- Подожди, хочу кое-что проверить. Завернул за угол дома и вышел на задворки.
Здесь он еще не был. Сад уже начали разбивать. Справа, почти вплотную к дому, росла большая рябина с мелкими ярко-красными ягодами, слегка терпкими на вкус, которыми Монтальбано объедался в детстве.
- Тебе придется залезть на самую высокую ветку.
- Кому? Мне?
- Нет, твоему брату-близнецу.
Фацио неохотно повиновался. Все-таки не мальчик уже, недолго и шею свернуть.
- Подожди меня.
- Слушаюсь. Вообще-то в детстве я обожал Тарзана.
Комиссар снова вошел в дом, поднялся на второй этаж, зажег свет в спальне. Здесь от запаха перехватывало дыхание. Он поднял жалюзи, не открывая окна.
- Ты меня видишь? - крикнул он Фацио.
- Да, отлично вижу.
Вышел из коттеджа, запер дверь, направился к машине. Фацио не показывался. Он так и остался сидеть на дереве, ожидая указаний комиссара.
Монтальбано высадил Фацио перед церковью, велел ему вернуть ключи доктору Ликальци («скажи ему, что, возможно, они нам еще понадобятся»), а сам поехал к дому маэстро Катальдо Барберы, взбежал вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Маэстро сам открыл ему дверь. Он уже переоделся в брюки и свитер, но лицо по-прежнему было замотано белым шарфом с золотой булавкой.
- Проходите, - пригласил Катальдо Барбера.
- Да нет, не стоит, маэстро, я на минутку. Вот тот самый футляр, в котором находилась гварнери?
Маэстро подержал его в руках, внимательно осмотрел и вернул.
- Мне кажется, именно он.
Монтальбано открыл футляр и, не вынимая скрипки, спросил:
- А это инструмент, который вы дали синьоре?
Маэстро отступил на два шага, вытянув вперед руку, как бы желая отогнать от себя страшное видение.
- Что вы, до этого предмета я бы даже пальцем не дотронулся! Вы шутите, это же серийное производство! Куда ей до настоящей скрипки!
Вот подтверждение того, что открыл ему голос скрипки, того, что он вынес на свет божий. Потому что Монтальбано уже раньше бессознательно почувствовал противоречие между оболочкой и содержимым, между футляром и лежащей в нем скрипкой. Это заметил даже он, ничего не смысливший в скрипках. Как, впрочем, и в любом другом инструменте.
- Кроме того, - продолжал Катальдо Барбера, - тот инструмент, который я дал синьоре, пусть и не слишком дорогой, внешне был очень похож на гварнери.
- Спасибо. До свидания.
Он начал спускаться по лестнице.
- А как мне поступить с гварнери? - донесся сверху изумленный голос маэстро.
Он так ничего и не понял.
- Пока оставьте ее у себя. Играйте на ней, и как можно чаще.
Гроб погрузили на катафалк, у ворот церкви установили венки. Эмануэле Ликальци принимал соболезнования от многочисленных знакомых. Он казался необычайно взволнованным. Монтальбано подошел к нему, отвел в сторону.
- Я не ожидал, что будет столько народу, - сказал доктор.
- Синьора сумела завоевать многие сердца. Вам отдали ключи? Может случиться, что я опять их у вас попрошу.
- Они нужны мне с четырех до пяти для того, чтобы показать дом агенту по недвижимости.
- Я буду иметь это в виду. Послушайте, доктор, возможно, вы заметите, что в витрине нет скрипки. Ее взял я. Я верну ее сегодня же вечером.
Доктор выглядел озадаченным.
- Она имеет какое-то значение? Совершенно посредственный инструмент.
- Нужно проверить отпечатки пальцев, - соврал Монтальбано.
- Если так, то имейте в виду, что я держал ее в руках, когда показывал вам.
- Я отлично помню. Да, доктор! Из чистого любопытства хочу спросить. В котором часу вы улетели вчера вечером из Болоньи?
- Есть рейс в 18.30 с пересадкой в Риме, в 22.00 самолет прилетает в Палермо.
- Спасибо.
- Комиссар, извините: позвольте напомнить вам о «твинго».
Вот черт! Привязался с этой машиной!
В поредевшей толпе он заметил Анну Тропеано, которая разговаривала с хорошо одетым мужчиной лет сорока. Наверняка это Гвидо Серравалле. Монтальбано окликнул проходившего мимо Джалломбардо:
- Ты куда собрался?
- Иду домой обедать, комиссар.
- Какая жалость! Придется с этим повременить.
- Пресвятая Богоматерь! Как раз сегодня моя жена приготовила потрясающую пасту!
- Вечером поешь. Видишь вон тех двоих, темноволосую синьору и синьора, который с ней разговаривает?
- Так точно.
- Не теряй его из виду. Я скоро поеду в комиссариат, информируй меня каждые полчаса. Что он делает, куда идет.
