Я действительно изменила свои первоначальные намерения. Сначала я хотела, чтобы Алка испытала всю боль и унижение от предательства любимого, теперь же решила заставить ее принести себя в жертву, прикрыть своим телом дорогое существо, взять всю вину на себя. Может, это поможет ей стать немного лучше? Я сделаю так, чтобы Алка почувствовала себя виновной в исчезновении Гордона. Пусть думает, что хочет: что его навеки приковали железными цепями к мокрой стене в подвалах ФСБ, убили наемники банковской мафии, забрали инопланетяне, подбирающие иноземцев для десанта на далекие планеты. Мне надо было дождаться, когда Алевтину выпустят под подписку о невыезде, а что муж сможет вытащить ее, я не сомневалась. Вот тогда и решим, как убедить ее в том, что ее возлюбленный не виновен в провале операции, и подготовим почву к его исчезновению. Я не знала, что на сей раз механизм, который, как мне казалось, я так хорошо отладила, даст сбой и операция пойдет по плану, намеченному не мною.
* * *
Сначала оказалось, что Алку не собираются выпускать под подписку. Нет, в КПЗ ее тоже никто не держал, просто сопоставив все детали и выслушав несвязный бред Алевтины о Соньке Золотой Ручке и коварных обстоятельствах, ее перевели в психиатрическую лечебницу, чтобы определить степень ее вменяемости.
Алка от пережитого стресса действительно была не в себе, она то боялась за Гришу-Гордона, то переживала, что теперь, после столь позорного провала, он ни за что не посмотрит в ее сторону, то страдала, что в лечебнице невозможно ухаживать за собой. Здесь не разрешался даже минимальный набор косметики, а уж о масках для лица и массаже и речи не было. Просто ужас.
Алевтину Дудареву продержали в психиатрической лечебнице недолго, ее муж подключил все связи, заплатил все возможные взятки, и хотя дело еще не закрыли, но работникам следственных органов было ясно: никакого ограбления не было, у тетки просто съехала крыша. Игорю Дудареву подсказали, что дешевле будет пустить слух, что жена его в последнее время часто прикладывалась к бутылке, а женский организм, как известно, быстро сдается в плен зеленому змию. А где зеленый змий – там и зеленые человечки. Маленькие. Игорь пришел в бешенство: иметь репутацию мужа алкоголички… А с другой стороны, лучше быть мужем алкоголички, чем мужем уголовницы или полной идиотки, по диагнозу. Алкоголизм все-таки вроде бы лечится.
В результате Алевтина оказалась под домашним арестом. Я каждый день связывалась с Гордоном: Алевтину, судя по всему, лишили связи, а сам он выйти на нее не мог. Приходилось ждать. Или муж немного успокоится и изменит в пользу Аллы условия домашнего ареста, или Алка сама найдет способ связаться с возлюбленным. Я до сих пор ругаю себя за то, что пустила этот процесс на самотек, хотя… то, что произошло, я бы не посмела запланировать из соображений нравственности. Все-таки мне не хотелось, чтобы в формировании Гриши как законченного мошенника и циника я приняла столь активное участие. Наверное, невозможно заниматься тем делом, которому посвящаю жизнь я, и следить за чистотой рук.
Гордон пропал. Утром я, как обычно, позвонила ему, металлический голос ответил мне, что абонент находится вне зоны действия сети. Ничего особенного, телефон вовремя не зарядил или убежал в подвальчик дома, где находился небольшой магазинчик, за продуктами. Ближе к обеду я начала беспокоиться, а потом не выдержала и подъехала к дому, в котором Гриша снимал квартиру. По окнам ничего определить было нельзя, подниматься я не рискнула. Что, если Алевтина решила сдать возлюбленного, его арестовали, а в доме ждет засада? Не думаю, что Гриша будет выгораживать меня, если его жареный петух клюнет.
Через час возле подъезда остановилось такси, из него вышли две девушки, по виду студентки. Водитель выгрузил из багажника и с заднего сиденья несколько коробок, о чем-то поспорил с девицами, взял деньги и уехал. Интуиция подсказала мне, что сидеть дальше в машине – значит, упустить нечто важное. Я вышла и прогулочным шагом стала дефилировать мимо растерянных девушек, поминутно поглядывая на часы и делая вид, что кого-то ожидаю.
– Давай по очереди: я тащу коробку, ты сторожишь вещи, потом наоборот, – предложила одна.
– Ты чего? Они же неподъемные! А дом без лифта. Одна я не донесу, да и тебе не дам.
– Предлагали же ребята, чтобы мы их с собой взяли, моментально бы на третий этаж все подняли.
Я насторожилась. На третьем этаже снимал квартиру Гриша.
