– Настя, – прошептала она и громко сказала: – Слушаю!
– Маришка! – затараторила Настя. – Ира вернулась! Она сейчас у меня. Я отпаиваю ее чаем. Сергей поехал на работу. Мне пришлось сообщить ей о смерти Коли. Ирка приехала домой, а дом опечатан, и она бросилась ко мне. Тут я ее и ошарашила! Мне кажется, она здесь абсолютно ни при чем! Ты бы видела ее лицо! Она чуть в обморок не упала! В общем, она сейчас лежит на моем диване и потихоньку приходит в себя. Я еще никому не звонила, кроме тебя. С ней должен поговорить Эрик, ну и Голубев, конечно. Я думаю, скоро все выяснится, и они перестанут подозревать Иришку!
– Ты ее никуда не отпускай! – сказала Мариша, когда Настя закончила тараторить.
– Не отпущу! Я приготовила ей комнату наверху. Сейчас отправлю ее поспать.
– А где она была?
– Говорит, у Мальцева на даче. Вернее, это деревня, на окраине которой построили небольшой дачный поселок. Его родители обустроили там участок, и он иногда туда ездит, если ему в городе наскучит. В общем, приезжайте, и, если можно, без Голубева. Он еще успеет надоесть ей своими вопросами.
– Скорее всего, так не получится, – ответила Мариша, косясь на следователя.
– Он рядом с тобой?
– Да, и уже начал рвать на себе волосы. А еще он собрался объявлять Иру в розыск.
– Ладно, приезжайте все вместе. Только предупреди его, чтобы он был корректным по отношению к ней. Ей и так очень плохо!
– Ну что? – нетерпеливо спросил Голубев, едва Мариша положила трубку.
– Ира вернулась, – пояснила Мариша.
– Слава богу! – выдохнул он. – И где она была?
– Они вместе с Сергеем ездили к нему на дачу.
– А Мальцев где?
– Поехал на работу.
– Я сейчас распоряжусь, чтобы его привезли в отдел, пока они с Ириной Михайловной не созвонились и не придумали связный рассказ.
– Я думаю, они давно его придумали, если им это было нужно, – фыркнула Мариша. – Времени было предостаточно.
– Ничего ты не понимаешь! – назидательно ответил Голубев. – Они могли считать, что их никто не подозревает, а значит, и договариваться не нужно. Но теперь, когда оба у нас под подозрением, надо придумывать какое-то объяснение всем своим действиям.
Голубев набрал номер и тут же произнес:
– Вася, дуй скорее на завод Мазина и привези мне Мальцева. Да, он уже вернулся. – Следователь положил трубку. – А теперь нужно позаботиться об Ирине Михайловне. Ее бы тоже не мешало привезти сюда. Но как бы не переборщить. Сами видите, какие у нас здесь условия. Потом будут мне выговаривать, что не предоставил беременной женщине достойных условий для допроса.
– Я думаю, с другими женщинами ты не церемонишься, – усмехнулся Эрик.
– С другими – нет. Но это ведь не кто-то, а дочка Мазина. Нет, здесь нужен особый подход. А вдруг все-таки окажется, что она не виновата? Мне ведь потом всю плешь проедят! За некорректное поведение.
– Я смотрю, тебя уже один раз потрепали! – засмеялся Эрик.
– Вот только давайте без оскорблений! – обиделся Голубев. – На такой работе не только волосы повылезают, я скоро сам на себя не буду похож.
– Да шучу я! – ответил Эрик. – А у меня есть предложение по поводу Ирины. Я позвоню сейчас в охрану поселка и попрошу, чтобы Иру никуда не выпускали. По твоему распоряжению. Так что дальше Настиного дома она не уйдет.
– Здорово! – обрадовался Голубев. – Звони прямо сейчас, а то у меня душа не на месте.
Эрик вытащил телефон и набрал номер.
– Здравствуйте! Это Эрик Петров. С кем я разговариваю? Добрый день, Валерий. Скажите, Ирина Михайловна уже приехала? Отлично, я попрошу вас никуда ее из поселка не выпускать. Да, это распоряжение полиции. Могу дать Голубева, это следователь, с который мы у вас были. Не нужно? Ну и замечательно. Если вдруг она все-таки будет настаивать на выезде, звоните сразу мне, договорились? Ну и прекрасно. До свидания. Все, я договорился, – сказал Эрик, положив трубку. – Теперь она никуда без нашего ведома не денется.
– А из поселка точно другим путем не выбраться? – засомневался Голубев.
– А ты попробуй! Потом скажешь.
– Ладно! Будем надеяться, что все обойдется, а то не сносить мне головы!
– Не боись! Я с тобой!
– Сейчас привезут Мальцева, – озабоченно проговорил следователь. – Нужно его ошарашить новостью, чтобы он не успел опомниться, и посмотреть на его реакцию.
– Думаю, тебе это не удастся.
