– Что это значит? – внезапно похолодела я.
– Все очень просто. Проще не бывает, Инка. Если я не найду настоящего виновного, у которого полный пакет документов, я – труп. Я уже сейчас сижу, как заяц, боясь высунуться на улицу, чтобы меня не сцапали. Если меня не добьют братья Мамедовы, то уничтожит Заказчик. Неужели не ясно?
– Теперь – да. А почему два билета в Дубай? С кем ты хотел лететь?
– Ну-ка, выкладывай все, мисс Марпл. Откуда такая информация?
– Из твоего органайзера. Элементарно просто, Ватсон.
– Я хотел лететь с Марком, но потом мы решили, что он не может оставить фирму.
– А твоя подпись – «предупредить ее»?
Дымчатый щелкнул меня по носу.
– «Ее» – то есть тебя. Довольна?
– Вполне.
Наступило молчание.
– А кто конкретно отвечал за эту информацию, готовил документы?
Муж поморщился.
– В том-то и дело, что получается какая-то чехарда. Отвечала за нее Юхнева. Но Ольга была суперпрофессионалом и порядочным человеком, она никогда бы не пошла на обман. Ольга не могла быть рейдером. За Ольгу я ручаюсь головой.
– А за остальных? – тихо спросила я.
– За кого – остальных? – переспросил муж, чуть отодвигаясь от меня.
– За своих сотрудников, которые были в курсе этой сделки. Кто они? Ты можешь назвать их поименно?
Дымчатый замолчал. Он поставил чашку с кофе на пол и провел рукой по волосам.
– Ты соображаешь, что говоришь? – наконец выдавил он хриплым голосом.
– А тебе самому эта мысль не приходила раньше в голову? Рейдер – он же из своих, из самых ближних и проверенных. Так ведь?
– Так, – неохотно признал он. – Я думал об этом, но гнал все мысли от себя. Хотя уже сотни раз провертел все в голове. Кто? Лешка Колокольцев? Вадим Петрович? Марк? Но это смешно.
– А Кира Андреевна? – подсказала я.
– Ну да, Кира – знатный рейдер. Бессменная Кира, которая мне, как мать родная. Кто еще? – в голосе мужа звучала явная издевка.
– А… Марина?
– Марина? – нахмурился он.
– Включать, так включать всех. Без поблажек и снисхождения.
– Так оно и есть. Тогда первым номером иду я.
– Принято, – кивнула я. – Но вторым следую я. И пожалуйста, не вычеркивай меня из списка.
– Инка? – Дымчатый как-то странно дернул головой. – Ты сошла с ума! Какой ты рейдер?
– У меня было желание тебе отомстить? Было, – ответила я сама на свой собственный вопрос. – Я – обиженная жена, муж которой завел роман на стороне. И не возражай. Я просто рассуждаю. – Я увидела, как брови мужа сдвинулись к переносице, и успокаивающе погладила его по руке. – Прости, Дымчатый. Но так надо, – сказала я, – надо, чтобы показать все, как есть. Картинку без прикрас, без спасительной ретуши. Значит, у меня есть мотив. А мотив в любом преступлении – главное. Разве не так? Предположим, я украла эти документы и вышла на нового покупателя. Я хотела, чтобы ты взглянул на это дело беспристрастно. Не думая о тех людях, с которыми тебя связывают чувства, дружеские отношения.
– Ты думаешь, это возможно? – в голосе мужа послышалась непривычная робость.
– Так нужно. Иначе ты не разберешься в этом деле.
– Я понимаю. Но это так ужасно. Мне даже не хочется разбираться во всем этом, – закончил он шепотом.
Какое-то время мы молчали. Наконец, он со стуком поставил чашку на пол и развернул меня к себе.
– Мне страшно, Инка! – прошептал он и крепко стиснул меня в своих объятиях. Просто чуть не задушил.
Я прекрасно понимала его: узнавать о предательстве близких людей всегда мучительно. Ты связан с этими людьми разными крупными и мелкими делами: рабочими авралами, праздниками, шутками-подколами, совместными чаепитиями, рассказами о женах-любовницах, детях и личных проблемах – «ну понимаешь, эта стерва меня достала» или «старик, я вроде влип по-серьезному». И вдруг оказывается, что все это неважно, второстепенно и незначительно. А ты-то думал, что прошел со своей командой огонь, воду и медные трубы.
– Я думал, что мы – одна команда, – cловно прочитал мои мысли муж. – А получилось, что была команда и сплыла. Сдулась как воздушный шарик. Но, честное слово, так не хочется копаться во всем этом дерьме.
– Ты не один, – тихо сказала я. – Мы вместе. Я вернусь в Москву и узнаю все.
– Одна?
– Ты же не можешь выехать отсюда.
– Не могу, – покачал головой муж.
– Тогда о чем говорить. Мы будем на связи. Все время. И я помогу тебе.
– Инка! – выдохнул муж. – Что бы я без тебя делал?
– А вот ответ на этот вопрос знаешь только ты.
Дымчатый тревожно взглянул на меня.
