Я убедилась, что он отъехал, и завернула за угол. Я никак не могла попасть ключом в дверь. Наконец с третьего раза у меня получилось, я открыла дверь, ввалившись в коридор. Меня сотрясали рыдания, и я сползла на пол, беззвучно глотая ртом воздух. Все мои надежды рухнули в одночасье. Сейфур умер, так и не отдав компромат на Красницкого, мне можно смело паковать чемоданы и уезжать в Москву, не решив своей главной проблемы, той, ради которой я и приехала сюда. Сама мысль, что я находилась в двух шагах от того, чтобы вернуть себе фирму, и не смогла этого сделать, наполняла горечью и обидой. Я поднялась с пола и, шатаясь, пошла в комнату. И внезапно замерла, услышав мужской голос:
– Может, ты, наконец, включишь свет и прекратишь рыдать в темноте?
Я щелкнула выключателем. В кресле сидел Марк Красницкий и пристально смотрел на меня.
– Что ты здесь делаешь? – вырвалось у меня. – Какого черта? Кто тебя звал?
– Я хочу задать тебе пару вопросов.
– Да пошел ты! Проваливай!
– Где ты была? Посмотри, в каком ты виде!
Машинально я опустила глаза вниз: юбка порвана и измазана в грязи, блузка тоже испачкана, особенно – правый бок, на который я приземлилась.
– На свидании, – зло бросила я и осеклась. Слишком быстро Марк Красницкий появился в этом доме, словно подкарауливал меня. Может, он следил за мной все это время и знал, где я нахожусь, а главное – зачем? Он прокрался в номер и убил Сейфура, чтобы тот не смог передать мне компромат. Логично? Логично! А вдруг он решил, что я уже ознакомилась с компроматом, и поэтому сначала убил Сейфура, а теперь явился ко мне?
По всему телу прошла дрожь. Это не укрылось от Красницкого.
– В чем дело? Ты дрожишь?
Я сделала шаг назад.
– Мне просто… холодно. – Я резко повернулась, намереваясь убежать, но он перехватил меня. – Пусти!
– Постой! Я должен кое-что выяснить.
Я толкнула его в грудь, но он не сдвинулся с места. С таким же успехом я могла бы пнуть скалу.
– Я ничего не скажу тебе. Даже не надейся.
Он схватил и с силой тряхнул меня за плечи.
– Ты что, не понимаешь? Твое упрямство очень опасно.
– Позволь мне самой решать: что опасно, а что нет.
– Ты мне не доверяешь?
– Представь себе, нет. Тебя это удивляет?
– Ничуть! Зачем ты встречалась с Виктором Сейфуром?
Я вздрогнула: получается, что моя версия верна. Он следил за мной и был в курсе всех моих передвижений. В том числе и последнего свидания. Он – убийца! Убийство Сейфура ему выгодно, как никому. Он здесь, чтобы узнать, какой информацией я владею. Как только я дам ему ответ – моя песенка спета.
Мне нужно усыпить его бдительность и при первой же возможности удрать!
– Ты что, за мной следил? – вырвалось у меня.
– Отвечай на вопрос!
– У меня было любовное свидание с мистером Сейфуром, – ответила я, желая его подразнить.
– Вау! Какая страстная любовь, и к кому?
– Ну, это дело вкуса… – по моим губам зазмеилась ядовитая улыбка. – Тебя так интересуют мои любовные пристрастия?
– Конечно, нет. Что за чушь! Меня интересует совсем другое: зачем ты встречалась с Сейфуром?
– Я уже ответила.
– Я тебе не верю.
– Это твое дело!
– Ладно, я подожду. Времени у меня много.
– Для чего?
– Для того, чтобы расколоть тебя.
«Спокойно, – сказала я себе, – спокойно! Будешь паниковать – станет еще хуже. Постарайся взять себя в руки. Красницкий – твой враг, и тебе нужно переиграть его…»
– Я устала и хочу кофе.
– Готовь. Неужели ты думаешь, что я буду носить тебе кофе на подносе?
– Спасибо за любезность.
Я пошла на кухню. Руки дрожали. Я не могла забыть мертвого Виктора Сейфура и тот факт, что всего лишь несколько метров отделяли меня от убийцы. А сейчас я, возможно, разговариваю с ним!
Я приготовила кофе. На кухню заглянул Красницкий.
– Можно и на мою долю?
– Пожалуйста. С молоком или без? Одну ложку сахара или две? – с насмешкой спросила я.
– Почему ты не можешь поверить, что я не враг тебе?
– Попробуй рассказать правду, или это для тебя непосильная задача?
– Я действительно следил за тобой, и твои встречи с Сейфуром привели меня в недоумение. Что тебе надо от этого старого похотливого козла? Я его немного знаю. Здесь, в Лондоне, у него определенная репутация, и, поверь мне, не самая лучшая. Я приехал сегодня, чтобы спросить тебя об этом, но дома никого не было, и я остался ждать здесь.
– И для этого ты проник как невидимка – через дверь?
