Секретарша проводила его удивленным взглядом. Проснувшийся в нем интерес ко всему, что связано с прачечной самообслуживания, казался ей более чем странным. Прачечная явно не соответствует масштабу его бизнеса. Но шеф есть шеф, будем считать, что он знает, что делает.
Спасский оставил машину на стоянке возле больницы, не без труда нашел морг.
Возле него толпилось множество людей в черном, с приличествующими случаю выражениями лиц.
Вадим Михайлович вертел головой, пытаясь найти среди родных и близких частного сыщика, но ему это, как и прежде, не удалось. Снова тот сам появился рядом с ним – такой же неприметный, как всегда.
– Не вертите головой, – проговорил он вполголоса, – опустите глаза и придайте лицу скорбное выражение.
– Это еще зачем? – раздраженно отозвался Спасский.
– Чтобы не выделяться из толпы. Мы с вами все же находимся на похоронах.
– Ладно. Что вы мне можете сообщить?
– Для начала я хочу вернуть вам вот это. – И сыщик вложил в руку Спасского брусочек флешки.
– Это то, что я подумал? – В голосе Вадима Михайловича прозвучало удивление.
– Именно то. Это украденная у вас флешка.
– Как?.. Как вам удалось ее вернуть? Моя служба безопасности сбилась с ног, и все безуспешно!
– Вадим Михайлович, я же не спрашиваю вас, как вам удается достигать таких высот в бизнесе. Наверное, нужно просто быть профессионалом.
– Да, это был глупый вопрос, – признал Спасский. – Но свою службу безопасности я разгоню!
– Никогда не принимайте поспешных решений. Впрочем, я знаю, вы сказали это просто так, в сердцах. Тем более что ваш конкурент, как я слышал, только что как раз разогнал свою службу безопасности во главе с начальником. Этот начальник, Вагнер, вообще в больнице – большие проблемы с головой. Вы и сами это знаете.
– Ладно, за флешку вам отдельное спасибо, премию за нее я перечислю на ваш счет. А что насчет того дела, которое я вам поручил? Нашли вы этого мачо?
– К сожалению, пока нет, но я работаю над этим. Насколько я знаю, полиция тоже пока ничего не нашла.
Спасский хотел выразить недовольство, но вспомнил о флешке и промолчал.
– Лена, так нельзя, ты должна меня понять. – Слонимский снова терял самообладание, начал горячиться, но попытался взять себя в руки. – Лена, мальчику нужен отец. Ты, конечно, хорошая мать, но многого не можешь просто потому…
– Теперь ты вспомнил, что ему нужен отец? – перебила бывшая жена. – Раньше, когда мы жили вместе, ты об этом почему-то не думал! Тебя вечно не было дома!
– Но ты же знаешь, что тогда происходило, ты помнишь эти убийства. Я должен был помочь. – От волнения он уронил очки, поймал их в воздухе и снова надел.
– Я знаю! Я помню! Я должна тебя понять! – выкрикнула женщина так, что от ее голоса телефонная трубка раскалилась. – Только я всегда что-то должна, а ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится! У тебя всегда было что-то более важное, чем семья!
«Только не поддаваться эмоциям, – напомнил себе Слонимский. – Она это делает нарочно. Она хочет вывести меня из себя! Я ведь все-таки профессионал, психолог, должен вести себя разумно, должен контролировать эмоции…»
– Лена, давай поговорим спокойно, как взрослые люди. – Он снял очки и тщательно протер их платком. – Давай встретимся и обсудим.
– Взрослые люди? – передразнила его Елена. – Где ты видишь взрослых людей?
Слонимский закусил губу, чтобы не сорваться.
Легко чувствовать себя профессионалом, легко анализировать и контролировать эмоции, когда обсуждаешь проблемы других людей, которые тебя не касаются. Но если ты сам втянут в такое…
– Лена, это не телефонный разговор, – проговорил он, с трудом сдерживаясь. – Давай встретимся! – Но из трубки уже доносились сигналы отбоя. – Черт знает что, – крикнул Слонимский. – И как быть?
Эта стерва назло отберет у него сына. Знает, как ему досадить.
Он почувствовал, что ноги не держат, и плюхнулся на стул. Воздуха не хватало, он дышал хрипло, с присвистом. В это время телефон снова зазвонил.
– Да? – прохрипел он не своим голосом. – Слушаю! Это снова ты?
Но это была не Елена.
– Это господин Слонимский? – послышался незнакомый женский голос. – Меня зовут Инга…
– Вам нужна консультация? – перебил Слонимский. – Не сейчас, позже, позвоните завтра. Сейчас я никак не могу, очень занят.
Он хотел добавить «извините», но в трубке уже раздавались короткие гудки.
И еще какой-то звук.
