– То есть вы полагаете, что правительства используют технический прогресс не по назначению.
– Я говорю, что наше руководство отстает от жизни. Они разрабатывают разрушающую технику, а надо бы – созидательную. Нам приходится во что-то верить, потому что у нас нет достоверной информации. Теперь мы имеем возможность знать все.
Ленсинг Сэйер посмотрел на губернатора.
– Но какое отношение имеет все это к президентской кампании? Можно ли ваши идеи преобразовать в пункты политической программы?
Губернатор отвернулся к окну.
– Ну... мы ведем международные переговоры по контролю за вооружениями. Они тянутся десятилетиями, а оружие расползается по Земле, как чума. Перевести мои наблюдения в плоскость политики... – вновь Флетч подумал, с какой легкостью появляются и исчезают пункты предвыборной программы. – Я думаю, нам пора осознать, на межгосударственном уровне, важность единого информационного пространства и договориться о его использовании. Очевидно, что никто, политическая, религиозная, финансовая группа, не должен контролировать его. Вы только представьте себе, – губернатор улыбнулся Ленсингу Сэйеру. – С помощью электроники опрос населения целой страны, даже референдум, можно провести в считанные секунды. То есть люди практически лишатся времени на обдумывание. Может, следует заключить международное соглашение, что такой референдум должен носить справочный характер, не обязывать правительство действовать в соответствии с принятым решением.
Автомобиль преодолевал последний подъем к больнице.
– Отличная больница. Расположена удобно, связана с городом хорошей дорогой. Так и должно быть.
Ленсинг Сэйер снял очки и протер потный лоб.
– Шустрик отвезет вас в отель, а потом вернется за мной. У меня сегодня запись на телевидении.
– Так в чем суть вашей программы, губернатор? – спросил Ленсинг Сэйер. – Перенести основной упор с бомб на информационные системы?
– Бомбами информацию не донесешь, – ответил губернатор. – Оглушают, знаете ли.
Автомобиль остановился. Губернатор открыл дверцу, чтобы вылезти из кабины. Сэйер наклонился к нему.
– Губернатор! Могу я написать, что такова ваша основная цель. Осознание, на международном уровне, важности единого информационного пространства.
Губернатор Кэкстон Уилер вылез из машины, повернулся к Ленсингу Сэйеру, улыбнулся.
– Должна же президентская кампания иметь какую-то цель.
По пути к главному входу, где его ожидала администрация больницы, Кэкстон Уилер коротко глянул на Флетча, хохотнул.
– Знаете, сэр, а у меня возникло желание стать президентом Соединенных Штатов.
– Ага! – выражение участливости, утешения сползло с лица губернатора, как только он увидел, что в палате нет никого, кроме Ай-эм Флетчера. Дверь за губернатором закрылась. – С чем вы попали в больницу?
– Тревога, – ответил Флетч. – Острая.
– Я уверен, что в самое ближайшее время вы поправитесь и вернетесь домой.
Пока губернатор обходил основные отделения больницы, родильное, общей хирургии, детское (в отделения интенсивной терапии и геронтологическое его не повели), Флетч договорился с администратором, что губернатора пригласят в одну из пустых палат. Предлогом послужило желание губернатора позвонить по телефону.
– Так что вас тревожит? – уже более серьезным тоном спросил губернатор. – Что-то случилось?
– Хэнреган опубликовал статью в «Ньюсбилл», – Флетч достал из внутреннего кармана пиджака первую страницу с заголовком и две другие, с текстом. – Я хочу, чтобы вы посмотрели, как это выглядит на бумаге.
Стоя у окна, губернатор просмотрел статью.
– И что? Кто поверит «Ньюсбилл»? Однажды они написали, что с Дорис у меня второй брак. А первый раз я женился в университете.
– Боюсь, теперь от Хэнрегана просто так не отделаешься. Обратите внимание на третий абзац. Губернатор прочел вслух.
– »Помощники Уилера не пожелали даже сказать, что они ничего не знают ни об этих женщинах, ни об убийствах...» – он протянул газету Флетчу. – Как можно что-либо говорить о том, чего не знаешь?
– Плюс ко всему этой ночью в отеле убили женщину. Горничную. Так сказал мне Айра Лейпин. Между прочим, вам известно, что жену Лейпина убили?
– И теперь он убивает других женщин?
– Возможно. Кто-то же это делает.
Губернатор прошелся по палате, вернулся к окну.
– Вы полагаете, кто-то нацелился на меня?
– Вот об этом я как-то не задумывался.
– Так подумайте. Какова конечная цель этих убийств? Поставить мою избирательную кампанию на колени.
