— Любовницей хозяина она не стала, но ведь мужчины у нее были? Или она продолжала по Вдовину сохнуть?
Ирина глотнула кофе, вернула чашку на место и задумчиво посмотрела куда-то вдаль.
— После того как Боня стала звездой, Гоша начал относиться к ней по-другому. Разглядел сокровище. Мужики всегда так, пока ты в них души не чаешь — рожу воротят, а когда преспокойно можешь обходиться без них, вдруг воспылают страстью. Примерно так у них и вышло. Теперь Гоша за ней тенью ходил, а она скорее как с другом с ним обращалась, а вовсе не как с любовником. Покровительственно… Гошу это злило, оттого он так и радовался, что его заметили и пригласили в Москву. Боня всего лишь звезда ночного клуба в губернском городе, а он… он настоящей звездой надеялся стать. И, между прочим, стал. Пришлось бы Боне вновь смотреть на него снизу вверх.
— То есть никого из ее предполагаемых возлюбленных вы назвать не можете? — со вздохом спросила я.
Ирина усмехнулась, опять сделала глоток и плечами пожала:
— Мужчин вокруг вертелось тьма-тьмущая, и чисто теоретически ее любовником мог быть кто угодно, но девкой она была хитрой и об этом помалкивала.
— Почему? — нахмурилась я, не очень-то понимая, зачем делать тайну из своей любви девице-стриптизерше… Впрочем, если мужчина женат или занимает высокий пост… осторожность необходима.
— Я думаю, все дело в хозяине, — удивила Ирина.
— В хозяине? — переспросила я.
— Ну да. Каролина вышла замуж и дорабатывала последние дни. Найти ей замену — дело плевое. А вот где найти такую, как Боня? Это ведь его денежки, понимаешь?
— Он бы ее не отпустил? Но… она же не рабыня в конце концов…
— Конечно нет. Но и Иваныч у нас дядя не простой. В недалеком прошлом человек весьма серьезный и очень опасный. И среди его знакомых запросто нашлись бы такие, кто, к примеру, мог и кислотой в лицо плеснуть.
— Ни фига себе, — пробормотала я, и тут же возникла догадка. — Так, может, она и с Гошей, то есть Вдовиным, держалась дружески, чтобы хозяин…
— Вряд ли Иваныча Гоша волновал. У того за душой ни гроша, он тут, в клубе… и его звездный час еще виделся смутно. Были дяди побогаче и посолиднее. Как тот же адвокат.
— Мальцеву Боня нравилась?
— Ничего подобного. Я это просто к примеру… Может, правда Гоша? — нахмурилась Ира и ко мне перегнулась. — Она мне сказала, что уезжает. Выходит замуж. Кольцом хвалилась. Дорогим.
— Когда это было?
— В тот вечер, когда она, собственно, исчезла.
— А нельзя ли об этом поподробнее?
— Можно, — Ира немного помолчала, помешивая кофе. — Я прекрасно помню тот вечер. Прощальный Гошин концерт. Утром он уезжал в Москву. Все об этом знали, и его пришла послушать чуть ли не половина города. В клубе яблоку негде было упасть. Девчонки в тот вечер не выступали, но двое или трое были на подтанцовке. Классно все получилось. Гоша был в ударе.
— Боня на концерте присутствовала?
— Конечно. Я подошла к ней, предложила выпить за Гошу, за его удачу, пусть ему в Москве повезет. Вот тогда она мне и сказала: «Я тоже скоро уеду. Мой любимый сделал мне предложение». И кольцом похвасталась. Оно не на пальце было, а в бархатной коробочке в сумке. Мы выпили, и я вскоре ушла. Вот, собственно, и все.
— Как все? — нахмурилась я. — А Боня?
— Боню никто из наших после того вечера не видел. Концерт закончился, хозяин с Гошей остались выпить. Но Бони уже не было, она ушла раньше. Хотя потом никто точно припомнить не мог: одна ушла или с кем-то. Точно не с Гошей, если он остался отмечать отъезд с хозяином. Но теперь я думаю, вдруг они схитрили и Боня ждала Вдовина дома, а утром они уехали вместе.
— Постой, — перебила я, — но если бы она уехала, никому ничего не сказав, то ее бы стали искать. Разве нет? И к Вдовину обратились бы, вне всякого сомнения. Хотя бы как к близкому другу.
— Да, — задумчиво произнесла Ира и вздохнула: — Что-то не складывается. Но ведь Гоша мог соврать, что ничего о ней не знает. А она все это время преспокойно жила с ним… Чушь, — довольно резко заключила она.
— Почему?
— Кольцо. Огромный бриллиант. Сумасшедшие деньги. Откуда они у Гоши?
— Ну… может, аванс получил или… никакой это не бриллиант. И на самом деле стоило кольцо не дорого?
