– Уходи! – прикрикнул, обернувшись к нему, шеф.
Он склонился над распоротым матрасом. Рядом на ковре горкой лежали тугие пачки денег, перевязанные бумажными лентами.
– Зачем ты пришел? – злобно крикнул Константин. – Уходи!
Рядом с ним валялся паяльник, жало которого было вымазано в крови.
Олег вдруг почувствовал нестерпимую дурноту. Несколько раз челночно дернулся желудок. Олег крепко зажмурился, словно желая навсегда забыть виденное, и бросился в ванную, с трудом сдерживая рвоту.
Частый мелкий дождик зарядил с самого утра. Его полосатую капель хорошо было видно на фоне соседнего желтовато-серого корпуса библиотеки. Даже смотреть было зябко. Капли быстро ложились на стекло и тут же смазывались, складываясь в ручейки и стекая вниз. Весь мир вокруг был серым и размытым – погодка под стать настроению.
Шел одиннадцатый час утра. Первая четверка отважных уже час как заняла столы в аудитории, где шел экзамен по истории зарубежной журналистики. Олег забил очередь и отошел к окну, рассеянно листая конспекты.
– Привет, Бес! – возникший неожиданно Бегемот огрел его по плечу пятерней. – Что, пришло время расплаты? Брось читать – перед смертью не надышишься.
Стоящий рядом Жигарев обернулся к Бегемоту и коротким движением поправил свои очки.
– Салют! К выносу тела ты опоздал.
– Что? – встрепенулся Бегемот. – Что такое?
– Моргунов схлопотал банан, – тут же приблизился к ним хмурый и заспанный Мокроусов. – Представляешь? Пошел первым без подготовки.
Возникло напряженное молчание. Все знали, что у Моргунова были лучшие на курсе конспекты и что эту сессию он пока шел на отлично, экстерном сдав два экзамена.
– Та-ак, понятно, – Бегемот скорчил физиономию, достав верхней губой до носа. – Сама, что ли, принимает?
– Лично, – подтвердил его догадку Мокроусов, – и ни одного ассистента.
Серые глазки Бегемота забегали тревожно.
– А что со шпорами?
– Моргунов сказал, что бесполезно. У нашей истерички сам знаешь: глаз – алмаз!
– Черт! – тихо выругался Бегемот, достал учебник и стал его лихорадочно листать. – Короче, перед нашей славной компанией развернулась гордая перспектива угодить в общую братскую могилу? Куда он сам делся-то, а?
– Ушел. Ему теперь надо готовиться к пересдаче, – Мокроусов недобро усмехнулся. – Как, видно, и всем нам.
– Какой ему попался билет?
– Тринадцатый.
– И пошел без подготовки? Гигант! Я бы даже сказал – колосс!
Последние слова нагнали новую волну тоски на Олега. По сравнению с Моргуновым, у которого списывал конспекты по большинству предметов, он не знал ничего. Оставалось только покорно дожидаться своей горькой участи. Перед Олегом пронеслось, словно мутная тень, воспоминание о минувшей бессонной ночи. Господи, но что можно выучить только за одну ночь? Он, конечно, ориентируется в материалах процентов на сорок. Но это же мизер!
«Что теперь делать, сэнсэй? – задумался Олег. – Один экзамен ты уже завалил, сегодня будет второй. А за тобой еще хвост: два несданных зачета. Эту сессию тебе точно не пройти!..»
Олег оборвал этот внутренний диалог, открыл глаза и оглянулся. Ребята стояли тесными группками, перебирали билеты, обсуждали каверзные вопросы. Человек пять склонились в странных позах перед дверью в аудитории. Через маленькие щели они следили за развитием событий на экзамене.
Паркет под ногами был неописуемо стар, бесчисленные поколения студентов протерли его башмаками. Некоторые паркетины свободно ходили в своем гнезде, они были неровны, источены временем и коварно занозисты. «Наверное, – подумал Олег, – сам Ломоносов ступал еще по этому полу!»
Из злосчастной аудитории вынесло следующего искателя приключений. По короткому жесту стало ясно – трояк. Его тут же облепили однокурсники, выспрашивая новости о настроении преподавателя, о ситуации со шпаргалками, о дополнительных вопросах. Мокроусов, театрально перекрестившись, скрылся за дверьми. Следующим должен был идти Жигарев, после него очередь Олега.
– Ну что, – Бегемот подмигнул ему, не выпуская учебника из рук, – проводишь медитацию перед началом поединка?
Олег криво усмехнулся, он отлично понимал Бегемота. Фамилия Бестужев уже стала одиозной на факультете. Два выговора за семестр, одна беседа с деканом, куча неоправданных пропусков, длительная борьба за допуск к экзаменационной сессии. Он висел в университете на волоске. Сессию нужно было сдать во что бы то ни стало!
