Но вместо этого он только закрыл глаза и тряхнул головой.
– Тебе не стоило заходить в спальню тогда, в Сочи, – продолжал Константин, удовлетворенный, кажется, реакцией своего телохранителя. – И впредь постарайся выполнять мои распоряжения более точно.
– Что вы там с ним делали?
– Тебя не касается, – «шеф» по-своему истолковал волнение Олега. – Можешь не дергаться. Этот на нас не пойдет стучать на Петровку. И запомни: он пытался присвоить деньги, которые ему не принадлежали.
– Плевать мне на эти деньги! – сорвался на крик Олег.
– Что? Что ты сказал? Плевать? – подался вперед Константин. – Скажите, пожалуйста, ему вдруг стало плевать на деньги. А давно ли это произошло? Может быть, с тех пор, как ты у меня накупил себе шмоток по смехотворной цене, или тогда, когда смог водить на удивительно частые премии свою девку в самые дорогие рестораны? Зажрался, щенок!
Олег вспыхнул и сделал шаг вперед.
– Спокойно! – угрожающе предупредил «шеф». – Ты сам знаешь, что со мной надо держать себя в руках!
Олег замер, стиснув кулаки до боли.
– Вот так-то. И запомни, мальчик, что отныне мы с тобой крепко повязаны. Очень крепко!
Олег удивленно вскинул на него глаза: «Что он имеет в виду?»
– Посмотрите, ну прямо христосик, невинный младенец, – рассмеялся Константин. – Лучше вспомни свои героические подвиги в сортире той забегаловки, откуда я тебя вытащил в январе. Ты, наверное, забыл, так я напомню, – улыбка слетела с его лица, которое сразу сделалось жестким. – На твоем счету два сломанных ребра, перелом ключицы, сотрясение мозга, отбитые почки… Короче, трое из пяти оказались надолго прикованными к больничным койкам. Дальше? Интересно? Пожалуйста! Может быть, помнишь случай в подъезде моего дома? Двое мужчин с газовым баллончиком, припоминаешь? К твоему послужному списку прибавляются раздробленный локоть и еще одно сотрясение мозга. Продолжать?
– Откуда… это известно? – Олег застыл от удивления и почему-то вдруг нахлынувшего страха.
– Анкет на тебя много. И опознать им тебя – одно удовольствие.
– Врешь!
– Если рассматривать эту научную проблему с точки зрения уголовного кодекса, то к тебе применима статья сто восьмая о нанесении тяжких телесных повреждений, – язвительно отозвался «шеф». – К этому прибавится еще твоя подписка о неприменении своих обширных познаний в кунг-фу. В общей сложности, думаю, никак не меньше десятки.
– Какой десятки? – прошептал Олег.
– Десяти лет! – злорадно рявкнул «шеф». – Особо строгого режима!
Олег не верил своим ушам, пристально всматриваясь в Константина. Почему-то раньше такие мысли не приходили ему в голову. Он ведь в самом деле всякий раз дрался не по своему желанию?!
«Шеф» закурил, все еще продолжая с усмешкой посматривать на него. После подошел к столу, достал и положил на него знакомый дипломат. Открыл его рывком. Там, уложенные ровными рядками, лежали пачки. «Шеф», не глядя, нащупал и бросил перед Олегом тугую пачку, потом еще и еще.
– В общем, так, – сказал он деловым тоном. – Я думаю, прения окончены. Здесь пять тысяч. Это тебе за хорошую работу, а также в расчете на будущие заслуги. Работать у меня будешь пока по прежнему режиму. И вообще, давай считать, что никакого конфликта между нами не было.
На его лице засветилась неуместно-добрая улыбка. Олег чуть не вскрикнул – при таком боковом освещении Константин вдруг снова стал немыслимо похож на отца, и улыбка такая же, и поворот головы…
Не выдержав этой кощунственной параллели и повинуясь молниеносному порыву, Олег сделал короткий шаг вперед, развернулся на левой ноге, ударил ребром правой стопы в грудь Константина. Удар был не очень сильным – «шеф» лишь немного отлетел назад, разбив спиной высокую горку. Послышался звон падающего и бьющегося хрусталя. Лицо «шефа» неузнаваемо исказилось, он наконец перестал так походить на отца, в глазах отразился смертельный испуг.
– Запомни, тварь, – Олег не узнавал своего шипящего голоса. – Я на тебя работать не собираюсь!
– Ты об этом пожалеешь, – прохрипел тот, потирая окровавленную руку.
– Не вздумай звонить, искать меня или натравить кого-нибудь. Я тебя по стенке размажу!
– Завязать решил? – со сдерживаемой ненавистью протянул Константин. – Сопляк, баба, сосунок, белоручка… Не долго тебе жить!
– Уж подольше, чем тебе! – он замахнулся; и «шеф» тут же испуганно отпрыгнул в сторону. Отвернувшись, Олег быстро вышел из комнаты.
