– Сеньора, вы чуть не попали мне пальцем в глаз! – возмутился мужчина из сумеречной зоны.
– Пардон, – выдавила Василиса и из-под очков посмотрела на мужчину.
Да она никак не могла бы попасть ему пальцем в глаз! У него рост больше ста восьмидесяти сантиметров, а у нее метр с хвостиком. Правда, высокие шпильки добавили ей десять сантиметров, но в лучшем случае она попала бы ему в рот. На самом деле это был бы худший случай. Мужчиной оказался вдовец Сорокин. Ему не сиделось с Раечкой на одном месте, и он тоже прошелся к бару. Неужели выследил, что она следит за ним?! Только этого ей не хватало, а так хорошо начиналась слежка!
Сорокин хмыкнул и уселся у бара, но не стал ничего заказывать, а полез в карман за сотовым телефоном. Василиса обошла ближайший столик с влюбленной парочкой, целующейся без зазрения совести на людях, профессиональным жестом выудила из кармана пиджака визитку с адресом свадебного салона и положила ее в тарелку девушки. К барной стойке она зашла с другой стороны.
Сорокин собирался кому-то звонить. Василиса напряглась и прижалась к амбалу, закрывающему ее своим могучим торсом от вдовца. На всякий случай она выставила ухо. Если он звонит преступникам, удерживающим Алевтину, она не должна пропустить ни слова. И сразу же перезвонить Удальцову. Амбал отреагировал спокойно.
– Журналистка? – хмуро поинтересовался у Василисы, глядя на ее оттопыренное ухо.
Василиса промычала нечто невнятное. Что– что, а соображала она быстро. Если он не любит журналисток, начнет скандалить и требовать, чтобы Василиса убралась от него подальше. Если амбал любит журналисток, начнет приставать. Лучше пусть пристает, легкий флирт она переживет безболезненно. Амбал невнятно прорычал на ее мычание, и Василиса толком не поняла, как он относится к представителям этой славной сыскной профессии. Но не прогнал, в чем очень повезло.
Не повезло в том, что Василиса когда-то в школе изучала немецкий язык. Перед ее глазами предстала картина: строгая классная руководительница сообщает детям о возможности выбора иностранного языка. Немецкого или английского, который будет вести она сама, и Василиса испуганно соглашается только на немецкий. Лучше бы она не испугалась строгой учительницы и учила английский. Все равно, кроме «Хенде хох!», ничего не запомнила. Хотя в случаях с ограблением и антиограблением «Руки вверх!» было самым излюбленным изречением грабителей. Говорили они, правда, на чистом русском, без акцента.
Сорокин тоже говорил без акцента на чистом итальянском языке. Язык Ромео и Джульетты показался ей певучим и хрустальным. И голос у вдовца Сорокина был молодой и приятный.
Вряд ли Василисе помог бы английский. Но она и без перевода поняла, что разговор проходил в дружественной атмосфере взаимного согласия и полного понимания. Странно, почему Сорокин пошел звонить к бару, а не поговорил, сидя рядом с Раечкой. Не хотел, чтобы она знала о том, что он бывший или действующий дипломат? Решил сделать ей сюрприз? Или опасался, что Раечка не чиста на руку и сыплет тысячами на каждом углу? Что дискредитирует ее как будущую жену дипломата.
Василиса посмотрела на Раечку, та восхищенно таращилась на вдовца и спокойно ожидала его возвращения к столику.
Он, заметив ее взгляд, помахал рукой и закивал, мол, жди, дорогая, и кушай салат, я вот– вот вернусь.
– Финита ля комедия, – сказал Сорокин кому-то в трубку и отключился.
Василиса могла поклясться, что кто-то там сказал: «Граце» или очень похожее.
– Так я не понял, – тормозил подвыпивший амбал, – ты журналистка или нет?
– Финита ля комедия, – прошептала ему Василиса и отправилась к своему столу, растворяясь в темноте зала, наполненного музыкой и сигаретным дымом. При всем желании тащиться за ней следом амбал не мог, он еле передвигал ногами, сидя на стуле. Так что с этой стороны опасности не было.
Со стороны Сорокина вроде тоже. Он спрятал телефон в карман и направился к Раечке.
Та заерзала, засуетилась, и Василиса подумала о том, что она могла ошибиться. Раечка казалась влюбленной. Или в этом ресторане обстановка располагала к чувственным отношениям? Очень хорошее местечко, обязательно нужно будет сходить сюда с Русланом, когда он вернется из своей опасной командировки с обезьянами.
