С верхнего этажа коттеджа освещенный луной ночной поселок был похож на сказочное царство. Многочисленные особняки с черепичными крышами придавали ему патриархальный вид. Трехъярусные круглые колонны на одних, высокие узкие окна-бойницы на других в сочетании с тарелкообразными спутниковыми антеннами напоминали о связи времен и поколений. А вот и коттедж Ветровых! Однако с такого расстояния довольно трудно рассмотреть, что делается у его стен.
На полу у окна я заметила гору окурков. Отшвырнув носком ботинка в сторону самый длинный бычок, мне удалось прочесть название марки сигарет. «Кэмел». Ну, конечно же, тут побывал Евгений. Именно этот кретин курит вонючий верблюжий табак! Мальчишка не удержался от соблазна и в ночь убийства Кирилла Ветрова запускал из каморки летающие корабли.
«Впрочем, это даже к лучшему!» – подумала я и набрала Женькин номер.
Бойфренд ответил только после третьей попытки.
– Ну, и где тебя носит? – сердито спросила я.
– Я в больнице, на Большой Горной, – послышался жалобный Женькин голос.
– Ты что, белены объелся? Какими судьбами тебя туда занесло?
– Да занесло-то меня в другое место, только вот оказался я тут.
И Женька поведал мне печальную историю о ночном визите в недостроенный коттедж поселка «Юбилейный».
Досыта наигравшись «летающими тарелками», он аккуратно уложил их в коробки и вернул в ящик, после чего спустился в подвал, чтобы покинуть «секретный испытательный полигон». Фонарика у Женьки с собой не было, поэтому пробирался он к небольшому, почти не выделяющемуся на фоне ночного неба окну на ощупь. Глаза у него слипались, ноги замерзли от долгого пребывания в неотапливаемом помещении. Естественно, в темноте он никого не заметил, вследствие чего и получил тяжелым предметом по голове. Из глаз посыпались искры, ноги подкосились, и он оказался на вонючих опилках. Однако у начинающего журналиста и испытателя хватило мозгов, чтобы откатиться в сторону и не получить дополнительную порцию бесплатных тумаков от неизвестного «доброжелателя». Женька вскочил на ноги, метнулся к лестнице, мухой влетел на третий этаж и сиганул из открытого окна в сугроб.
Его видавшая виды «шестерка» завелась на удивление быстро, через двадцать минут он уже отпирал ключом дверь своей квартиры.
Женька всю ночь промучился с головной болью, да еще, как назло, начались спазмы в желудке и тошнота. Утром к Евгению пришел друг Серега, увидел, в каком тот состоянии, и вызвал «Скорую помощь».
– Как ты себя чувствуешь сейчас? – спросила я.
– Лучше бы я остался дома. Тань, приезжай, забери меня отсюда.
– Ни за что! Лечись давай! – категорически заявила я. – И вообще, кто тебя на ночь глядя отпустит?
– Тогда я сам удеру.
– Ладно, – сменила я гнев на милость. – Сейчас подъеду. Жди.
Скоро впереди показалось милое здание серого цвета с замечательными решеточками на окнах первого этажа. Прекрасную картину дополняло радушное приветствие: «Добро пожаловать!» Ну и ну!
Прием посетителей, естественно, был закончен. Тем не менее я надеялась, что по спецпропуску – парочке сторублевых купюр – меня все же пропустят внутрь. В каком же отделении лежит этот больной на голову прыгун? Получить от Женьки полезную информацию мне, конечно, очень хотелось, а вот забирать из больнички его не стоило. Вдруг у парня серьезное сотрясение мозга, а это уже не шуточки!
Я вылезла из автомобиля и, обдумывая слова и выражения, которые помогли бы уговорить Женьку пройти необходимый курс лечения, побрела к больничному крыльцу.
Тут в окне первого этажа я увидела печальную физиономию своего бойфренда. Он был не один – с низкорослым пареньком в толстом шерстяном свитере и клетчатом шарфе, обмотанном вокруг шеи. На пациента больницы тот явно не тянул. Молодые люди открыли форточку, уселись на подоконник и закурили. Должно быть, они находились в туалете или комнате для курения.
Я стояла в тени, свет из окна на меня не падал, поэтому ни Женька, ни его знакомый не догадывались, что их кто-то может услышать, без всякого опасения завели разговор.
– Значит, говоришь, совсем от этой телки голову потерял? – спросил неизвестный парень.
– Может, тебе, Серега, покажется странным, но мужчины тоже люди. Не все, конечно, и не всегда, но преимущественно все же человеки, – шмыгнув носом, промямлил Женька.
– Кто бы сомневался.
– Она считает, что мужчины становятся настоящими мужиками только к тридцати годам.
– С чего бы это?
– Выискала во мне, понимаешь ли, кучу слабостей и пороков. А между прочим, любому человеку свойственно быть слабым, желать, мечтать и придумывать.
