– Мы допрашивали его только как свидетеля, – тихо, но ясно отчеканил Ласточкин, и в его голосе явственно звякнула сталь.
– Ладно. – Тихомиров чихнул и потер нос. – Я вас по-человечески прошу: осторожность, осторожность и еще раз осторожность! Это вы по делу Караваевой его вызывали?
– Так точно, Модест Петрович.
– Что-нибудь уже нарыли?
– Пока ничего, – отозвался капитан. – Проверяем связи.
– Опасные связи, похоже, – ввернул Морозов с легкой улыбкой. – Смотрите, ребята.
– А ты что нашла, Лиза? – обратился ко мне полковник.
– Я?
– Ну да, ты только что вбежала, вопя: «Я его нашла!» В чем дело? – подозрительно осведомился Морозов.
– Это попугай, – пробормотала я.
– Не понял, – прищурился полковник.
– Видите ли, – пришел мне на помощь Ласточкин, – у убитой был попугай, и похоже, что он присутствовал при убийстве. А среди знакомых Караваевой бытует стойкая версия, что это была такая умная птица, что дальше некуда.
– Понял, – кивнул полковник. – Одна тысяча девятьсот семьдесят восьмой год, убийство Полуцкого. Тогда убийцу тоже помог разоблачить любимый попугай жертвы. Вы его нашли?
Ласточкин удивленно моргнул пару раз.
– Дело в том, что попугай… э… скрылся с места преступления. Вылетел в открытую форточку… и был таков.
– Но его вроде видели в районе метро «Сокольники», – нашлась я. – Мне только что сообщили… Просто, если мы найдем попугая и соберем вместе всех подозреваемых, убийца наверняка запаникует. Мало ли что Флинт мог слышать…
– Молодец, Синеокова, – объявил Тихомиров. – Далеко пойдешь, девочка моя. Учись, капитан, как надо думать… Хвалю! – Он крепко, по-мужски пожал мне руку. – Психология в нашем деле – это все! Действуйте, ребята.
Он кивнул нам и скрылся за дверью. Вслед за ним исчез и Морозов.
– О, господи, – вздохнул Ласточкин. – Лиза, я сегодня вызвал для дачи показаний Илларионова и Василевскую, по второму разу. Пусть разъяснят кое-какие спорные места. А этот твой план, извини…
– Да плевать на них, Паша, – отмахнулась я. – Ты что, ничего не понял? Я нашла его! Того самого… в очках!
– Черт возьми! Точно? Это он?
– Все совпадает, Паша! Более того, я теперь знаю, где он живет.
– Едем! – Он схватил со стола ключи от машины.
– Но, Паша, как же Илларионов и бандерша?
– А, да ну их! – отмахнулся он. – Скажу Славянскому, чтобы допросил их. Все равно у него сейчас работы нет.
Мы заглянули к нашему коллеге Славянскому, молодому оперу, только недавно принятому на службу, объяснили суть проблемы, соврали ему, что у нас появился важный свидетель, которого нам срочно надо допросить, и сбежали, прежде чем ошеломленный коллега успел возразить хоть слово.
– Понимаешь, – горячо рассказывала я капитану, пока мы были в пути, – я вчера пришла домой и на всякий случай решила еще немного поработать, зашла в базу данных, стала просматривать кандидатов, и тут вижу фото, на нем гражданину лет сорок, но лицо… ты же сам понимаешь… Если его состарить, волосы сделать седыми и добавить очки… Учитывая, сколько лет прошло, это вполне может быть тот, кто нам нужен.
Вам знакомо ощущение, когда кажется, что вот-вот, еще немножко, еще совсем чуть-чуть, и вы у цели, к которой шли так долго и упорно? Когда мечта словно приближается к вам и оказывается на расстоянии вытянутой руки, и кажется, что только протяни пальцы – и вот она, так что можно до нее дотронуться… Наконец-то! И все сбудется, все будет именно так, как мы хотели, и мы найдем ответ на самый главный вопрос, который…
И вдруг – бах, твой мир рушится в одно мгновение, и ты словно сидишь в грязной луже у всех на виду среди осколков разбитого стекла, потому что тебя поманил мираж, и все, на что ты надеялся, не сбылось или сбылось так, что лучше вообще бы не сбываться.
– Поздно вы приехали, – сказала мрачная женщина, отворившая нам дверь. – Он погиб два года назад. Фото? Что за фото? Что это за мужик в очках? Да бросьте вы – мой муж вообще никогда не носил очки, он терпеть их не мог…
Если бы мы были неторопливыми сериальными сыщиками, у которых расследуется одно дело за серию, а не как у нас, когда все приходится расследовать скопом, на бегу, и еще неизвестно, что принесет с собой надвигающийся день, – так вот, будь мы в сериале, наш подозреваемый к концу серии непременно воскрес бы и преподнес нам сюрприз.
