было.
– Утром я прочел статью в Times, – ответил он. – Заместитель директора сказал, что президент проявил личный интерес, так как делом семейства Пайн одержима его дочь.
Келлер уставилась на босса, не понимая, шутит тот или нет. Он всегда шутил с каменным лицом.
– От парнишки новостей не было? – спросил начальник.
– Он написал, что сотрудник консульства, обещавший встретить его в аэропорту, так и не приехал, поэтому ему пришлось самостоятельно добираться до полицейского участка.
– Чертовы копы. Без тел нам не обойтись. Несчастный случай налицо, но, если в результате вскрытия выяснится обратное…
– У меня был всего один телефонный разговор с сотрудником консульства, которому поручили это дело. Он называл меня лапочкой и заверял, что я понятия не имею, как у них там все делается, и он обо всем позаботится. Я написала ему с требованием разобраться, что там, черт возьми, происходит.
– Бюрократы вонючие. – покачал головой Стэн. – Говорю как бюрократ по призванию. Будем надеяться, наш парень справится. А если местные станут ему препятствовать, я позвоню в посольство и узнаю, не смогут ли помочь наши люди в Мехико.
Час спустя Келлер уже ехала на заднем сиденье такси, тесно прижавшись к начальнику и глядя в окно. В отличие от хмурого Манхэттена, в Вашингтоне стоял прекрасный весенний день. Мраморные правительственные здания сияли на солнце, а памятник Вашингтону врезался в голубое небо.
Таксист ворчал, ругаясь на плотный трафик и объясняя им, что наступил самый пик цветения вишни.
– Никогда не понимал, почему из-за этих розовых цветочков все так сходят с ума, – ругался он, без конца сигналя, пока они на черепашьей скорости ползли по Двенадцатой стрит в центр города.
Келлер подумала о своей семье. Вскоре они сядут на поезд в Вашингтон. Близнецы обожали музеи, любили ходить по гравийным дорожкам вокруг Национальной аллеи, покупать мороженое и кататься на каруселях. Это, по большому счету, все, что Келлер знала или хотела знать о Вашингтоне.
Наконец они подъехали к зданию ФБР: массивному бетонному, лишенному любых украшений строению, знававшему лучшие дни. Разговоры о переезде ходили уже не первый год, однако на этом пути неизменно вставала политика (а что же еще?). Водитель высадил их на Девятой, и Келлер с ним расплатилась. Таковы были принятые в ФБР правила этикета: независимо от званий и должностей, за такси всегда платил младший агент. Она представила, как Стэн, фэбээровец до мозга костей, подвергал себя такому же унижению во время поездок с Фишером.
Пройдя целый ряд проверок документов, металлоискатели и прикладывание электронных карт, они оказались в приемной заместителя директора ДеМартини. Вскоре появился и он сам – мужчина с опухшим лицом. Вместо того чтобы пригласить Стэна и Келлер к себе, он лишь коротко кивнул:
– Идите за мной.
Им пришлось поднажать за ним. Заместитель директора был высокий, не ниже шести футов и двух дюймов [17], что в сочащейся тестостероном федеральной структуре было предпосылкой для взлета на самый верх.
– Через семь минут я должен в общих чертах рассказать директору о деле этой семьи. Что на данный момент нам известно?
Первым заговорил Стэн, предоставив рапорт, точно, как швейцарские часы.
– В эту поездку они отправились на весенние каникулы младших детей. Билеты забронировали в самый последний момент, буквально накануне отъезда. Умерли, по всей видимости, на третий день, в среду. Именно тогда были отключены их телефоны и прекратилась любая активность в социальных сетях. Через пару дней они пропустили обратный рейс. Нашла их горничная компании по управлению недвижимостью, когда пришла навести порядок перед приездом следующих гостей. Мексиканцы утверждают, что это несчастный случай.
– В электронном письме вы упоминали умышленное убийство.
– В эти детали вас посвятит агент Келлер.
Запыхавшись на ходу, она попыталась перевести дух. Подражая Стэну, отрапортовала в рубленой полицейской манере. Только факты, мэм.
– Первоначально нам сообщили, что смерть наступила в результате утечки газа. Но местные власти отказались с нами сотрудничать. У нас до сих пор нет тел, но, судя по фотографиям с места происшествия, могла иметь место постановка.
Де Мартини остановился и прищурился, ожидая дальнейших подробностей.
Келлер рассказала ему о визите Адлеров, описала снимки матери семейства с перевернутой вверх ногами книгой, о синяках на запястьях девушки и об окровавленных останках отца. О необыкновенно чистой обстановке дома. Но самое главное – о капельке крови.
– Но если так, то почему туда не отправились наши эксперты? Или, если уж на то пошло, почему у нас до сих пор нет тел? – спросил Де Мартини.
И хотя вопрос был чисто риторический, его тон недвусмысленно указывал – ему совсем не нравилось, когда агентам Федерального бюро расследований помогали посторонние, тем более киношники.
– Это все местные. С нашими агентами говорить отказались, а тела согласились отдать только после того, как за ними лично приедет ближайший родственник. Сегодня мы отправили туда сына Пайнов.
– А не могли как-то посодействовать наши люди из Госдепа?
– Не уверена, что они бы проявили рвение.
Стэн бросил на нее взгляд: это она, похоже, сказала зря.
– Черт бы их всех побрал, – выругался Де Мартини. Достал телефон, потыкал в него большим пальцем и произнес в микрофон: – Соедините меня с Брайаном Куком из Государственного департамента. Я знаю. Скажите, что это очень важно.
На несколько долгих мгновений он застыл в ожидании, затем продолжил:
– Б. К.? Как ты там, черт возьми?
С этими словами Де Мартини опять зашагал вперед, а за ним Стэн и Келлер.
– Послушай-ка, я подошлю к тебе пару своих агентов, которым надо кое в чем помочь. Сможешь уделить им немного времени? Да, в течение часа.
Он еще немного послушал, хохотнул над какой-то шуткой собеседника и сказал:
– Я твой должник. Давай как-нибудь в ближайшее время погоняем шары в «Чеви». Я попрошу Надин выкроить в моем графике время.
Де Мартини сунул телефон в карман и опять остановился, на этот раз перед дверью кабинета директора.
– Если не ошибаюсь, вы сказали, что отец семейства как-то связан с одним из наших текущих расследований?
– Да, он работал в Marconi, – объяснил Стэн, – но за пару недель