— Не знаю, — пожала Ира плечами. — На следующий день Боня в клуб не явилась. Поначалу просто решили, что она опаздывает. Номер у нее во втором отделении, и она запросто могла приехать за полчаса, а то и прямо перед выходом. Но когда уже номер пора было объявлять, а она так и не появилась, Иваныч подошел ко мне и велел ей позвонить. Мобильный был отключен, домашний телефон не отвечал. Хозяин сам ей звонил раз пять, с тем же успехом, потом отправил к ней Вась-Васю. Это мы его охранника так прозвали. Тот вернулся ни с чем. Дверь ему не открыли, соседи Боню в тот день не видели. Иваныч занервничал, но всерьез тогда никто не беспокоился, зная ее замашки королевы. На следующий вечер она опять не явилась. Хозяин матерился, Вася с Колей носились по городу. На третий день на всякий случай обзвонили все больницы, а потом и в полицию заявили. Менты походили, поспрашивали… Насколько я знаю, все вещи в ее квартире оказались на месте, но документов не было. Хозяин позвонил ее матери. Та приехала, но о дочурке знала меньше нашего.
— Странно, — нахмурилась я. — Если Боня сбежала, матери должна была сообщить, где находится.
— Ты плохо представляешь, что за птица Боня. Уверена, ей до матери не было никакого дела. А вот хозяина она наверняка боялась. Мамаше потом могла сообщить. Та, кстати, пробыла здесь недолго, уехала восвояси, и вскоре Боню уже никто не искал. Иваныч побесился немного, но и ему пришлось успокоиться. Знаю, что он Колю в Москву отправлял, проверить, не у Гоши ли наша звезда. По его словам, Вдовин очень удивился, потому что с того вечера, когда с нами в клубе прощался, Боню не видел и дозвониться до нее не сумел, хотя пытался. Но ведь он мог и соврать? — с сомнением спросила Ира.
А я подумала, что довольно далеко удалилась от вопросов, которые меня интересовали, потому что беспокоил меня вовсе не Вдовин, мечта малолеток, а бабкин внук Андрюша, о котором я еще ни слова не услышала.
— Сбежала она, это точно, — махнула рукой Ира. — Только не знаю с кем.
— А среди Бониных друзей ты не припомнишь Андрея Костюкова? — решив, что момент подходящий, спросила я.
— Андрюху? Помню, конечно. Постой, — нахмурилась она, — так ты что, у его бабки работаешь?
— Ты и бабку знаешь? — не смогла я скрыть удивления, а она засмеялась.
— Еще бы… Колоритная старушенция. Между прочим, она Боне номер и придумала.
Я хлопала глазами, а Ира продолжала улыбаться.
— Теодоровна придумала стриптиз-номер для Бони? — переспросила я с величайшим недоумением, хотя чему удивляться? Мне ли не знать, на что способна старушка.
— Мне Боня сама проболталась, — опять заговорила Ира. — Я же сказала, мы с ней вроде бы дружили. Андрюха втюрился в нее по самые уши, когда она еще ходила в серых мышках. В клубе он болтался почти каждый вечер, вот и положил на нее глаз.
— А она?
— Боня в то время по Гоше сохла, но с Андрюхой дружила. Вроде как держала на всякий случай. И жаловалась, что ее девки постарше затирают. А он само собой считал, что она и краше всех, и талантливее. И вот однажды появился в клубе вместе с бабулей. Она произвела настоящий фурор. — «Еще бы», — мысленно хмыкнула я. — В бархатном платье, перчатках, шляпе с вуалью и с лорнетом. Весь вечер народ не на девчонок смотрел, а на старушенцию. На следующий вечер опять пришла. Хозяин вызвал к себе Андрея и спросил: что это вообще такое? Бабка, можно сказать, одной ногой в могиле, и вдруг такая любовь к стриптизу. Андрей только плечами пожимал. Бабуля самодурка, а он ей ни в чем отказать не может, чтобы наследства не лишиться. Больше бабка не приходила, но через неделю-другую у Бони появился этот номер.
— И она из чувства благодарности ответила Андрею взаимностью? — подсказала я.
— Может, она и легла с ним в постель в знак признательности, но, на мой взгляд, их отношения не изменились. Нежнейшая дружба.
— А не могло быть так… Не могла она сбежать с Андреем?
— Не смеши, — отмахнулась Ира. — Боня денежки считать умела. Платил ей хозяин очень и очень прилично. На фига ей Андрей? Сажать себе на шею безденежного лоботряса? Еще чего…
— А наследство? — не отставала я.
— Андрей сам не раз говорил: бабка и его переживет. Ничем полезным он не занимался. При слове «работа» только что в обморок не падал. Обычный раздолбай. Жил на то, что бабка подкидывала. А она не очень-то и баловала.
— А в тот вечер Андрей был в клубе? — спросила я.
— Пока шел концерт, нет. По крайней мере, я его рядом с Боней не видела. А если бы он появился, то обязательно бы подле нее вертелся. Правда, я почти сразу ушла, а Боня еще оставалась… Может, и Андрюха приходил, но ничего об этом я не знаю.
