— Сейчас чихну. — Пепп откатился к краю кровати и чихнул в обе руки.
* * *
Вернувшись из ванной, он подошел к кровати.
— Ты вернула мне уверенность в себе.
— Я это вижу.
Она зажгла лампу.
Пепп медленно стянул с Фейрер простыню, наслаждаясь тем, что открывалось его глазам.
На нее он лег под углом, головой к ее ногам. Раздвинул ей ноги, оказался между ними, чуть соскользнул вниз, чтобы их промежности плотно прижимались друг другу. Теперь они напоминали ножницы с винтиком- промежностями.
Она удивленно посмотрела на него.
— Когда введешь, возьми меня за руки и тяни на себя.
Вводя его прибор, Фейрер спросила:
— Откуда ты все это знаешь?
— Я читаю книги, — ответил Пепп.
* * *
Потом они выключили свет. Фейрер дала Пеппу тарелку с салфетками, которую он поставил на пол со своей стороны кровати.
— Фейрер?
— Что?
— Я заметил, ты оба раза не предохранялась.
— И что, — пробормотала Фейрер. — Я не возражаю против того, чтобы родить ребенка. Главное, чтобы он был от тебя.
Он поцеловал ее в лоб, потом провел большим пальцем по щеке.
— Теперь ты перестанешь подсовывать мне эти стаканчики со сливками всякий раз, когда я заказываю кофе?
— Конечно. Нужды в этом больше нет.
— Я думал, что ты ко мне безразлична.
— Забудем, — пробормотала она. — Я и представить себе не могла, что буду так счастлива.
— Как получилось, что ты в кафетерии, если дверь заперта? — Адам Хэддем вошел в кафетерий через дверь, которую открыл ему шериф Калпеппер. — Где Фейрер? — Он оглядел спортивный костюм Пеппа, понял, что видел его на Пеппе прошлым вечером. — О, я вижу.
Закрыв и заперев дверь, Пепп прошел за стойку.
— Ты ничего не видишь.
Минут сорок назад осторожно, чтобы не разбудить Фейрер, Пепп вылез из кровати, помылся в ванной, плотно прикрыв дверь, но бриться не стал. Надел спортивный костюм, который достал из сушилки на кухне, и спустился в кафетерий. Зажег газ под кофейником со вчерашним кофе.
Ночью Фейрер реагировала на его ласки, а он реагировал на ее.
И никакой тебе улицы с односторонним движением. Оба получали и отдавали.
Утром Пепп выругал себя последними словами.
Столько лет он жил с женщиной, хранил верность женщине, которая в сексуальном плане воспринимала его с полным безразличием.
И только что полученные доказательства того, что с сексом у него все в полном порядке, поднимало в Пеппе волну ярости. К Марте Джейн. И к себе.
Поставив кофейник на огонь, он наклонился, чтобы найти под прилавком таблетки Зельтцера.
Тут Блоха и постучал в стеклянную дверь кафетерия.
Пепп бросил две таблетки в бумажный стаканчик, залил их водой.
— Я ищу тебя целый час, — сообщил ему Блоха.
Лицо Пеппа закаменело.
— Еще нет и семи утра.
— Дома тебя не было.
— Не было.
— Марта Джейн сказала, что ты домой не приходил.
— Конечно, сказала.
— Джек Саймс мертв.
Пепп выронил бумажный стаканчик в раковину, резко повернулся к Блохе.
— Его нашел отец, — продолжил Блоха. — На рассвете. Забитого до смерти. На подъездной дорожке.
— Дерьмо, — вырвалось у Пеппа.
Сунув руки в задние карманы, Блоха наблюдал за шерифом.
— Джек Саймс... забит до смерти... — Шериф выудил из раковины таблетки, вновь бросил в бумажный стаканчик. — Джек Саймс. Хавбек первой линии футбольной команды колледжа. Невозможно. Не вижу я человека, который мог бы забить его до смерти.
— У меня бы не получилось, — согласился Блоха.
Пепп добавил воды в бумажный стаканчик.
— Ты неважно выглядишь, шериф.
— Простудился. — Пепп проглотил таблетки и воду.
— Кофе кипит.
— Налей сам.
Блоха зашел за прилавок.
— А где Фейрер?
— Наверное, еще не встала.
Блоха налил вчерашний кофе в пластмассовую чашку.
— Фейрер в это время всегда на месте.
— Ты связался с моими помощниками? Позвонил коронеру?
Блоха вздохнул:
— Боюсь, ты найдешь их на месте преступления, шериф. Они там тебя дожидаются.
— Дерьмо. Они там все перепахают, как орда голодных муравьев.
— Им же надо что-то делать.
С чашкой кофе в руке Блоха остановился у двери кафетерия.
— Так что мне сказать, шериф? Где ты был?
Пепп вскинул на своего клерка красные, слезящиеся глаза.
