— Это я вам говорю. Он конченый человек. Это мой кузен узнал от одного инспектора полиции. Вампир?.. Бедолага, который хромает на ногу и косит глазом.
— Вы-то сами верите этому? — спросил Ламбурден.
— Конечно же я в это верю. Не станете же вы мне рассказывать, что нормальный человек может совершать подобные преступления?
Ламбурден слегка побагровел и с трудом доел свой сыр.
— Я же утверждаю, — заговорил он снова, — не всякому дано, чтобы раз — и убить всех этих женщин. Ваша версия с хромым не выдерживает критики, она сама хромает.
— Вполне нормальная версия, — сказал Торш. — Когда вы начинаете умничать…
— Что?
— Так вот: хромой, который хромает!
Он смеялся до потери пульса, поперхнулся, побагровел, глаза словно плошки, а рукой подавал знаки, что, мол, не стоит беспокоиться, что это всего лишь высшее выражение веселья. Ламбурден вложил салфетку в кольцо и кинул ее на стол.
— Зря вы шутите, — бросил он. — Согласен, он убил пять женщин. Но, прежде всего, может быть, у него были свои причины. И потом, вы забываете, что теперь сотни людей гонятся за ним по пятам. Хотел бы я видеть вас на его месте. Это ловкач, можете мне поверить. И уж не хромой…
— Нет, хромой!
Торш больше не кашлял. Его взяла злость.
— Смешно, — сказал Ламбурден. — Я уверен, что он не хромой.
— Да что вы об этом знаете? — закричал Торш. — Вы его не видели. Так что…
Ламбурден чуть было не проговорился. Он закрыл рот и с ненавистью посмотрел на всех, кто уставился на него. «Болваны!» — подумал он.
— Если бы еще это был какой-нибудь садист, — продолжил другой, — так у него имелись бы смягчающие обстоятельства. В конце концов, тут дело вкуса. Но он их грабит. А та, что этой ночью… он же стащил все ее вещички.
Внутренне Ламбурден согласился, что это уж слишком. Он не ожидал бы такого от своего вампира. Он заказал рюмку водки, чтобы дать себе время изучить эту новую сторону проблемы.
— Я принесу счет, — спросила Алиса, — или же я запишу обед на вас?
За Ламбурденом внимательно наблюдали.
— Предпочитаю расплатиться, — заявил он без какой- либо напыщенности.
И он извлек из своего бумажника купюры, которые разложил перед Алисой. Торш, видя, что его больше не слушают, снова принялся есть. Все расслышали, как Ламбурден добавил:
— Сдачи не надо, малышка.
Алиса стала пунцовой. Ламбурден стоя отряхнул свой пиджак от крошек, небрежно зажег тоненькую сигарку и отбросил далеко от себя спичку.
— До вечера, Алиса, — бросил он поверх людских голов.
Видели, как на пороге ресторана он поднял руку и сел 6 такси. Торш пасмурнел. Кассерон наклонился к своему соседу:
— Просто не верится, как он изменился, этот дядя!
А поскольку Алиса проходила перед ним, он удержалее за край платья.
— Послушайте, а Ламбурден, он случайно не поигрывает на скачках?
— Я бы удивилась, — сказала Алиса. — Это такой-то скупердяй, как он!
— Он ведет себя не нормально, — заметил Кассерон. — Меня так он беспокоит, понимаете.
Ламбурден спустился в городской сад, выбрал скамейку в тенечке. Он пытался порассуждать, но понял, что уже почти помимо своей воли сделал выбор. Теперь отступать невозможно. Вампира придется выдать. Жаль! Ламбурден находил его даже симпатичным. С другой стороны, десять тысяч франков!.. И сумму, возможно, увеличили бы, если бы у вампира возникла благая мысль подзадушить еще одну-двух девчонок. Во всяком случае, в спешке необходимости не было. Ламбурден шел тенистой аллеей, никто не глядел на него. Через недельку, наверное, все будут его узнавать. Он — Ламбурден! Вы же видели его фотографию! Тот, кто засадил в тюрягу вампира! Ламбурден зашел в кафе, попросил бумаги. Он уже заготовил слова:
«Так что больше не гоняйтесь за хромым. На вашем месте я бы лучше искал мужчину еще молодого, элегантного, очень мужественного вида, волосы коротко подстрижены… лицо интересное… усики…»
Ладно! Для первого письма этого было достаточно. Карманными ножницами он отрезал верхнюю часть письма, чтобы убрать название кафе, вложил письмо в конверт и надписал адрес Дворца правосудия. На ка- кое-то мгновение он вообразил себе, как вампир бродит по городу, осматривает улицу позади себя, лишний раз убеждается, что все спокойно. Это было захватывающе. Ламбурден бросил письмо в почтовый ящик. «Прошу прощения, старина», — подумал он.
Вечером Ламбурден загодя пришел в ресторан. Алиса располагала на столах бумажные салфетки, раскладывала столовые приборы.