– У меня странное чувство, что отсюда надо сваливать. Типа меня уже здесь засекли.
– Дымчатый! – сказала я испуганным шепотом. – Неужели все так серьезно?
– А ты как думала? – усмехнулся он. – Серьезней не бывает.
– Но сейчас ночь… – Я поднесла руку с часами к глазам. – Три часа ночи. Куда ты пойдешь?
– Не пойду, а поеду. Я взял здесь машину в аренду.
– И что?
– Мне надо уезжать, – в его голосе появилось беспокойство.
Я знала своего мужа. Интуиция у него была сверхъестественная. Как у зверя. И если он говорит, что надо сваливать, так скорее всего и есть.
– Прямо сейчас?
– Я же сказал…
Я подавила вздох. Мне хотелось посидеть с ним еще. Просто сидеть и смотреть на исхудавшего Дымчатого: такого трогательного и беззащитного. Он как будто бы прочитал мои мысли.
– Похоже, я вызываю у тебя приступ несанкционированной жалости. Я не прав?
– Ох, Дымчатый, – покачала я головой. – Давненько я тебя таким не видела.
Он вздернул подбородок вверх.
– Но это все временно.
– Я и не сомневаюсь в этом, – успокоила я его. – Что ж! Ехать, так ехать! Мы чай еще попить успеем?
Он покачал головой.
– Лучше не надо. Давай – выходим по одному.
– Может, лучше вместе?
– Нет. Я знаю, что говорю.
Я встала с постели и посмотрела на него исподлобья.
– Нет, Дымчатый! Так не годится. Мы уезжаем отсюда вместе. Я не покину тебя, пока не увижу, что ты в полном порядке. Слышишь? Не увижу собственными глазами. Поэтому мы поедем вместе, и я сама отвезу тебя.
– Да какой из тебя водитель, Инка?
– Не хуже тебя, – отрезала я. Но взглянув на него, поняла, что он просто смеется.
– Горе ты мое луковое, – муж шагнул ко мне и прижал меня к груди. – Липучка ненаглядная. Ну, тогда поехали!
Мы вышли из дома поочередно, с интервалом в пять минут. Дымчатый объяснил мне, где стоит его машина; я крадучись вышла из дома и быстрым шагом направилась за угол.
Белый джип я увидела сразу. Дымчатый сидел в нем, не зажигая света. Я нырнула в машину и выдохнула:
– Все в порядке?
– Не знаю, – бросил он и рванул рычаг коробки передач на себя. Джип заурчал и тронулся с места.
– Классная машина, а?
– Моя не хуже.
– Я знаю. Но все равно тачка классная. – Он говорил тихо, и я сидела, прикрыв глаза: меня неудержимо клонило в сон.
– Поспи! – услышала я. – Ты, я смотрю, уморилась.
– А было от чего? – я приоткрыла один глаз и повернула к нему голову.
– Ах, так! – ухмыльнулся он. – Возьму потом твои слова на заметку. Запишу крупными буквами в своем органайзере. И в следующий раз уморю тебя до потери сознания. Тебя такой расклад устраивает?
– М-м-м… уже сплю и вижу сладкие сны.
Дымчатый рассмеялся.
Но вскоре я действительно задремала. Дымчатый вел машину тихо, аккуратно. Иногда от легких толчков я открывала глаза: видела темную дорогу, огни, попадавшиеся навстречу машины, которые светили фарами, как мощными батискафами по дну океана, и снова погружалась в дрему.
Когда я в очередной раз открыла глаза, то спросила:
– А куда мы, собственно говоря, едем?
– Хороший разведчик! Даже ничего и не спросила. Я, обманутый муж, везу тебя в пустыню, чтобы закопать по горло. Как Саида из «Белого солнца пустыни». Помнишь?
– Помню.
– Тогда не задавай глупых вопросов.
– А если по правде?
Дымчатый бросил на меня быстрый взгляд. Он оторвал одну руку от руля, а второй, свободной, провел по моим волосам.
– Устала?
– Немножко. Но ты не ответил на мой вопрос.
– В Шарджу. Попытаюсь скрыться там. Если покажется, что что-то не так, двинусь дальше.
– А где ты там остановишься? Приедешь и постучишься в первый попавшийся дом? Или направишься прямиком в отель?
Он покачал головой.
– В отель нельзя. Ни в коем случае. Там меня быстро засекут. Только в частном секторе. У меня есть кое-какие объявления от местных арендаторов жилья. Вот и буду звонить по ним. Авось наткнусь на что-нибудь подходящее. Все равно долго это не продлится. Виза дана на два месяца, и ее срок когда-нибудь кончится.
Его рука теперь лежала у меня на плече.
– Как ты думаешь, – тихо сказал Дымчатый, – мы прорвемся?
У меня сжалось сердце. Никогда он не говорил таким тоном – он всегда был так уверен в себе, так самонадеян, и тут… это тихое, неуверенное: «Мы прорвемся?»
– Да, не сомневайся, – ответила я твердым голосом. – Даже не сомневайся. – И сжала его руку.