– Имей в виду, если дернешься в уголовку, тебе же семнадцатую за соучастие пришьют, кроме твоей коронной сто восьмой… – крикнул вдогонку Константин.
Олег сдернул с вешалки в прихожей плащ и выскочил из квартиры.
Таксист вел машину небрежно, одной рукой слегка придерживая руль. Его полное морщинистое лицо было снизу окрашено зелеными бликами от огоньков с приборной панели, словно он был актером из фильма ужасов. Мерно тикал механизм счетчика, в его окошечке сухо перескакивали цифры.
Был уже вечер. «Наверное, программа «Время» уже закончилась», – вяло подумал Олег.
Время пролетело незаметно. Путаным туманным маревом вспоминалась длинная прогулка по Тверскому бульвару, улицам Горького и Арбату. И всюду люди, люди, люди… Тысячи мужчин и женщин. Улыбающиеся и обиженные, беззаботные и торопящиеся, красивые и уродливые – целый город. Целый мир такой знакомой, а теперь такой чужой жизни… Он ходил между ними, смотрел на их лица, заглядывая в смеющиеся глаза, и искал, чем же они отличаются от него? Почему это произошло именно с ним, а не с кем-нибудь из них?
А они и не знали, что среди них ходит он, будущий уголовник, бандит, зэк. Он чувствовал себя чужеродным среди них, как будто был шпионом или инопланетянином, замаскированным и до времени не узнанным.
«Но я же не хотел этого! – хотелось закричать ему, и он глушил крик в груди. – Я же старался делать как лучше!»
Перед ним висело неотступное, как призрак, ухмыляющееся лицо Константина. Оно бросало отвратительный отсвет на все, что Олег видел.
Он чувствовал себя одиноким в этом мире беззаботных и счастливых людей. Высокие самоуверенные парни, ослепительные девчонки, теплый майский вечер, яркие призывные огни ресторанов и баров, музыка – все это отдалилось куда-то.
Внезапно вспомнилось отчужденно-холодное, презрительное лицо Кустовой.
– Заходите, Бестужев. Закройте за собой дверь. Садитесь. Я хочу вам сообщить, что всякому терпению приходит конец. Мне поручено подготовить ваши документы к деканатской комиссии. Скорее всего, вы будете отчислены после окончания сессии. Кстати, чем закончился для вас сегодняшний экзамен?
– Неуд…
– Ничего удивительного. Я много раз уже предупреждала вас, что мы не собираемся насильно заставлять студентов учиться. Хотите иметь профессию – учитесь, не хотите…
Потом он зашел в бар «Валдай», где на втором этаже нашлось свободное место. Заказал коктейль «Шампань-коблер», надеясь сбросить, сбить напряжение. Но коктейль не помог. Пульс все так же назойливо-часто бился в висках. Наверное, падало давление, потому что он начал чувствовать нарастающую головную боль. Вокруг было много молодежи, и Олег вдруг невольно вспомнил о Маринке. Нестерпимо остро захотелось тотчас видеть ее, ему стоило большого труда сдержаться и тут же не броситься искать такси.
На улице веял легкий ветерок, и стало немного легче. Олег отыскал свободный телефон, набрал номер.
Длинные гудки. Как долго не берут трубку!
– Да-а? – уплывающим вверх тоном.
Как у них с матерью похожи интонации.
– Простите, можно Марину?
– Это ты, Олег? – она уже узнала его.
– Да…
– Мариночка только что звонила, она вот-вот должна вернуться. Перезвони минут через пятнадцать.
– Хорошо, – буркнул он, вешая трубку.
Немного постояв в раздумье, Олег снова опустил монету и набрал номер Торшина.
– Да? – у того сегодня был очень бодрый голос.
– Привет, Слав, – он постарался тоже придать своему голосу жизнерадостные нотки. – Ты сегодня уже отработал?
– Ага. А в чем дело, Олег?
– Да поговорить бы надо.
– Голос у тебя что-то грустный. Выкладывай быстро, что стряслось?
– Да так, ничего особенного, – усмехнулся Олег. – Придешь – расскажу. Зашел бы ты сегодня ко мне.
– Запросто. Хоть сейчас.
– Я буду дома, наверное, через полчаса. В крайнем случае, перезвоню.
– Отлично, считай, что договорились.
После разговора с Торшиным на душе немного полегчало, хотя Олег еще не решил, будет ли рассказывать Славке всю подноготную. Поймать такси на Калининском проспекте оказалось делом не простым. Но ему повезло, и скоро он уже катил в направлении проспекта Мира.
– Куда именно? – зеленоликий шофер снова повернулся к нему, вскинув свои кустистые короткие брови.
– На Гиляровского. Вон там надо развернуться и в тот переулок свернуть…
– Знаю… – пренебрежительно отмахнулся таксист, когда ему стали детально указывать дорогу.