— Я взял билеты, — сказал Ламбурден с самым естественным видом. — Места хорошие.
— Но, мсье Ламбурден…
— Идемте! Идемте! Зовите меня Дезире.
В тот вечер Ламбурден отведал телячьей головы и дикого кролика. «В конце концов, — сказал он себе, — это же не я плачу». Он развеселился при мысли о том, что вампир помог ему покорить Алису. «Так он мне точно должен это. А что! В самом деле. Я мог бы сделать так, чтобы его задержали, и раньше!»
Алиса согласилась пойти. «Ну это уж чтобы сделать вам приятное», — сварливо повторяла она. Она оценила, что их места расположены достаточно далеко от экрана. «Нет, не трогайте меня». Тем не менее, когда погасили свет, он обнял Алису за талию. Противиться она не посмела.
— Ну и как, — прошептал он, — разве мы не счастливы вдвоем? Вы меня больше не пугаетесь? Я буду вас баловать, милая.
Он попытался поцеловать Алису, но та отвернулась.
— Ну же, дорогуша. Будьте ласковой. Я так вас люблю!
— У меня уже есть друг, — пролепетала Алиса.
— У вас полное право завести и другого.
— Как-то неудобно… Оставьте меня. Оставьте меня, или я закричу.
Ламбурден отодвинулся.
— Я не какой-нибудь сатир, — проворчал он оскорбленно.
Вокруг них начали ерзать.
— Эй, там, пасть закрой! — раздался чей-то голос.
Алиса встала.
— Останьтесь! — умолял Ламбурден с горящими щеками. — Не доводите меня до крайности. Я способен на все.
Она выскользнула, и Ламбурден тут же потерял ее из виду в темноте. Его трясло от негодования и унижения, но он не посмел броситься за ней в погоню, заставлять людей вставать, иметь дело с контролером. И потом, он же оплатил их места.
Ламбурден остался.
Ламбурден заварил себе немного ромашки. Попусту. Сон упорно не шел. Какое решение следовало принять в отношении вампира? Выдать его, описав его приметы в новом, на этот раз подписанном письме? А зачем, коли деньги мне ни к чему? Коли Алиса, вероятно, не поддастся? Лучше оставить ее в покое. На улице столько девчонок болтается. Девчонок вроде этой дряни Алисы. Одной больше, одной меньше… По сути, вампир не так уж и не прав. Он избавлял мир от отродья, которое не стоило жалости. И если бы Алиса попалась ему в лапы…
Ламбурден задремал, встрепенувшись, проснулся и кончил тем, что принял снотворное. Тем хуже! У него будут, наверное, болеть почки и испортится желудок на несколько дней. Алиса поплатится и за снотворное!
Рано утром Ламбурден чувствовал себя уставшим, как будто он провел ночь в зале ожидания. А его гнев ничуть не утих. Он попытался выпить немного кофе. Но был вынужден вылить его в раковину. Прыщ, разросшийся от лихорадки, расцвел на его затылке болезненным вздутием. «Никак не отделаюсь от этого нарыва!» — подумал Ламбурден, а его зеркала являли ему сероватые, опущенные лики с глазами, окаймленными краснотой. А может, хрустящий рогалик, не спеша съеденный под сенью деревьев?
Булочница читала газету.
— Этой ночью он не убивал, — заметила она.
— И напрасно! — буркнул Ламбурден.
— О! Не нужно так говорить. Если бы вас послушали…
— И что? Я вправе утверждать, что вампир — благодетель человечества… Без шуток!
Булочница вышла на порог своей двери, чтобы проводить его глазами, и покачала головой. Ламбурден жевал, ссутулив спину. Как бы сделать, чтобы узнать дружка Алисы? Где его найти? Единственный способ — проследить за ней. У рогалика был какой-то неясный привкус. Ламбурден кинул его в отдушину и подождал автобуса. В банке он раздумывал о различных планах мести, которые при ближайшем рассмотрении оказывались малопригодными. Никогда Ламбурден не придумывал столько проектов. Он вернулся в ресторан, решившись покончить с этим.
Алиса отсутствовала.
— Что вы ей такого сделали, мсье Ламбурден? — спросила кассирша тихим голосом. — Она не перестает плакать. Анжела сейчас подменит ее для обслуживания.
— Я ее напугал, — с гордостью сказал Ламбурден.
— А! Так вот что. Любопытный вы человек, мсье Ламбурден.
— К тому же вы не все знаете, — прошептал Ламбурден, подмигивая.
Он занял свое место, украдкой посматривая на госпожу Муффия, которой, казалось, стало не по себе. Все они решительно одинаковые. Остается лишь принимать крутые меры. Анжела даже не смела на него взглянуть. Обслуживала она его наспех. Да и остальные тоже — все это мужичье с юга, эти Торши, эти Кассероны, эти дешевые горлопаны — отводили глаза в сторону.