— Заткнись!
* * *
В понедельник утром, без четырех минут восемь, шериф Калпеппер повернул на подъездную дорожку Саймсов. В тюрьме он быстро побрился и переоделся в униформу.
У сарая, который Саймсы использовали под гараж, зеленое полотнище прикрывало лежащее на земле тело. В гараже стояли новенький пикап Джека, старый «Плимут» Джона и старый «Плимут»-седан, на котором ездила Эм-эл, а раньше Мэри Лу Саймс.
На подъездной дорожке выстроились в затылок две патрульные машины и автомобиль коронера.
Около патрульных машин стояли помощники шерифа Эймс и Хэнсон. Эймс держал в руке фотоаппарат, принадлежащий управлению шерифа.
Доктор Мерфи ходил взад-вперед неподалеку от тела, внимательно оглядывая землю.
Джон Саймс застыл как статуя на травке между домом и подъездной дорожкой. Руки его висели по бокам. Смотрел он на пастбище, уходящее к заросшим лесом холмам.
Пепп направился к Джону Саймсу. Молча, не встретившись взглядом, они пожали друг другу руки.
Подходя к прикрытому полотнищем телу, Пепп увидел лежащую в двух метрах бейсбольную биту.
— Это орудие убийства? — спросил он доктора Мерфи.
— Я бы сказал, что да. Крови на ней достаточно.
— Кто-нибудь прикасался к ней?
— Надеюсь, что нет.
Пепп подозвал помощников.
— Вы не трогали биту?
— Нет, сэр.
Пепп посмотрел на Джона Саймса, но тот не вымолвил ни слова.
— Наверное, тебе надо посмотреть. — Встав между Саймсом и телом, доктор Мерфи приподнял полотнище.
Джек Саймс, надежда футбольной команды колледжа, лежал на животе. Голову и плечи молодого человека превратили в кровавое месиво, а вот остальное тело сохранило мощь и силу.
— Я бы сказал, его ударили сзади, по затылку, бейсбольной битой. А когда он упал, или падал, ударили еще несколько раз. — Доктор Мерфи опустил полотнище. — Он не сопротивлялся.
— Вероятно, нет. А мог бы. Крепкий парень, который привык держать удар. На футбольном поле бьют и сзади. Даже после самого сильного удара люди не сразу теряют сознание. Жизнь — не кино.
— Да. — Вечером Пепп съел кусок пирога и выпил чашку кофе. Завтрак у него состоял из двух таблеток Зельтцера. Теперь он радовался тому, что приехал на пустой желудок. Около забора он заметил лужу свежей блевотины. Наверное, постарался помощник шерифа Хэнсон. Красавчик всегда успевал перекусить.
Пепп дважды чихнул.
— Время смерти?
— Я бы сказал, от двух до четырех ночи.
— Такое же, как и у сестры.
— В ночь на субботу. В ночь на понедельник.
Пепп вновь чихнул.
— Он мог вскрикнуть?
— Я думаю, да. Вскрик в такой ситуации самая естественная реакция.
Пепп посмотрел на большой дом.
— Так почему родители его не слышали?
— Видишь ли, Джек — футболист. Привык к ударам, в том числе и внезапным. Может, за семь или восемь лет игровой практики инстинкты меняются, и ты уже не вскрикиваешь при внезапном ударе.
— Его нашел Джон Саймс?— Да.
— Поднял штору в окне спальни, когда встал на заре, и увидел сына, лежащего у гаража. Позвонил тебе на службу. — Доктор Мерфи пристально вгляделся в Пеппа. — Простудился?
— Да.
— Загляни ко мне, как освободишься. Я тебе что-нибудь дам.
— Обойдусь.
— Почему?
— Я хочу попросить тебя сделать мне анализ крови. Мне понадобятся доказательства того, что я не употребляю наркотиков.
В солнечном свете прекрасного утра глаза доктора погрустнели.
— Понятно. — Он посмотрел на прикрытый полотнищем труп. — И чего только человеческие существа не делают друг с другом, так или иначе...
Пепп вернулся к Джону Саймсу.
— Когда ты встал этим утром? — спросил он.
— Я всегда встаю на рассвете, круглый год, где был ни был.
— Ясно. Ты сразу поднял штору?
— С этого у меня начинается день.
— И что ты подумал, когда увидел лежащего на земле сына?
— Я подумал, что он мертв.
— Не пьян?
— Я знал, что он мертв.
— Разве ты мог видеть с такого расстояния его голову?
— Я видел много трупов, Пепп. Тело покойника отличается от тела спящего или пьяного. Даже на расстоянии оно более застывшее... — Саймс продолжал смотреть на далекий лес.
— Чья это бейсбольная бита?
— Полагаю, наша.
— Ты знаешь, где она хранилась?
— Полагаю, в сарае. В гараже.