– Почему?
– Так ему наверняка сейчас обо всем поведают на заводе.
– Да, об этом я не подумал. Но ведь никаких подробностей мы не рассказывали? Поймаем его на нестыковках.
– Опять же вряд ли у тебя это получится.
– Это почему?
– Не забывай, он военный человек, был в горячих точках, так что рот на замке держать умеет.
– Зачем ему это делать, если он не виноват?
– Но ведь ты уже считаешь его виновным?
– Или его, или Ирину. Но скорее всего, они действовали вместе.
– Поэтому ты изначально будешь к нему предвзято относиться. И как только он это почувствует, сразу закроется.
– Вы правы. Буду вести себя так, будто никого пока не подозреваю. Как вы думаете, он расскажет, что там произошло?
– Интересный вопрос. Если он не виноват, то вероятность пятьдесят на пятьдесят. Либо он ничего не станет говорить, либо много чего расскажет, чтобы отвести от себя и от Ирины подозрение. Но если он не виноват, то точно что-нибудь расскажет, но только до того момента, пока ты не дашь ему понять, что подозреваешь именно его.
– Понятно, – задумчиво протянул Голубев. – Будем давить на психику.
– Давай поспорим, что он все расскажет, – сказал Эрик, протягивая Голубеву руку.
– Давай, но я думаю, что не скажет ни слова, потому что точно виноват. Хотя, исходя из твоей теории, он может рассказать свою историю и в том случае, если это он убил Проскурина. Так что из его рассказа мы все равно не поймем, виновен он или нет.
– Почему же не поймем? – удивился Эрик. – Если внимательно слушать, то можно уразуметь все, что угодно!
– Если бы все было так просто, преступников ловили бы на раз, два, три…
– Просто мало кто умеет слушать и видеть…
– А что можно увидеть, когда человек говорит?
– Выражение его лица. Если он соврал и считает, что ему поверили, то его лицо тут же расслабится. А если человек не врет, то и состояние мышц лица останется без изменений.
– По-моему, это очень сложно. Нужно и слушать, и смотреть, да еще не всегда понятно, расслабился он или просто устал…
– Для этого нужно изучать человеческую натуру, мой друг, – наставительно произнес Эрик.
– Об этом хорошо говорить! Но когда на тебе куча дел, и нужно ее перелопатить за короткий срок, тут уже не до психологии! Остатки разума бы не потерять.
– Очень жаль, что ты так скептично к этому относишься. Тебе бы поучиться немного, ты бы сразу по-другому стал относиться к своей работе.
– Когда учиться-то? У нас несколько человек учатся на заочном отделении. А что толку? Два раза в год сессии по две недели. Закинут им разом в головы кучу знаний! Так что и не прожевать! В итоге никакого толку от такой учебы нет. Только для галочки, да для лишней звездочки.
– А ты учись сам. Подмечай, наблюдай, присматривайся… Сначала сложно будет, а потом привыкнешь!
– Нет, не для меня такая наука. Я привык действовать прямо, опираясь на факты, а не на особенности человеческой души!
– Зря! Учиться никогда не поздно! Расскажи лучше, что показала экспертиза?
– У меня пока нет официального заключения, но вкратце ситуация выглядит так: в машине, скорее всего, никого не было. Следов того, что Звягину кто-то помешал двигаться в обычном направлении, нет. Свидетелей аварии тоже не нашли, хотя, может быть, они и появятся потом. Мы разослали по разным СМИ просьбу озвучить информацию по аварии. Возможно, кто-то и откликнется. У меня пока возникает только один вопрос: зачем Звягину наркотики?
– Может, он решил их попробовать?
– В тридцать лет? В этом возрасте уже есть мозги! И травиться всякой гадостью, особенно когда у тебя все есть, нет никакого резона.
– Может, поэтому он и решил познать новые ощущения? Все есть, жизнь удалась, стало скучно…
– Глупости все это, – поморщился Голубев. – А может, ему эти наркотики подбросили?
– Все может быть, – одобрительно кивнул Эрик.
– Или он случайно где-то прихватил…
– Это – скорее всего! Наркотики валяются везде, где ни попадя, в свободном доступе!
Голубев нахмурился и недовольно посмотрел на Эрика, а Мариша хихикнула.
– Я предлагаю разные версии, а вы смеетесь!
– Алексей! Ну как наркотик можно прихватить! Он же не валяется бесхозно! У каждого грамма – свой хозяин.
– Да понимаю я все! – огрызнулся Голубев. – Просто от отчаяния болтаю всякие глупости. Я ведь сам сколько раз имел дело с наркоманами и многое знаю об этом бизнесе, но здесь все так непонятно… Вернее, вроде все ясно и в то же время очень запутанно. И подозреваемая есть – но это не тот кандидат, который должен быть представлен перед судом! Нет, пора линять отсюда! Вот перейду к Мазину – и вздохну спокойно!