И так как мы не в сериале, мы от мрачной женщины поехали по инстанциям проверять предоставленные ею данные.
Я не буду морочить вам голову несущественными подробностями, разливать сюжет водянистыми диалогами и загромождать его деталями, без которых вы вполне можете обойтись. Коротко говоря, проведенное нами расследование показало, что женщина сказала чистую правду, просто тот, кто в нашей службе отвечает за базы данных, по какой-то причине забыл занести дату смерти в досье подозреваемого, что сэкономило бы нам кучу времени и усилий.
Одним словом, мы снова оказались в тупике.
Расстроенные, мы выпили кофе в какой-то забегаловке, избегая смотреть друг на друга.
– Черт знает что, – сказала я в сердцах.
– Ты права, – Ласточкин кивнул своей растрепанной головой.
– Либо того, кто нам нужен, в базах данных нет, либо…
– Либо мы ищем его неправильно, – подал голос капитан.
– Паша, – несмело начала я, – может быть, все-таки стоит подключить к делу коллег и показать им кольцо? Если этот старик как-то связан с преступным миром, хоть кто-нибудь должен его опознать…
– Кто-нибудь, – уныло подтвердил Паша. – Угум…
Он допил кофе и о чем-то задумался.
– Паша!
– У?
– По-моему, это неправильно, что мы ведем себя, как собаки на сене. По-моему…
Не дослушав меня, капитан поднялся.
– Едем, Лиза… Надо все-таки попытаться довести это расследование до конца.
– И куда мы отправимся? – без особого энтузиазма спросила я.
Ласточкин усмехнулся.
– К старому человеку, который знает всех воров в лицо. К генералу полиции Василию Саенко.
* * *
– А, ученик! А это кто с тобой?
С такими словами нам открыл дверь человек с седыми усами и белоснежной головой. У него была добродушная открытая улыбка, которая могла бы принадлежать и недалекому самодовольному гражданину, но взгляд проницательных серых глаз выдавал, что перед вами человек вовсе не самодовольный и уж точно – не недалекий.
– Лиза Синеокова, – представил меня Ласточкин. – Моя напарница.
Генерал пожал мне руку.
– Синеокова – прекрасная фамилия, вижу, что с напарницей тебе повезло… Ну что ж, проходите, дорогие гости!
Просторная квартира в три или четыре комнаты. Множество книг – специальная литература и классика, в основном собрания сочинений, напечатанные в советскую эпоху. Телевизор с огромным экраном, на столе – ноутбук, на стене – сабли в ножнах, судя по всему, старинные. Очевидно, генерал жил один, потому что в обстановке не чувствовалось руки женщины. Никаких вышитых скатертей и тому подобных мелочей. Все строго, выдержанно и чисто функционально.
– Ну, в чем проблема на этот раз? – спросил генерал, сев на диван.
– Надо бы опознать одного человечка, – сказал Ласточкин.
Генерал прищурился.
– Ишь ты! А обычным путем почему не хочешь этого делать?
– Уже пытались, искали по базам данных и так, и эдак, – честно ответил Ласточкин. – Но ничего не получается, а время поджимает.
– Что за кадр?
– По нашим прикидкам, он должен быть как-то связан с бандой, похищающей людей. Точнее степень его участия установить не удается.
Генерал протянул руку.
– Покажи-ка личико.
– У нас несколько фотографий, – объяснил Ласточкин. – С камер наблюдения в метро.
С этими словами он подал распечатки нашему собеседнику. Генерал взял их, откинулся на спинку дивана и принялся изучать. Выражение его лица теперь поражало своей сосредоточенностью, и, помнится, я смутно подумала, что несдобровать было тем преступникам, которых генерал ловил в прежние времена, до того, как ушел на пенсию.
– Вы его не знаете, Василий Иванович? – спросил Ласточкин, когда пауза явно затянулась.
– Как же не знать – знаю, – ответил генерал равнодушным голосом. – Записывай, капитан. Кстати, почему ты до сих пор капитан? С твоими мозгами ты должен быть уже в подполковниках.
Ласточкин пожал плечами.
– Такова уж селявуха, Василий Иванович.
– А, ты помнишь это мое глупое выражение! – развеселился генерал. Он аккуратно сложил листки и протянул их моему напарнику. – Твоего человечка зовут Барсов. Петр Барсов. Родился в одна тысяча девятьсот сорок шестом году, но я могу и ошибаться, сам потом проверишь. По специальности – ювелир, по призванию – мерзавец.
– Скупщик краденого? – быстро спросил Ласточкин.
Генерал задумчиво выпятил губы.
– Не все так просто. Скорее всего, и этим тоже он пробавлялся, но он, гаденыш, очень верткий был. Мы так и не смогли доказать, что он хотя бы в чем-то был замешан. Я слышал, что он давно не у дел, но ты сам знаешь, в их среде отойти от дел полностью – сложновато. Наверняка у него до сих пор рыло в пуху, раз ты на него вышел.
