– А ты, – крикнула она Кожухову, который уже залез в салон, – не забудь про выставку! Если не придешь, я тебя убью!
Макс завел двигатель. Посещение дома художницы благотворно на него повлияло, и то, что он увидел Андрея в другой обстановке – тоже. Он подумал, что с удовольствием вернулся бы сюда. Есть удивительные, редкие люди, в обществе которых чувствуешь себя умиротворенным и счастливым. Это не поддается объяснению, но, очевидно, Дина как раз из таких.
* * *
Вера искоса поглядывала на молодого человека, пока разливала чай. Он ей нравился, даже очень. Они встречались всего лишь второй раз, и мама, несомненно, была бы против, узнав, что дочь пригласила парня в дом. Но ведь маме совсем не обязательно знать! Он уйдет к тому времени, как она появится, а Вера уничтожит следы небольшого пиршества.
– Сколько тебе сахара, Кирилл? – робко спросила девушка, обращаясь к молодому человеку.
– Две ложки, – ответил он, ненавязчиво разглядывая Веру. Симпатичная, только очень уж стеснительная. Большая удача, что ему удалось напроситься к ней домой. Обычный сценарий: отца нет, строгая мать, которая учила дочку не разговаривать с незнакомцами и уж тем более – не приводить их домой.
В это время Вера думала о том, что Кирилл, похоже, приличный парень и что зря мама испытывает недоверие ко всем особям мужского пола только потому, что у нее самой личная жизнь не удалась. Кирилла нельзя упрекнуть в недостатке галантности. Кроме того, он не жадный: прежде чем идти в гости, накупил продуктов – торт, конфеты, шампанское… Нынче это редкость, думала Вера, откусывая кусочек торта.
«Помни, мужикам нужно одно, – говорила мама. – Как только они это получают – только их и видели!» Кирилл не такой. В день знакомства он повел Веру в кафе недалеко от Казанского собора. Там приятная атмосфера и живая музыка. Они сидели и разговаривали, и Вера впервые в жизни почувствовала, что интересна кому-то не просто как сексуальный объект, но и как человек. Кирилл много расспрашивал ее о семье, о матери. Спросил даже, где они познакомились с отцом, и Вере пришлось рассказать, что она не знает человека, от которого забеременела мама. Это был курортный роман, и он закончился, как только подошел к концу отпуск. Тот мужчина оказался женат. Больше ничего Вера о нем не знала, потому что маме неприятно возвращаться к тому эпизоду в ее жизни. Вера не пошла на дополнительные вечерние занятия с маэстро Каймановым, о чем, естественно, не сказала матери. Вместо этого она прекрасно провела время с Кириллом – сначала в кино, потом в парке, пока не пришло время возвращаться домой. Кавалер настоял на том, чтобы проводить девушку.
Глядя на Кирилла, рассматривающего ее книги и диски, Вера думала, что встретила, наконец, правильного парня. Кирилл не может не понравиться маме, потому что он такой хороший и милый!
– А у тебя есть альбомы с фотографиями? – спросил гость.
– Парочка, – кивнула Вера. – Я принесу?
Они долго сидели вместе на диване, рассматривая снимки. Потом, к ее изумлению, Кирилл поинтересовался, есть ли в доме старые фотографии матери Веры.
– На этих снимках трудно сказать, похожи вы или нет, – объяснил он, видя удивление девушки. – Хочу посмотреть, как твоя мама выглядела в молодости, чтобы понять – мне как фотографу это интересно.
Вера послушно принесла тонкий альбом с потрепанной обложкой, в котором мама хранила школьные и студенческие фотографии. С них смотрела светловолосая, стройная девушка с веселыми глазами, очень похожая на Веру.
Прощаясь на пороге квартиры, Кирилл обещал позвонить на следующий день, чтобы договориться о новой встрече. Выйдя на улицу, он оглянулся и посмотрел на окна четвертого этажа, в которых горел свет. Окна Вериной квартиры. Кира знал, что больше сюда не вернется. Она отличная девушка, но миссия выполнена: он доложит Маргарите Григорьевне, что Анастасия Сергеевна Ноткина, мать Веры, не та женщина, которую они ищут. В общих чертах она напоминала ту самую Анастасию, но ошибиться невозможно.
Ступая по сугробам и глядя под ноги, Кира чуть не столкнулся с идущим навстречу мужчиной. Пробормотав то ли извинение, то ли ругательство, тот посторонился, пропуская Киру. Парень заметил только, что мужчина одет в коричневую дубленку и кожаную кепку. Лица Кира не разглядел, потому что стемнело, а двор не был освещен. Кирилл двинулся в сторону автобусной остановки, а незнакомец вошел в подъезд.
Когда раздался звонок, Вера решила, что вернулся Кирилл. Наверное, забыл что-то, подумала девушка, открывая входную дверь.