– Твоя проблема, Женек, лишь в том, что ты этой самой бабе позволил собой крутить. Ты на себя посмотри, в кого ты превратился? Никогда я тебя раньше таким не видел! Трахни ее, и дело с концом!
– Ага, как же, так она и согласилась!
– Что, стерва, что ли?
Женька кивнул.
– Хоть красивая?
– Не то слово! Грудь – во! Ноги – во!..
– Ну, тогда ты, брат, пропал. Тогда тебе точно надо с недельку на больничной койке поваляться. Телки – они народ жалостливый, даже те, которые стервы.
– Да не могу я здесь оставаться! – вспыхнул Евгений. – Не мо-гу!
Слушая этот треп, я не скажу, что очень огорчилась, но задуматься было над чем. Ну, а уж коль меня считают стервозной особой, так надо ею быть до конца!
Через пять минут я сидела в кабинете дежурного врача, а через пятнадцать уже знала все подробности о том, как Женьке назначили гастроскопию и как позорно он сбежал с этой, прямо скажем, не очень приятной процедуры.
Стоило ли теперь тратить время на уговоры?
Евгения и его приятеля Сергея я нашла все в том же месте – в курилке на первом этаже.
– Привет! – улыбаясь во все тридцать два зуба, поздоровалась я. – Ты уже собрался?
– Думаю, что Женьке стоит на пару деньков задержаться, обследоваться до конца, – развел руками шибко умный тип в клетчатом шарфе.
– Как знаешь, дорогой! – подмигнула я Женьке. – Однако я считаю, что гастроскопию можно пройти и в местной поликлинике.
Женькины щеки вспыхнули кумачом.
– Ведьма! – сквозь зубы прошептал Сергей.
Я усмехнулась – парень попал в яблочко. Именно так называют меня за глаза мои верные друзья и бывшие коллеги менты.
Высадив Серегу на полпути к Женькиному дому, я решила слегка подлизаться к обиженному бойфренду. Зная, что путь к сердцу мужчины (а к сердцу Женьки особенно!) лежит через желудок, я остановилась у павильончика, где на раскаленных шампурах готовились куры-гриль.
У голодного Женьки от предвкушения загорелись глаза, я слышала, как он тайком глотает слюнки. И вдруг меня точно током прошибло – с заболеванием желудка гриль противопоказан! Вот досада! Опять я настервозничала, сыпанула соль на рану.
– Дочка, не покупай ты этих импортных курей, возьми лучше нашу, домашнюю, – услышала я за спиной голос старушки. – Всех пеструшек распродала, одна осталась, а через полчаса автобус в село уходит. Курочка свеженькая, деревенская, чистенькая. Бульон из нее душистый! Тридцать минут поваришь, а пользы куда больше, чем от горелых шашлыков.
Я сунула бабульке деньги и получила взамен сырую ощипанную тушку. Варить, конечно, не хотелось, да и повар из меня никудышный, но, как говорится, назвался груздем – полезай в кузов.
* * *
На плите в кастрюле весело булькал бульон, наполняя квартиру ароматом целебного варева.
– Сейчас ударим по кофейку! – потирая ладони, заявил Женька.
– Я-то ударю, а вот тебе от кофе стоит воздержаться.
– Почему?
– Желудок побереги! И вообще, мужчинам кофе пить не стоит – на потенцию влияет.
– А рекламируют!
– Эпоха двойных стандартов. Рекламируют у нас все. Меня лично забавляет в этом отношении реклама сигарет... Покупаешь пачку, а там всевозможные вкладыши, призывающие поучаствовать в розыгрыше призов. А то и просто рекламная акция, где за определенное количество логотипов от данной марки сигарет ты можешь получить в центре выдачи призов подарок. Крупными яркими буквами на вкладыше написано «Лови момент!» или «Открой свой мир!». А в самом низу маленькими едва заметными почти не просматривается: «Минздрав предупреждает...»
– Ладно, раз кофе вреден, буду употреблять водку, – пошутил Евгений.
Мы с Женькой сидели на кухне и рассматривали фотографии на мобильном телефоне, которые внештатный журналист желтой прессы успел нащелкать во время «налета» на город НЛО. В основном это были, конечно, живописные пейзажи ночного неба с ненавистными мне «тарелками», но на некоторых снимках встречались и темные контуры попавших в объектив, то есть на экран дисплея, коттеджей. Никаких полуночных путешественников или крадущихся вдоль забора мужских фигур я в телефоне Евгения не обнаружила. Единственное, что привлекло мое внимание, – крошечный холмик, по очертаниям похожий на автомобиль, но я прекрасно понимала, что даже при увеличении этого снимка на компьютере в энное количество раз ничего путевого не получится – я увижу лишь большое расплывчатое пятно.
