Не успела я полюбоваться собой, как в дверях вырос негр:
– Господин Сейфур просит вас к себе.
Он провел меня в маленькую комнату в темно-малиновых тонах и оставил одну. В одиночестве я пребывала недолго, вскоре в комнате появился Сейфур. Увидев меня, он громко причмокнул.
– Супер! Ты сама себе понравилась, когда смотрела в зеркало? – И, увидев мое недоумение, довольно хмыкнул: – У меня в доме современная система видеонаблюдения.
Сам Сейфур сегодня выглядел почти прилично: ему шел простой, но безукоризненного кроя темно-серый костюм с белой рубашкой и галстуком-бабочкой. Он подвел меня к стене, нажал кнопку, и передо мной открылись выдвижные полочки с драгоценностями.
– Выбирай.
Я была близка к обмороку, как никогда в жизни. Я покупала себе хорошие драгоценности по принципу лучше меньше, да лучше. Но они не шли ни в какое сравнение с коллекцией Виктора Сейфура. Все мои камни показались мне в эту минуту обыкновенными копеечными стекляшками.
– Быстрее! – Он бросил взгляд на часы. – Времени в обрез.
В результате мою шею украсило колье из золота с бриллиантами и топазом, уши – длинные висячие серьги из белого золота с бриллиантами, а средний палец левой руки – кольцо с большим бриллиантом.
– Даже страшно по улице ехать, – с нервной усмешкой сказала я. – Ограбят.
– Драгоценности застрахованы, – откликнулся Сейфур и положил свои лапы-клешни мне на талию. – Милочка, можешь ни о чем не беспокоиться.
Он прижался ко мне, и меня чуть не вытошнило. Брр-рр…
Мы вышли из дома в сопровождении все того же негра и сели в черный «Линкольн».
– Ну что, крошка, – самодовольно улыбнулся Сейфур, – посмотришь, как зажигают в лучших домах Лондона.
Мы держали курс на север. Именно там, в окрестностях города, и должна была состояться вечеринка.
Прежде чем попасть внутрь солидного особняка, мы прошли через три кордона охраны. Я поняла, что лондонские олигархи больше всего трясутся над своей безопасностью и стараются максимально оградить себя от нежелательных контактов.
Пройдя последнюю проверку, мы оказались на огромной зеленой лужайке. По ней неспешно бродили гости, а официанты, одетые в светлую форму, носились с подносами, на которых высились бокалы с вином и шампанским. Я окинула всех взглядом. Дамы были в платьях неброских расцветок: черных, серых, бежевых и нежно-кремовых, а от обилия драгоценностей просто рябило в глазах. Женщины были похожи на рождественские елки с переливающимися лампочками.
Большой трехэтажный дом с боковыми пристройками находился немного поодаль.
– Такая огромная лужайка, – шепнула я адвокату. – Можно на лошади верхом скакать.
– Конюшни находятся дальше. А за домом – поле для гольфа. Когда Леня покупал это поместье, он осматривал его на вертолете. Так было удобней. Да, кстати, если к нам подойдут, ты – зам. директора российского рекламного агентства. Это звучит солидней, чем твой турбизнес.
– Ясно.
Несколько минут мы фланировали по лужайке. Я взяла с подноса бокал шампанского и пила его мелкими глотками.
– Ой, хозяин идет, – оживился Сейфур. К нам подошла супружеская пара – ему лет пятьдесят с лишним, ей не больше двадцати пяти: кукольная блондинка с большими ресницами и маленьким ртом, похожим на сердечко. На ее шее красовалось колье с крупными бриллиантами, самый большой был обрамлен мелкими небесно-голубыми сапфирами.
Мужчины обменялись рукопожатиями. Надменная блондинка даже не удостоила меня взглядом, глядя куда-то в сторону поверх моей головы, а Сейфура одарила холодной улыбкой.
Мужчина показался мне знакомым, и через секунду я его узнала. Это был крупный банкир, владелец банка, который погорел в период дефолта. Мои родители положили туда деньги, которые копили на новую машину, надеясь на высокие проценты, а когда банк лопнул, отец стучал кулаком по столу и орал, что лично «пристрелит этого сукиного сына».
Теперь «сукин сын» стоял передо мной и улыбался в седые усы, а я улыбалась в ответ, вспоминая, как отца едва не хватил удар, а мать плакала и говорила: «Володя, я тебя умоляю, не переживай, проживем и без этих денег».
Когда хозяева отошли, Сейфур сказал:
– Крутой человек. В своей области – гений.
– Между прочим, у моих родителей деньги лежали в его банке.
– Ну и что? Лес рубят – щепки летят. Всегда кто-то проигрывает, а кто-то выигрывает.
В этот момент мне хотелось треснуть его чем-нибудь по башке, но я промолчала.