Василиса не стала тоскливо сидеть и пялиться на счастливые лица. Раз уж она пришла, так попробует всего понемногу: и пиццу, и лазанью, и пасту в дико непроизносимом соусе. Да, жалко, что Василиса не знает итальянского языка. Наверняка разговор был очень интересным! Вот только имени Алевтина она не слышала. Сорокин не говорил и о Монти. Больше всего Василисе запомнилось имя Луиза. Кто она такая и почему о ней нужно говорить тайком от бедной Раечки, совершенно непонятно. Скорее всего, имеет право на существование версия его многоженства. Впрочем, почему многоженства?
Вполне возможно, жена у него одна, сидит в Италии и называется Луизой.
Вновь женская солидарность?! Василиса что, нанималась бегать и рассказывать приятельницам и знакомым про их двуличных кавалеров?! Она нанималась разыскать Алевтину и собирается это сделать в ближайшее время.
Пришлось, естественно, проехать за Сорокиным, присутствовать на их трогательном прощании у дома Раечки, доехать с Сорокиным до отеля… очень даже приличного отеля и вернуться домой.
Глаза Василисы закрывались от усталости и переедания, но она решительно взяла дневник преступления.
Глава 10
Про эти молодильные яблоки я не верю!
Солнце рано встало из-за сине-зеленого леса и било в окно яркими лучами, которые падали на подушку с рыжей головой. Голова недовольно ворочалась, сопела, фыркала и просыпалась.
– Ироды, – причитала Алевтина, потягиваясь, – пытка какая-то бесчеловечная! Поставить кровать у окна и не повесить занавески. Не дать возможность похищенному человеку вдоволь отоспаться. Поднимать его ни свет ни заря.
Когда я еще отосплюсь? Только в отпуске. Если когда-нибудь его получу…
Она преувеличивала. Никто ее не поднимал, холодной водой из чайника не поливал, одеяло не стягивал, потому что никого возле нее не было. Алевтину томили в комнатухе, судя по макушкам молоденьких берез, находящейся на втором этаже дома. Дом стоял вдали от человеческой цивилизации – сколько Алевтина ни смотрела в зарешеченное окно, нигде поблизости так и не увидела переполненных мусорных баков.
Комнатка раньше служила гостевой. Об этом Алевтина догадалась после тщательного ее изучения, впрочем, особо изучать там было нечего, скромная обстановка не давала разгуляться фантазии, а паутина под потолком лишний раз намекала на заброшенность жилплощади. Это навевало грустные мысли, что Алевтину никто никогда не разыщет. Если ее ищут, конечно.
Говорят, надежда умирает последней. Ее надежда умерла фактически сразу, как только Алевтина обнаружила в комнатухе на столе записку, предлагающую ей написать честно и откровенно все, что она знала о старинном кулоне. Рядом с запиской лежали ученическая тетрадка в мелкую клетку и ручка. Алевтина хмыкнула: они не надеются, что она знает слишком много, иначе дали бы толстую тетрадь.
Сначала она решила, что похитители собираются ее мучить голодом. Но вечером случайно услышала возню под окном. Мужчина, на голове которого был, естественно, надет женский чулок, привязывал к лебедке с веревкой корзинку с продуктами. Корзинку Алевтина благополучно приняла, мужчине на макушку смачно плюнула в знак протеста… и растерялась. Корзинка не пролазила через зарешеченное окно. А из нее призывно торчали колбаса, апельсины, любимый йогурт и много чего вкусного!
– Сатрапы! – успела крикнуть Алевтина мучителю, пока тот вытирал макушку и матерился. – Провиант-то не пролазит!
– Дура! – ответил сатрап. – Бери поштучно!
Алевтина так обрадовалась подсказке, что сразу не обратила внимания на голос, который показался ей очень знакомым. Перетащила, как белка, орехи в свое дупло, водрузила продукты из корзины на стол, вздохнула и села. И только тут ей стало ясно, что похитители собирались ее мучить самым изощренным способом. Сейчас она наестся и захочет справить естественные потребности.
Но дверь – Алевтина встала и проверила – так и есть, закрыта, и ключ ей предлагать никто не собирается. Она подбежала к окну, но мужчина в чулке уже скрылся, а вскоре послышался звук отъезжающей машины. Все, она брошена на произвол судьбы! Редкая, циничная пытка.
Алевтина осмотрелась, припоминая, не видела ли она в комнатухе скотча. У нее хлипкая сила воли, она обязательно натрескается и умрет. Скотчем же можно залепить рот и просто трепетно смотреть на колбасу. Говорят, это помогает и оттягивает голодную смерть.
Алевтина бросилась искать скотч и случайно наткнулась на странный предмет, похожий на большую пластмассовую коробку. На коробке лежала инструкция с описанием действия биотуалета. Да, они все предусмотрели! Выходит, жизнедеятельность Алевтины Краевой им не безразлична.