- Так точно, - сказал смирившийся со своей участью Джалломбардо.
Монтальбано направился к мужчине и женщине. Анна, увидев его, словно засветилась изнутри: очевидно, общество Серравалле ее раздражало.
- Сальво! Как дела?
Она представила их друг другу.
- Комиссар Сальво Монтальбано, доктор Гвидо Серравалле.
Монтальбано безупречно сыграл свою роль.
- А ведь мы с вами разговаривали по телефону!
- Да, я предлагал вам свою помощь.
- Очень хорошо помню. Вы приехали из-за несчастной синьоры?
- Не мог не приехать.
- Понимаю. Уезжаете сегодня же?
- Да, выпишусь из гостиницы около пяти вечера. Мой самолет вылетает из Пунта-Раизи в 20.00.
- Очень хорошо, - сказал Монтальбано. Словно его безумно обрадовало то, что все, к их великой радости, могли, помимо всего прочего, положиться на регулярность авиарейсов.
- Знаешь, - заметила Анна светским непринужденным тоном, - доктор Серравалле пригласил меня пообедать с ним. Почему бы тебе к нам не присоединиться?
- Буду очень рад, - подтвердил Серравалле, у которого не было другого выхода.
Глубокое сожаление тут же отразилось на физиономии комиссара.
- Если бы я знал раньше! К сожалению, у меня неотложные дела.
Протянул руку Серравалле:
- Очень рад был с вами познакомиться. Хотя, принимая во внимание обстоятельства, не следовало бы так говорить.
Он испугался, что переигрывает, изображая полного кретина. Жаль, он уже начал входить в роль. В самом деле, глаза Анны изумленно округлились.
- А с тобой мы созвонимся, да, Анна?
В дверях комиссариата он столкнулся с выходящим Мими.
- Ты куда?
- Обедать.
- Да вы что, сговорились? Только о жратве и думаете!
- Так обеденное же время, о чем нам еще думать?
- Кто у нас в Болонье?
- Мэр? - недоуменно спросил Ауджелло.
- На кой черт мне сдался мэр Болоньи? Есть у нас свой человек в тамошнем управлении полицией, который в течение часа мог бы ответить на наш запрос?
- Погоди-ка, там есть Гуджино, помнишь его?
- Филиберто?
- Он самый. Месяц, как его перевели туда начальником службы эмиграции.
- Иди ешь свои спагетти с мидиями и кучей пармезана, - в качестве благодарности сказал Монтальбано, смерив его презрительным взглядом. А как еще прикажете смотреть на человека с такими вкусами?
На часах было 12.35. Остается надеяться, что Филиберто еще на работе.
- Алло? Комиссар Сальво Монтальбано у телефона. Я звоню из Вигаты. Хотел бы поговорить с доктором Филиберто Гуджино.
- Одну минуту.
После серии щелчков услышал радостный голос:
- Сальво! Как я рад! Как жизнь?
- Хорошо, Филибе. У меня к тебе очень срочное дело. Мне нужно в течение часа получить ответ на один вопрос. Я ищу финансовую подоплеку одного преступления.
- Маловато времени!
- Найди мне все, что можешь, об одном типе, который, возможно, стал жертвой ростовщиков. Ну, может быть, проигравшийся коммерсант…
- Непростая задача. Я могу тебе сказать, кто занимается ростовщичеством, а тех, кто от них пострадал, найти труднее.
- А ты попробуй. Я тебе назову имя и фамилию.
- Доктор? Говорит Джалломбардо. Они обедают в ресторане на Контрада Капо. В том, что у самого моря, знаете?
К сожалению, комиссар знал. Один раз там оказался и запомнил навсегда.
- Они на двух машинах? Каждый на своей?
- Нет, за рулем он, так что…
- Не упускай его из виду. Наверняка он отвезет синьору домой, а потом поедет в гостиницу «Делла Балле». Постоянно держи меня в курсе.
В фирме в аэропорту Пунта-Раизи, занимавшейся прокатом автомобилей, долго не хотели отвечать на вопросы, полчаса доказывали ему, что не вправе дать информацию; так что пришлось обратиться в пункт охраны порядка на территории аэропорта. Да, вчера вечером, в четверг, упомянутый синьор взял напрокат автомобиль, который все еще у него. Нет, в среду вечером на прошлой неделе этот синьор не брал машину напрокат, в компьютере нет таких сведений.
Ответ от Гуджино пришел, когда до трех оставалось несколько минут. Длинный и подробный. Монтальбано сделал аккуратные выписки. Пять минут спустя появился Джалломбардо, доложил, что Серравалле вернулся в гостиницу.
- С места не сходи, - приказал ему комиссар. - Если увидишь, что он опять выходит из гостиницы, до того как я подъеду, останови его под любым предлогом, изобрази стриптиз, танец живота, но задержи его.
