- Вообще-то да, - Ира слабо улыбнулась. - Я как-то не подумала. А вы там скоро закончите? Имеет смысл ждать?
- Честно говоря, нет. Работы много, провозимся, наверное, до позднего вечера. Иди лучше домой, отдохни. Ты ведь с утра на ногах.
- Откуда вы знаете?
- Стасов рассказывал, что ты много работаешь. Ты хоть отдыхаешь когда-нибудь?
- Не-а, - Ира помотала головой. - Когда мне отдыхать? Работаю каждый день. Но вы не думайте, я не сильно устаю. Мне нормально. Справлюсь. Это точно, что вы до девяти вечера не управитесь?
- Наверняка.
- Ладно, - вздохнула Ира, - тогда я ждать не буду. Но вы не забудете продукты детям передать?
- Ну что ты, конечно, не забуду, не сомневайся. Езжай спокойно.
- И на словах все передадите, не перепутаете?
- Не перепутаю, - заверила ее Каменская. - А книгу Гольдмана я тебе как-нибудь передам. Или, если хочешь, принесу прямо сюда, твоей сестре.
- Ага, - кивнула Ира, - так даже лучше. Ну, я пошла. Она почти бегом помчалась к автобусной остановке, радуясь неожиданно появившемуся свободному времени. Придя домой, она моментально уловила запах готовящейся на кухне еды. Значит, вернулся наконец Ильяс, потому что для Георгия Сергеевича еще рановато, он с работы попозже приходит. Так и оказалось. На кухне она увидела нового жильца, но что хуже всего - на табуретке за столом восседала не кто иная, как заклятая Ирина врагиня - Танька-паразитка. Конечно, опять пьяная. А морда-то раскрашена - ну прямо радугой переливается. Думает, три кило краски изведет, так помолодеет, никто и не узнает, сколько ей лет. У, сука.
- Ты чего это расселась? - грубо спросила Ира. - Тебя звали сюда? Чего пришла?
Она была уверена, что Танька, наглая ее рожа, пришла попросить, чтобы Ира убрала завтра ее участок. Такое иногда с ней бывало. Так-то она обычно просто не выходила на работу, и все, пусть другие дворники во главе с ихним дворницким начальством как хотят, так и крутятся. Но изредка, руководствуясь неизвестно какими побуждениями, Танька заявлялась к Ире и пыталась договориться по-хорошему. Предлагала деньги, ныла, даже слезу пускала. Конечно, деньги Ире нужны, что и говорить, но и гордость иметь надо. Танькиных денег Ира не возьмет, уж больно баба она противная.
- Ой, Ирусечка, - запричитала Танька-паразитка, - а мы тут с Ильясиком тебя ждем, ужин готовим. Садись, покушай, у нас все уже готово.
У нас, видишь ли, готово! Нашла себе дружка.
- Обойдусь, - резко сказала Ира.
Она молча достала из холодильника пакет с бутербродами, которые вчера еще принесла из "Глории", и недопитую двухлитровую бутылку пепси, оставленную на рынке кем-то из торговцев и предусмотрительно захваченную домой. А чего? Она же почти полная. Зачем добру пропадать? Ира точно знала, что, если она сама эту бутылку не заберет, ее возьмет другой, и не домой понесет от безденежья, а сдаст тем, кто торгует напитками в разлив.
У себя в комнате она развернула пакет, взяла бутерброд с копченой колбасой, налила пепси в щербатую чашку и уселась на диван. Не прошло и двух минут, как раздался осторожный стук в дверь.
- Ирусечка, к тебе можно? - послышался Танькин голос.
- Нельзя, - вполголоса огрызнулась Ира. Впрочем, она была уверена, что Танька не услышала. Дом был старой постройки, кирпичный, с толстыми стенами и дубовыми дверьми. Звукопроницаемости почти никакой. Было же время, когда строили на совесть! Не то что теперь. Танька снова заскреблась.
- Иришенька! Ты меня слышишь?
- Слышу, - громко ответила Ира. - Чего тебе?
- Войти можно?
- Зачем? Что тебе надо?
- Поговорить хочу.
Танька решила не дожидаться разрешения и неловко втащила в комнату свое грузное, оплывшее тело.
- Чего надо? - хмуро буркнула Ира, поняв, что так просто она от Таньки не отделается. И выгнать ее нельзя, Танька же не к ней пришла, а вроде как к Ильясу, а с жильцами ссориться не годится.
- Слушай, - заговорщически зашептала Танька, плюхнувшись на единственный имевшийся в комнате стул, - говорят, к тебе из милиции приходили.
- Ну, - кивнула Ира, жуя бутерброд. - Тебе-то что?
- А о чем спрашивали?
- Господи, да тебе что за печаль? Ко мне ведь приходили, а не к тебе. Чего ты лезешь ко мне?
- Нет, Ирусечка, ты не подумай чего-нибудь такого, я просто интересуюсь. А про меня не спрашивали?
- Ой, да нужна ты им! - презрительно фыркнула Ира. - Сто лет в обед. Была бы нужна, они бы к тебе и пришли.