* * *
– Итак, – подытожила Рита, – остается только Максим Тропинин. Однако, прежде чем сообщать Пушнину, надо убедиться наверняка.
Света согласно закивала, но Кира не выглядел довольным. Он за весь день едва ли сказал больше десятка слов, если не считать отчета о визите к Вере Ноткиной.
– Что с тобой, дружок? – с тревогой спросила Рита. – Ты здоров?
– Здоров, – нехотя ответил парнишка. – Только вот…
– Только вот – что?
– Нехорошо это, – покачал головой Кира. – С Верой.
Рита понимала, что он имеет в виду. Она и сама считала, что их план не отличается высокими моральными принципами, но другого выхода, кроме как приударить за «подозреваемой», не видела. Должны же они были как-то проникнуть в квартиру и убедиться, является ли мать Веры Анастасией, которую они разыскивают, или нет!
– Согласна, – проговорила Рита, сочувственно погладив Киру по плечу. – Это не очень честно, но, уверяю тебя, Вера переживет. Вы встречались всего два раза. Думаю, не впервые ее кавалер растворяется в закате!
– Да не волнуйся ты так! – воскликнула Света. – Ты вел себя, как средневековый рыцарь, девушка получила массу удовольствия, чего еще надо? Вот бы за мной хоть денечек так поухаживали, честное слово!
– Неужели не ухаживали, Светик? – удивилась Рита.
– Ухаживали – по мягким местам поглаживали, – усмехнулась девушка. – Все вы, мужики, сволочи! – изрекла она неожиданно.
Кира и Рита уставились на нее, но цель была достигнута: парень отвлекся от невеселых мыслей, исполненных чувством вины.
* * *
Иван Костомаров сидел в прокуренном помещении ночного клуба под названием «Клеопатра». Ничего общего с легендарной царицей Египта заведение не имело, кроме кричащей вывески с изображением полуобнаженной девицы в браслетах и монистах, призывно подмигивающей прохожим. Клуб располагался в подвальном помещении, до отказа забитом молодыми (и не очень молодыми) мужчинами и девицами облегченного поведения. Почти все курили, и сизый дым, похожий на вырвавшегося из бутылки джинна, висел в воздухе, мешая разглядеть лица посетителей.
Но Ивану и незачем было их разглядывать. Он порядком поднабрался и хотел развлечься. На людях Костомаров предпочитал появляться в обществе шикарных барышень, одетых по последней моде и посещающих вернисажи, но время от времени ему требовались иные удовольствия. Девицы, которых легко подцепить в клубах, доступны и не знают стеснения. С ними можно по-настоящему расслабиться. Большинство не отличаются привлекательностью, но Иван в этом отношении следовал поговорке, что некрасивых женщин не бывает, а бывает мало водки. Поэтому он подозвал полуголую официантку и заказал еще горячительного, продолжая буравить глазами толпу в поисках того, что ему нужно. Наконец, он остановил взгляд на девушке, сидевшей в конце стойки бара и медленно потягивавшей коктейль. Иван заметил, что к ней несколько раз подкатывались парни в различной степени подпития, но она всех отшила. За плотной завесой дыма Костомаров затруднялся разглядеть лицо незнакомки, но одета она была подходяще: черные колготки в крупную сеточку, короткая джинсовая юбка с разрезами и полупрозрачная маечка с большим вырезом – как раз то, что нравится Ивану. Правда, пышными формами дива не отличалась, но на безрыбье и рак рыба. Тяжело поднявшись со стула, он решительно направился к незнакомке. Вблизи она оказалась достаточно симпатичной: длинные рыжеватые волосы и сильно накрашенные глаза, подведенные, как у восточных танцовщиц. Губы покрывала ярко-красная помада – в общем, перед Иваном сидел Порок в самом пышном цвете. В длинных пальцах девушка крутила тонкую сигарету, демонстрируя кроваво-красные ногти, но Костомаров заметил, что она ее не курит.
– Привет, – банально начал Иван. – Мы раньше не встречались?
Часто его узнавали. Такая публика вряд ли ходит в театр, но лицо Костомарова мелькало на обложках журналов и на телеэкране. К его удивлению, девица коротко ответила:
– Не думаю.
Голос у нее оказался приятным, а это для Ивана значило больше, чем внешность.
– Могу я тебе что-нибудь заказать? – задал он следующий вопрос, на который все реагировали положительно. Указав длинным красным ногтем на свой бокал, девица ответила:
– Спасибо, у меня есть.
Иван не знал, что еще предпринять. Он выпил, но не настолько же, чтобы растерять все свое обаяние! Девица вела себя так, словно Костомаров, вопреки обыкновению, не произвел на нее ни малейшего впечатления. По ее густо накрашенному лицу ничего невозможно было сказать, но уйти поджав хвост стало бы для Ивана верхом унижения.
