибники». По дороге я рассказала Алине, кто снимает там фазенду и что мне один раз уже посчастливилось посетить это место. Но, кроме высокого забора и густых зарослей за ним, я ничего рассмотреть не смогла. И еще я сказала подруге, что участок этот находится практически в лесу.
– Зачем же придурок Корнил снимает такую дачу? – удивилась Алина. – Снял бы нормальную, с беседкой, банькой…
– Думаешь, ему дома помыться негде?
– А может, он предпочитает отдыхать на дикой природе, а на хорошую дачу у него денег не хватает?
– Насчет денег, думаю, вряд ли. Не хватило на хорошую дачу, не снимал бы вообще. Кто его заставлял? А потом, Алин, сама посуди: зачем ему еще один загородный дом?
Подруга согласилась, что все это действительно очень подозрительно.
Пока мы рассуждали таким образом, незаметно подъехали к конечной цели нашего вояжа. Я оставила машину на другой улице, а на Третью, к дому номер шестьдесят один мы отправились пешком.