Слонимский мрачно посмотрел на телефонную трубку и наконец осознал, что в дверь его квартиры звонят. Звонят уже давно, настойчиво и тревожно.
– Да что же это такое…
Он вышел в прихожую, посмотрел в глазок, увидел перед дверью какое-то странное создание с вылупленными, как у лягушки, глазами и нелепо растянутым ртом.
Для чего существуют дверные глазки, если в них все равно никого нельзя узнать?
– Кто здесь? – проговорил он раздраженно, в который раз прокручивая в голове разговор с бывшей женой.
– Откройте, – донесся из-за двери озабоченный голос, – у ваших соседей снизу не работает отопление, я должен проверить батареи и стояки…
До Слонимского сейчас все плохо доходило, как сквозь толстый слой воды. Он думал о своем. Не особенно вслушиваясь, он поправил очки и открыл дверь.
На пороге стоял худощавый мужчина с удивительно светлыми волосами и такими же светлыми и холодными, словно талая вода, глазами. Он был одет в голубой форменный комбинезон с какими-то непонятными буквами на груди. В руке держал синий пластиковый чемоданчик, с какими часто ходят сантехники.
– Что это вы не открываете, – проговорил он, по-хозяйски вдвигаясь в квартиру и закрывая за собой дверь, – я вам уже минут десять звоню. Нехорошо!
– Не слышал. Я разговаривал по телефону, – ответил Слонимский и рассердился на себя за то, что оправдывается перед этим незнакомым человеком.
– Я ваш сантехник, – представился тот. – Мне нужно осмотреть батареи и стояки в вашей квартире. У ваших соседей не работает отопление, я ищу причину…
– У соседей? – машинально переспросил Слонимский.
– У Магомедовых, ниже этажом.
Слонимский снял эту квартиру совсем недавно, после развода, и до сих пор не знал никого из соседей. Впрочем, он вообще был от природы необщительным, что плохо вязалось с его профессией психолога.
– Осматривайте, – равнодушно проговорил он и отступил в сторону, пропуская сантехника.
Он машинально отметил, что у этого человека слишком ухоженные руки для такой работы, красивые ухоженные руки с длинными музыкальными пальцами, но эта случайная несвоевременная мысль тут же отошла на периферию сознания.
Он снова перешел к мысленному спору с бывшей женой, начал подбирать доказательства собственной правоты.
Сантехник быстро обошел квартиру, потрогал одну батарею, другую. Он что-то говорил, но Слонимский его не слушал, погруженный в вечный внутренний спор с Еленой.
Обойдя квартиру, мужчина в комбинезоне зашел в ванную, и через минуту оттуда донесся его голос:
– Хозяин! Зайдите сюда на минутку!
Слонимский зашел в ванную, думая о своем.
Сантехник стоял возле открытой дверцы ревизии.
– Вот посмотрите, хозяин, что у вас тут наворочено, – проговорил он с явным осуждением в голосе.
– Я в этом не разбираюсь. – Слонимский поморщился, но все же сунул голову в открытую дверцу.
И тут же сильные руки схватили его за горло.
При этом очки упали на кафельный пол, и в голове у Слонимского мелькнула нелепая мысль, что они могли разбиться. А заказывать новые – это такая морока…
Слонимский попытался закричать, но горло было сдавлено, и вместо крика вышел только жалкий, бессильный хрип.
В глазах начало темнеть. Он попытался сбросить руки со своего горла, попытался отбиваться, но силы были не равны, руки фальшивого сантехника были словно из железа, а его собственные силы таяли с каждой секундой, с каждой неудачной попыткой глотнуть воздуха.
В голове еще ворочались какие-то мысли, жалкие обрывки мыслей. Он подумал, что теперь ребенок навсегда останется с Еленой и она воспитает его по своему образу и подобию. Но это уже не имело никакого значения.
Михаил Юрьевич Слонимский провалился в последнюю, окончательную тьму.
Человек в синем комбинезоне, с белыми волосами и холодными, как талая вода, глазами проверил пульс, потом выждал для верности еще полминуты.
Когда он убедился, что Слонимский больше не подает признаков жизни, он осторожно опустил безжизненное тело на пол, открыл свой синий чемоданчик, достал оттуда не совсем обычные для сантехника вещи – тонкие латексные перчатки, рулон темно-серой непрозрачной пленки и синюю пластиковую бутылку.
Перчатки он надел, а рулон развернул и аккуратно расстелил пленку на дне ванны. Затем перевалил туда труп Слонимского, расположил его в позе эмбриона, открыл синюю бутылку и посыпал тело крупными белесыми кристаллами, отдаленно похожими на соль крупного помола. Эти кристаллы должны были замедлить разложение и предотвратить появление запаха.