- Не скажи, - возразила Танька. - Если на меня кто нажаловался, что я площадь занимаю, то сначала должны ко всем дворникам зайти, спросить, правда ли, что я на работу не выхожу. А что у тебя спрашивали?
- Про что спросили, про то я и ответила, - отрезала Ира. - Тебя не касается.
- Но точно не про меня?
- Да уйди ты, ради Бога, - взорвалась Ира. - Твои бугаи тут и без того всю округу в страхе держат. Кто на тебя жаловаться-то будет? Жизнь дороже. Давай, вали отсюда. Мало того, что за тебя участок убирают забесплатно, так ты еще отдохнуть не даешь. Выметайся. Иди вон к своему Ильясу, у вас там ужин готов. И посуду за собой помойте.
- Ну что ты сердишься, Ириночка? - заскулила Танька. - Тебе хорошо, у тебя вон какие хоромы, целых три комнаты, и все тебе одной. Думаешь, другим не хочется свое жилье иметь, да еще в Москве? Все устраиваются как могут, в этом деле все средства хороши. Сама знаешь, человек ищет, где лучше. Что тебе, жалко, если у меня своя площадь будет?
- Да подавись ты своей площадью. Только почему другие за тебя работать должны? Зарплату небось не забываешь получать.
- Ты что! - возмутилась Танька. - Какая зарплата? Я ее всю до копейки начальству отдаю, в РЭУ и в милицию, чтобы не поперли с квартиры. Ты не думай, мне чужого не надо. Я в ведомости только расписываюсь, а деньги все им уходят. Я же потому и испугалась, когда узнала, что к тебе из милиции приходили. Думала, стукнул кто-нибудь, что я милиционерам деньги даю, они и затеяли расследование. Теперь знаешь, как с коррупцией борются? Что ты! Кого за взятку поймают - конец, спуску не дают. Ну скажи мне, только честно: они не про это спрашивали?
- Да не про это, уймись ты наконец.
- А про что же?
- Ни про что. Отвали, я сказала. Дай отдохнуть спокойно, мне скоро опять на работу.
Танька вздохнула и нехотя выплыла из комнаты. Ира залпом допила пепси из чашки и отложила обратно в пакет недоеденный бутерброд. От разговора с Танькой аппетит пропал, есть совсем не хотелось. Она вытянулась на диване, укрывшись старым большим пуховым платком. Вчера вдруг резко похолодало, и ближе к вечеру в комнате становилось зябко и сыро. Нет, ну откуда берутся такие бессовестные люди, как Танькапаразитка? Мало того, что на работу не выходит, мало того, что ейные бугаи всех запугали, так у нее еще наглости хватает беспокоиться, не взялась ли за нее милиция. Ирусечка, Ириночка! Вот сволочь. Слов других на нее нет. Интересно, откуда она узнала, что дядя Владик приводил к ней женщину из милиции? Впрочем, какая разница, откуда. Наверное, ей сказал тот милиционер, которому она деньги отстегивает. Небось сам же и послал ее узнать, о чем спрашивали, не под него ли копают. Через некоторое время она услышала, как хлопнула входная дверь - Танька ушла. И почти сразу же снова раздался стук в дверь. Ильяс, что ли?
- Ира, будете кушать со мной?
Это что-то новенькое! Он же собирался с Танькой ужинать. И вообще, к столу ее приглашал только Георгий Сергеевич, все эти мусы-шамили таких порядков не держали. Для всех ее жильцов было одно непреложное условие: обращаться к ней на "вы" и держать дистанцию. Чтоб никакого панибратства. А то не заметишь, как на шею сядут и начнут друг под друга подкладывать. До сих пор ей удавалось держать их на расстоянии, поэтому обходилось без эксцессов. Ира напряглась и вспомнила все вежливые слова, которые когда-то знала.
- Спасибо, Ильяс, я уже поела. Не беспокойтесь, пожалуйста, - громко ответила она через дверь.
Шаги удалились в сторону кухни. Хорошо, что новый жилец не навязывается. А то такие бывают... Ира вспомнила самого первого своего жильца, азербайджанца Натика. Он ей просто проходу не давал своими угощениями. Не могу, говорил, один кушать, у нас так не принято, у нас к столу зовут всех, кто есть поблизости. Ира один раз дала слабину, села с ним за стол, так потом еле жива осталась. И чего они в свои национальные блюда кладут? Все жирное, перченое, и вкус какой-то непривычный. А Натик все потом приставал: ты, дескать, теперь моя сестра, раз я с тобой хлеб преломил. Очень ей надо быть его сестрой! Сегодня - сестра, а завтра - еще чтонибудь выдумает. Нет уж.
Ира почувствовала, что замерзла. Пуховый платок уже не спасал, нужно бы выпить горячего чаю. Она нехотя поднялась с дивана и побрела на кухню. К ее удивлению, там царила чистота, Ильяс посуду за собой помыл и даже пол подмел. На плите стояла большая кастрюля с вкусно пахнущим мясом, а рядом - кастрюлька поменьше, в ней был сваренный рис. Ира подожгла газ под чайником и уселась на табуретку, поставив локти на стол и опершись подбородком на руки. И почти сразу же скрипнула дверь, послышались осторожные шаги - из своей комнаты вышел Ильяс.