Красницкий звонко расхохотался, запрокинув голову.
– Ах, ты об этом? Кстати, дверь легко открывается.
– Наверное. При наличии определенных навыков.
– Ты хочешь сказать, что я вор-домушник?
Я оставила этот вопрос без ответа.
– Вот твой кофе.
Я протянула Марку чашку и перевела взгляд на его руки. Меня вдруг пронзило острое желание ощутить их силу. Даже если они причинят мне боль, это будет похоже на наслаждение. Он был моим врагом, а я мечтала оказаться в его объятиях. Мне хотелось, чтобы он взял меня. Я отвела взгляд, пытаясь справиться с волнением. Я не могла ненавидеть его так сильно, чтобы не хотеть оказаться с ним в одной постели. Как в ту незабываемую ночь, воспоминания о которой до сих пор преследовали меня. Я почти презирала себя за это, но ничего не могла поделать.
Красницкий выпил кофе и вышел в садик. Я вспомнила о своем сотовом, который мог лежать дома. Пошарив рукой в тумбочке, я нашла его. Телефон был разряжен, я поставила его на подзарядку и последовала за Красницким.
Он стоял в садике и, услышав мои шаги, обернулся. Словно какая-то неведомая сила швырнула нас друг к другу. Он прижал меня к себе, и мы одновременно упали на землю. Он сорвал с меня юбку, потом обнажился сам, и я провела руками по его мускулистому телу, словно хотела запомнить его на ощупь.
Близость смерти, шок, страх, дикое напряжение и стресс обострили мои чувства. Может, правду говорят, что вид смерти заставляет сильнее ценить жизнь? Меня с самого начала не покидало ощущение, что Марк Красницкий очень опасен и не остановится ни перед чем. Он только что убил Виктора Сейфура и теперь явился ко мне, чтобы… убить меня?
Но даже эта мысль не могла заставить меня оторваться от его сильных и одновременно нежных рук, гипнотического взгляда и тела, дарившего бездны наслаждения.
В отличие от старого и безобразного Виктора Сейфура он был красив, молод и горяч. Я издала звук, похожий на всхлипывание, Марк навис надо мной, черные волосы коснулись моего лица, и я отвела их. Он шутливо зарычал. Я рассмеялась, но смех сразу перешел в легкий стон. Я гладила его по спине, а он входил в меня все глубже и глубже. Наши тела слились в одно неразрывное целое, и я закрыла глаза.
А когда открыла, то увидела над собой звездное небо. Я как будто сливалась с этой ночью и звездами, такими яркими и близкими.
Я ощущала его кожу, биение пульса, крепость мышц. Впервые мне хотелось просто раствориться в другом человеке, раствориться до конца.
Внезапно он поцеловал меня. В ответ я обвила его шею руками и прильнула к губам долгим поцелуем. Яркая яростная волна снова подняла нас вверх, и мы одновременно сорвались вниз.
Я лежала, раскинув руки, и тяжело дышала. Мне хотелось поймать выражение глаз Марка, но в темноте ничего не было видно.
– Черт! Здесь, кажется, цветы.
– Ну да. Ничего страшного. Марк!
Мне хотелось сказать что-то нежное, но вместо этого я просто коснулась рукой его щеки.
– Колючая.
– Не брился два дня.
Он поднялся и, пошарив по земле рукой, нашел свою одежду.
– Здесь есть душ?
– В конце коридора.
– Я пошел. Присоединяйся.
Неожиданно он резко дернул головой.
– У соседей камеры ночного видеонаблюдения?
– Что? – не сразу поняла я.
– Смотри, на заборе огоньки.
Я всмотрелась и рассмеялась.
– А… это соседские коты, глаза светятся.
Он тихо фыркнул:
– Я уж подумал, кто-то нас заснял в самом разнузданном виде.
Марк ушел.
Темнота была такой черной, что на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно. Я поднялась и пошла в коридор. Мне тоже требовался душ. И немедленно.
Марк уже стоял в душе и фыркал, подставляя тело под струи воды.
– Иди ко мне.
Я стянула с себя одежду, которая окончательно превратилась в лохмотья, и встала рядом с ним. Он провел руками по телу.
– Давай я тебя помою.
– Давай! – согласилась я внезапно севшим голосом.
Он налил на ладонь жидкого мыла и стал медленными движениями намазывать мне мылом грудь, спину, живот. Потом усилил напор и сделал воду горячее. Влажный пар и мягкие чувственные руки Марка обострили все мои ощущения. Под кожей возникло легкое волнующее покалывание. Оно спускалось все ниже и ниже, пока не сконцентрировалось в одной точке, и желание стало почти непереносимым. Я обхватила его одной рукой за шею и притянула к себе.
– Возьми меня, – прошептала я. Но Марк покачал головой.
Его руки по-прежнему скользили по мне, он искусно дразнил меня, разжигая желание. Я запрокинула голову назад и стала покусывать губы, чувствуя, что еще немного – и я взорвусь: его руки хорошо знали свое дело.