Но в то же время Олег чувствовал себя довольно спокойно. Может быть, Бегемот и прав с медитацией. Последние события резко закрутившейся жизни так издергали его, что он перестал реагировать на мелочи.
– По тебе не скажешь, что ты мало готовился, – сказал стоявший рядом Жигарев, проверяя укладку шпаргалок по карманам. – Правильно делаешь, держаться надо уверенно и с достоинством, даже получая банан.
Олег снова усмехнулся.
– Жаль только, что одного внешнего вида недостаточно, приходится еще и рот открывать, доказывая, что все знаешь, – тут же отозвался Бегемот. – А то как бы хорошо: входишь этак солидно, с железобетонной мордой – пять баллов! Или, к примеру: нет, товарищ, что-то у вас сегодня вид недостаточно уверенный, наверное, плохо учили. Никак не могу поставить выше тройки!
Кто-то рядом загоготал.
Олег заметил, как вдалеке, в перспективе высокого сводчатого коридора появились силуэты двух студенток. Фигурки у них были стройные, и он не без удовольствия смотрел на них.
Жигарев оставил свой портфель на попечение Бегемота, совершенно зарывшегося в учебник, и встал перед дверью. На его лице теперь было видно одно бесконечно напряженное ожидание.
Девушки подошли поближе. Одна из них, со светлыми распущенными волосами и высокой грудью, вдруг показалась ему знакомой. Но она была явно не с их курса.
Студентки уловили его пристальный взгляд и приняли насмешливо-кокетливый вид. Открытое лицо, загорелые руки, плавно изогнутые линии бровей… Где он мог ее видеть?
Поравнявшись с ним, девушка чуть улыбнулась и, незаметно для остальных, заговорщически кивнула, Олега словно пронзило током. Он вдруг вспомнил ее, вспомнил, как любовался ее точеной фигуркой на пляже каких-нибудь шесть-семь дней назад. Понял, откуда у нее этот ранний загар – тот же загар, что и у него!
Олег не тронулся с места. Лишь провожал глазами это прелестное видение. Не шевельнулся и тогда, когда студентка, обернувшись, многозначительно посмотрела на него. Воспоминания о Сочи вызывали в нем теперь раздражение и почти панику. Он крепко сцепил зубы, отвернулся.
Прямо по коридору в его сторону шла куратор курса Кустова. Она смотрела на него: смываться уже поздно. Олег с каким-то отрешенным состоянием смотрел на ее лицо, выражавшее презрение и негодование одновременно. Еще бы – самый нерадивый студент из всех групп курса! Ребята вокруг заинтересованно расступились.
– Бестужев! – какой у нее холодный голос, безразлично отметил он. – Мне нужно с вами поговорить. Ее ледяные светлые глаза смотрели в упор.
– У меня экзамен, – сказал он и поразился тому спокойствию, что прозвучало в его тоне.
– Когда освободитесь, зайдите ко мне.
Легко постукивая маленькими каблучками, она удалилась.
– Между прочим, она тебя вчера разыскивала, – тихо процедил Бегемот.
Дверь экзаменационной аудитории отворилась, оттуда показался красный как рак Мокроусов. Жигарев, махнув рукой, зашел внутрь. Бегемот бросился к Мокроусову вместе с остальными ребятами. Олег снова отвернулся к окну, чувствуя, как накапливается напряжение где-то в области солнечного сплетения.
На дворе, почти перед самым окном, листья тополиной ветки равномерно раскачивались от ударов дождевых капель, и тут же роняли влагу на мокрый скользкий асфальт. Было видно, как по дорожке медленно бредет ссутулившийся Моргунов в синем плаще.
– И сейчас про пистолет – это тоже ложь, – Олег говорил зло и отчаянно. – У вас там «ТТ», а его сняли с производства тридцать лет назад. Такие уже не выдают.
«Шеф» присел на подлокотник кресла и криво усмехнулся. Его фигура была темным пятном на просвечивающем фоне тюлевой занавески, потому уловить выражение лица было трудно, почти невозможно.
– Это почему же мне надо перед тобой отчитываться? – насмешливо спросил он.
«Преступник, – мучительно подумал Олег, – уголовник, лжец! Как ловко он заставил меня работать на себя, сволочь!»
– Вот что, Олег, – снова заговорил Константин. Голос его был по-прежнему сух и деловит. – Не бери в голову ничего лишнего. Твое дело – обеспечивать мою безопасность, и больше ничего. Всем остальным занимаюсь только я!
Но, в отличие от старых времен, в интонациях «шефа» явственно проступали металлические нотки приказа. Он пристально смотрел на реакцию Олега, ловя малейшие оттенки настроений на его лице. Олегу вдруг нестерпимо захотелось сделать легкий выпад в скользящую стойку змеи и сбить ударом эту скотину на пол.
