Татьяна Воронцова - Время черной звезды

Деметриос глубоко вздохнул. Он знал, что чудовище не спит, что оно, наоборот, готово к активным действиям, ибо жаждет крови. Не смерти глупых людей в результате автомобильной аварии, которая может произойти прямо сейчас, а может и не произойти, но смерти этих же или других людей во время священной охоты. «Ты самый молодой из нас, Деметриос, – сказал ему на прошлой неделе шестидесятипятилетний Нестор, один из «чистых». – Сделай все как надо, прошу тебя». Он кивнул в ответ: «Меня не надо просить».

По дороге в одну и в другую сторону проехали еще несколько машин. Деметриос терпеливо ждал. И дождался. В кармане куртки зазвонил телефон.

Нажав на кнопку, он поднес трубку к уху.

– Если ты думаешь, что я не достану тебя, Сибирцев, то ты – законченный идиот.

Новый голос, не слышанный никогда ранее. Яворский? Так точно. Деметриос не мог объяснить толком, откуда взялась эта уверенность, но она была. И крепла с каждой минутой.

– Решил наложить лапу и на женщину, и на деньги? Не пойдет. Даже если бы я не знал ни твоего имени, ни места работы, разыскать тебя было бы проще простого. В этих краях не так много парней, которые могут позволить себе Harley Davidson V-Rod. Пижон.

Деметриос слушал, не издавая ни звука.

– С тобой пытались договориться. Ты отказался. Но это еще не все. Мой человек, который вел наблюдение за тобой, исчез бесследно. На меня работает его брат. Он будет убивать тебя медленно…

В голосе появилась сладострастная хрипотца. Ого! Деметриос улыбнулся уголками губ и приготовился выслушать порцию садистских подробностей. Они посыпались, как из рога изобилия. Теперь можно было точно сказать, что Максим Яворский при всех своих деньгах человек слабый, зависимый, обвешанный комплексами, как новогодняя елка игрушками. Самозабвенно фантазировать на тему пыток – это даже не извращение, обыкновенное ребячество. В детстве не наигрался в индейцев. Деметриос сильно сомневался, что ему хватит духу хотя бы просто созерцать, не падая в обморок, те истязания, которые он сейчас перечислял, а уж применять что-то из перечисленного на практике… Не получая ответной реакции, тот вскоре иссяк.

Туман продолжал сгущаться. Так и не подав голоса, даже не хмыкнув в трубку на радость маленькому фантазеру, Деметриос слез с мотоцикла и некоторое время катил его по тропе, проложенной на крутом бугристом склоне. В метре от переднего колеса еще можно было разглядеть влажную землю, жухлую, побуревшую от холода траву, повисшие словно сами по себе, в пустом пространстве, ветви деревьев с наполовину облетевшими листьями, а дальше – ничего. Парящие перед лицом белые клочья, оседающие на коже жемчужины влаги… Ничего, кроме тумана.

Сквозь эту обволакивающую жуть Деметриоса вело то, что Иокаста однажды назвала памятью тела. Но она была не совсем права. Ближе всех к пониманию этого феномена подошел Галани, когда беседовал с Деметриосом в своем кабинете уже после того, как тот прошел все ступени посвящения: «Внутренний компас, да? Лучше сказать, радар. Тебе не обязательно смотреть, чтобы видеть. Ты не против небольшого эксперимента? Попробуй с завязанными глазами обойти все предметы, которые я расставлю на твоем пути… Да, лучше во двор, там будет удобнее». Они перебрались во двор, в тень могучих кедров, и Деметриос обошел все предметы, которые Галани расставил на его пути. Когда он оказывался в опасной близости от одного из них, перед его мысленным взором возникала картинка, очень темная, и контуры ближнего предмета начинали пульсировать ярким рубиновым светом, контуры же всех прочих оставались серыми, едва различимыми. Так же и сейчас, настроившись на то, чтобы не смотреть, но видеть, он выкатил мотоцикл на грунтовку и через сорок минут был уже в Арахове.

Первое, что он сделал, оказавшись во дворе своего дома, – продрался через розовые кусты к окнам Ники и стукнул в одно из них. В окно кухни. Ника была там и сразу же приоткрыла створку.

– Димка! Что ты там делаешь?

– Реакцию твою проверяю.

– Ну и?..

– Плохо. Очень плохо.

– Почему плохо? Зайди в дом.

Деметриос зашел и рассказал ей о своих приключениях. Когда он упомянул о парочке из фургона, Ника без сил опустилась на стул, а когда воспроизвел дословно монолог Максима Яворского, молча закрыла лицо руками. Присев на корточки, Деметриос попытался убрать ее пальцы, но она помотала головой.

– Черт… мне так стыдно.

– Почему?

– Я занималась сексом с этим придурком, – простонала Ника. – Более того, я всерьез размышляла о замужестве.