Наконец все полукругом сели на белые ажурные стулья около сценической площадки, и действо началось. Первым выступал ансамбль «Гномы и эльфы». Фронтмен группы, называвший себя Главный Эльф, с узкой мордочкой, похожий на хитрого лиса, длинной челкой, падающей на глаза, и большим ртом, с годами практически не менялся. Чем-то он напоминал Питера Пена, мальчика, который никогда не взрослеет. В музыкальной тусовке Главный Эльф стоял особняком: его песни были непривычны для поклонников попсы, в них была легкость, ирония и что-то свое, не поддающееся объяснению. Я никогда не была фанаткой этой группы, но всегда слушала ее с интересом.
Спев несколько песен и сорвав свою порцию аплодисментов, Главный Эльф улыбнулся улыбкой Чеширского кота и сошел со сцены.
Следующий номер был у Нади Затычки – здоровенного мужика, который рядился в женщину и исполнял свои юморески и песни с неподражаемым хохлацким акцентом. Надя Затычка имела в России оглушительный успех. Без нее (или него) не обходился ни один крупный концерт или музыкальное событие.
Гости покатывались со смеху, а я незаметно рассматривала их. Это были сливки новорусского бомонда в Лондоне – ухоженные, подтянутые люди, вкладывающие немалые деньги в себя и свой внешний вид.
Под финал выступила Лайза Миннелли. Хлопали ей жиже, чем Наде Затычке, но мисс Миннелли, по-моему, было все равно; она получила свой гонорар, а все остальное мало ее касалось.
Когда концерт закончился и все поднялись, я ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Я бросила взгляд вправо и увидела Марка, в упор смотревшего на меня. Он был не один, а с какой-то дамой, судя по всему, восточных кровей, смуглой с черными волосами и большими темными глазами. Дама наклонилась к нему и что-то прошептала. Неожиданно для себя я ощутила укол ревности.
– Что такое? – проквакал над моим ухом адвокат. – Ты стоишь как в столбняке. Тебе плохо?
– Нет. Все нормально. – Я повернулась к Сейфуру и одарила его широкой улыбкой. – Просто немного устала с непривычки.
– Еще бы, – самодовольно улыбнулся он. – Такое зрелище! Такие люди!
Неожиданно раздался оглушительный гром, и небо над нами расцвело разноцветными огнями. Фейерверк напоминал настоящий звездопад. Не успевал отгреметь один залп, как вдогонку ему слышался другой.
После салюта в динамике раздался голос хозяина, который поблагодарил гостей и пожелал всем огромного успеха и счастья.
– Теперь – домой, – сказал Сейфур, крепко сжимая мне локоть, как будто бы я намеревалась удрать вместе с его драгоценностями.
По приезде я первым делом сдала «инвентарь».
Он аккуратно убрал драгоценности обратно во встроенный сейф и посмотрел на меня, причмокнув.
– Ты была восхитительна на этом вечере. Тебе понравилось?
– Да. Спасибо.
Он задержал на мне взгляд.
– Подожди, я хочу тебе кое-что показать.
Он проводил меня в кабинет и продемонстрировал фотографии на стенах, где позировал рядом с различными звездами, с которыми сталкивался на лондонских вечеринках. Везде он самодовольно улыбался и таращил глаза.
– Ну как?
– Супер! – откликнулась я, с трудом сдерживая смех. – Супер!
– Мои знакомые, – важно кивнул Сейфур.
В его глазах горел похотливый огонек. Я подобралась: мне совсем не хотелось закончить вечер в постели с адвокатом.
– Ты не устала?
– Н-нет.
– У меня есть отличное средство расслабиться.
Он подошел ко мне, взял под локоть и повел вперед. Мы прошли длинный коридор, на стенах которого мигали разноцветные лампочки, и оказались перед стеклянной дверью. Сейфур распахнул ее, и… я чуть не упала, поскользнувшись на гладком кафеле. Это был огромный бассейн, наполненный бирюзово-голубой водой. Стены были выложены разноцветной мозаикой, по углам горели большие светильники в виде узких кувшинов. Интерьер был выдержан в восточном стиле. Не хватало только гарема одалисок.
– Здесь можно восстановить силы, расслабиться, – понизил голос Сейфур. – Постой здесь, я сейчас…
Я осталась одна. Мне было не по себе. Ввязалась же я в авантюру!
В одиночестве я была недолго. Сзади меня раздалось покашливание, и я обернулась. Виктор Сейфур стоял передо мной в темно-малиновом махровом халате. Я не успела ничего сказать, как он сбросил халат и оказался в черных плавках. У него было дряблое тело и выпуклый животик, но он явно считал, что выглядит как Жан-Клод Ван Дамм.