– Напряжение, конечно, возрастет...
– Избавиться от меня, поставить перед избирателем большой знак вопроса, другого мотива я не вижу, – губернатор пожал плечами. – А может, дело рук какогото параноика. Вам представляется, что убийца едет вместе с нами?
– Печальное известие, не так ли? Именно поэтому нас сопровождает Фредерика Эрбатнот, криминальный репортер «Ньюсуорлд». Она не так падка на сенсации, как Хэнреган, но теперь ей придется что-то написать.
– Пожалуй, надо попросить Нолтинга подготовить специальные заявления касательно разгула преступности в стране. Теперь-то я могу сказать, что убивают везде, где я появляюсь.
– Губернатор... – Флетч запнулся.
– Да?
– Я все понимаю. Вы должны защищать себя. Избирательную кампанию. Но ваши заявления не приблизят нас к решению главной проблемы.
– А что еще мы может сделать? До праймери два дня.
– Самое лучшее – выяснить, кто убил этих женщин.
– Но как? Мы постоянно в пути, переезжаем с места на место. Сколько людей сопровождает нас? Человек пятьдесят-шестьдесят? Кто пытается подрубить под корень мою избирательную кампанию? И аккурат в тот момент, когда я начал входить во вкус. Кто? Аптон? Невероятно. Грейвз? Он, конечно, известен своими грязными делишками, но на такое не пойдет. Иностранный агент? Этот тип из «Правды»...
– Солов.
– Это его фамилия? Странная личность. Не задал мне ни одного вопроса. Зачем он здесь? Пресса! Вы сказали, что Эндрю Эсти уехал вчера вечером, а женщину убили ночью. Значит, его можно вычеркнуть из списка подозреваемых.
– Он вернулся. Вернее, ему приказали вернуться. Я видел его вчера в лифте. Около полуночи. А почему вы упомянули о нем?
– Он чокнутый. Вы же видели, как он улыбается? Натянут, как струна на теннисной ракетке. Он из тех, кто абсолютно уверен в собственной правоте. А те, кто думают, что абсолютно правы, способны на все, включая убийство. Какой-нибудь маньяк среди добровольцев. Ли Оллен не может проверить каждого. Мы путешествуем слишком быстро, у нас нет необходимых для этого средств. Своей команде я доверяю полностью. Они все проверены досконально. За исключением вас. Но вы появились после убийства в отеле «Харрис». Так что же мне делать? Выйти к избирателям и сказать: «Друзья мои, я – не убийца!» Боюсь, меня не поймут.
– Что-то сказать придется. И пора уже что-то делать. Мне понравилась ваша «Новая реальность», но дело, в том, что людей больше волнуют нераскрытые убийства, сопровождающие предвыборную кампанию.
Губернатор указал на страницы «Ньюсбилл», которые Флетч все еще держал в руке.
– Вы показали эту мерзость Уолшу?
– Когда я позвонил утром, его уже не было в номере.
Губернатор посмотрел на часы.
– Через двадцать минут у меня запись в телестудии. Я упомяну о смерти женщин, скажу, что я в ужасе. Мы должны остановить рост насилия. Каждый из нас может оказаться следующей жертвой. Вечером большой митинг в Мелвилле. Потом я должен лететь в Нью-Йорк для участия в программе «Вопросы и ответы». Она пойдет завтра утром в прямом эфире. И все твердят, что завтра же утром я должен заглянуть в церковь, поскольку в Уинслоу обвинил христианство в беспомощности.
Какое-то мгновение мужчины молчали. Главная-то проблема так и оставалась нерешенной.
– Черт, – пробурчал губернатор, – опять пошел снег.
– Теперь-то вы пригласите агентов ФБР? – спросил Флетч.
– Нет, – покачал головой губернатор. – И ваша задача, Флетчер, позаботиться о том, чтобы эти убийства не отразились на мне. На избирательной кампании. Это все, что от вас требуется. Кто бы не убивал женщин, по любой причине, к борьбе за пост президента это не должно иметь никакого отношения. Первичные выборы в этом штате через два дня. Найти убийцу за это время невозможно. И я не могу допустить, чтобы люди шли на избирательные участки, думая о том, что убийства женщин напрямую связаны с моей предвыборной кампанией. Это ясно?
– Да, сэр.
– Тогда нам пора.
Флетч распахнул перед губернатором дверь.
– Вы знаете, что президент в два часа дня проводит пресс-конференцию?
– Да.
– Пресс-конференция в субботу. На него это непохоже.
– Я думаю, он будет хвалить христианство и демократию и выльет на меня ушат помоев, – выходя из палаты, предположил губернатор.