– Да уж, – хмыкнул Деметриос, – впечатления большого умника он не производит. Однако, не будучи умником, он вполне может быть хитрецом. Скорее всего, так и есть. И на него работают люди, которых не стоит недооценивать. Люди, способные на убийство. Как, например, Сергей Ковалев.

– И как ты, – шепотом добавила Ника.

Лицо его осталось бесстрастным.

– И как я.

Положив руки на колени, Ника приготовилась слушать. Ему понравилось, как быстро она овладела собой.

– Что ты предлагаешь, Дмитрий?

– На то, что твой бывший партнер оставит тебя в покое, рассчитывать не приходится, судя по всему.

Он выдержал паузу на случай, если она захочет что-то сказать, но она только вздохнула.

– Значит, надо встретиться с ним и решить проблему. Я предпочел бы встретиться на своей территории. Здесь, в окрестностях Дельф.

– Ты хочешь использовать меня как приманку? – тихо спросила Ника.

– Доверься мне. – Деметриос смотрел ей прямо в глаза. – Я сумею тебя защитить.

Инстинктивно она потянулась к нему, он взял ее руки в свои и крепко сжал.

– Послушай, Вероника. Есть одна вещь, которой я не понимаю. Что заставляет Яворского преследовать тебя с таким маниакальным упорством? Да, ты отжала у него деньги. Но прикинь, сколько он вложил в последующий многомесячный марафон по Центральной Греции. Да, ты сбежала из-под венца. Но… в общем, на метания покинутого и страдающего любовника его поступки тоже не очень похожи. Что, Вероника? Что?

– Я не знаю, – испуганно ответила она. – По-твоему, этого недостаточно? Потери денег и потери невесты.

– Он слишком расточителен и слишком настойчив. Ты уверена, что не прихватила ничего, кроме денег?

– Уверена. Да и что я могла прихватить?

– Фамильный изумруд… компромат…

Хмуря брови, она медленно покачала головой.

– Я в такие игры не играю. Шантажировать его? Даже мысли не было. Я хотела просто уйти, и все.

– О’кей. Расскажи об этом подробнее. Каким образом ты вывела свои деньги? Точнее, деньги, которые считала своими.

– Ну, я была генеральным директором региональной сети автозаправок, принадлежащей Максиму. Сама по себе эта сеть ничего интересного собой не представляла, но дела шли хорошо…

– Почему?

– В смысле?

– Чем эта сеть выгодно отличалась от прочих подобных?

– А, ну… качеством продукции при лучших в регионе ценах.

– Каким образом удавалось поддерживать оптимальное соотношение между ценой и качеством?

– Знаешь, – честно сказала Ника, – так глубоко я не копала. Я не технолог и не экономист. То есть экономист, но совсем маленький и скромный…

– Ясно. Вернемся к деньгам. Каким образом ты изъяла их из бюджета?

– Мы с Максом жили вместе. Я знала, что добром он меня не отпустит. Однажды он рылся в своем сейфе, встроенном в стену за картиной, а я в этой же комнате поливала цветы. У него зазвонил мобильник, и он ушел с ним на кухню, чтобы я не подслушала разговор. Вернулся Макс довольно быстро, но я успела взять из оставшегося открытым сейфа электронный ключ, дающий доступ ко всем счетам заправочной сети. И потом, при первой же возможности, перевела свои деньги в один из банков на Каймановых островах.

– Так-так… – Деметриос глянул на нее с прищуром. – Ключ, дающий доступ ко всем счетам. То есть вместе с ключом ты получила возможность не только перевести свои деньги из одного места в другое, но и отследить движение всех финансовых потоков.

– Чисто теоретически – да. Просто я не задавалась такой целью… – Она умолкла и уставилась на него широко раскрытыми глазами. – Черт побери.

– А если бы ты задалась такой целью, Вероника, тебе удалось бы разобраться? Глядя на то, сколько, когда и откуда пришло, сколько, когда и куда ушло, ты поняла бы, что происходит?

Она облизнула сухие губы.

– Думаю, да.

Деметриос кривовато улыбнулся.

– Вот здесь и зарыто искомое дерьмо. – Тихонько вздохнул. – Я не прошу тебя не бояться, потому что не боялся бы в такой ситуации только идиот… я и сам боюсь… но прошу верить и помогать мне. Пожалуйста.

Она кивнула. Хрупкая блондинка, которую он подцепил в Афинах после очередной ссоры с Иокастой. Он мог не зайти в ту таверну, она могла не двинуть его стулом… Случайность.

Незаметно для себя они оказались в спальне, синхронно, как партнеры по танцам, давно выступающие вместе, сбросили одежду, качнулись друг к другу и прямо так, не разжимая объятий, упали на кровать. Кожа Ники была восхитительно гладкой и, покрывая поцелуями изогнутую шею, Деметриос, как всегда, почувствовал аромат белых цветов. Это был ее собственный запах, не парфюм. Теряя контроль, он прикусил зубами мочку ее уха, услышал слабый стон… да, так… все правильно. Два тела встретились и замкнулись, образовав вселенную внутри вселенной.