– А куда бы они влезли? В такси только мы и вещи поместились, – парировала вторая девушка, – блин, и таксист вредный попался, помочь отказался. Чего делать-то будем?
– Может, попросить кого? Как на грех, ни одного мужика рядом. Девушка, вы не поможете? Посмотрите за вещами, вы все равно кого-то ждете. А нам только две коробки вместе поднять, остальные легкие.
– А если у вас там тротил? Или наркотики с оружием? – вполне в духе времени поосторожничала я.
– Да что вы, какой тротил на нашу стипендию. Там книги. Поможете?
– Ладно, – не стала больше ломаться я, – вам в какую квартиру?
Вопрос был нелогичен: я же не собиралась сама тащить их вещи, а для того чтобы просто несколько минут постоять внизу, совершенно неважно, в какую квартиру несут коробки девушки.
– В двадцать третью, – честно ответила одна.
– А там вроде парень живет?
– Прежний жилец? Вчера хозяйке ключи принес. Говорит, новую работу в другом городе нашел, очень хорошую, веселый был. Срочно съехал, даже деньги не потребовал вернуть за следующий месяц. Он по кварталам платил. Мы у хозяйки комнату снимали, вместе жили, а теперь квартира освободилась, решили переехать. Она немного накинула, такая женщина хорошая! – обрадовалась моему согласию помочь девушка.
– А куда уехал? – спросила я, совершенно не надеясь на ответ.
– Не знаем. Он даже хозяйке не сказал. Ну, вы посмотрите?
Я машинально кивнула головой.
* * *
Что случилось с Гришей? Он не арестован, это ясно. Дударев скорее всего до него тоже не добрался, иначе парень не был бы таким жизнерадостным, а студентки сказали, что прежний жилец был довольным, как кот, объевшийся сметаны и не получивший за это хорошего пинка. Испугался последствий и решил удрать, не получив обещанного гонорара? Не может быть. Если бы он нуждался в деньгах, потребовал бы с хозяйки вернуть оплату за непрожитый месяц. Значит, у него были деньги. И немалые. А где он мог их раздобыть? Ну, уж не ограбив банк по примеру Алки, разумеется. Надо срочно разузнать все про Алевтину, без нее тут точно не обошлось. И как я могла так доверять этому Гордону? Расслабилась. Надо было оставить у него «жучок», так была бы возможность узнать, не замышляет ли он что-либо за моей спиной. Кто мог бы помочь раздобыть мне информацию? Ариша? Не знаю. Сплетни о казусе, происшедшем с женой одного из тузов города, естественно, ходили, но о связи Алки и Гриши никто ничего не знал. Любовники ухитрились все сохранить в тайне.
Курбатов? ФСБ не занимается спятившими алкоголичками в период обострения. Существенного вреда банку Алка не нанесла, так, небольшие моральные травмы девочкам-сотрудницам и посетителям, так что серьезных людей это дело не интересовало. Алина? Когда-то она была в курсе всех сплетен городского бомонда, но сейчас ее интересовали только усатые парни с крепкими моральными принципами. Я даже рискнула позвонить в клуб с городского телефона-автомата и попытаться выяснить что-либо о Гордоне, но на меня посыпался такой шквал ругани и мата, что я повесила трубку. Кажется, Гриша своим уходом очень разозлил дирекцию. Оставался лишь один, весьма долгий, но грамотный путь: я не уничтожила папку с данными на Гришу. В ксерокопии его паспорта были сведения и о прописке, скорее всего это был адрес дома, где жили его родители и до призыва в армию проживал он. Сейчас у меня есть дела поважнее, но рано или поздно я доберусь до паршивца и потребую отчета о том, что заставило его так быстро уехать, откуда у него взялись деньги и почему он не попрощался со мной.
Теоретически заказ по Алке я могла считать выполненным. Жаль, что все пошло не совсем так, как я планировала, но она свое получила. Возлюбленный, подбив ее на безумный поступок, исчез, репутация Алевтины Дударевой была навеки подпорчена, провинция не прощает подобных промахов, это вам не столица, здесь позор в пиар не трансформируется. Как женщина, я легко могла представить ее состояние: тоска по любви, которая нахлынула удушающей волной и ушла так внезапно, неизвестность, связанная с исчезновением любимого. Что с ним? Где он? Бросил ее самым жестоким образом или сгинул неизвестно по чьему велению? А ко всему этому – еще и ехидство приятельниц. Представляю, сколько лживого сочувствия выливается сейчас на ее бедовую голову! Да, чисто по-женски мне было ее даже немного жаль. Если бы я знала все, сочувствие мое увеличилось бы в разы. А впрочем, все, что произошло с Алкой, было ею заслужено. Око за око.
