Он просчитал все варианты и решил, что, наверное, его не станут искать. Кренделя застрелили в воспитательных целях. Наверняка хозяева считают, что до людей отсюда дойти невозможно. И на самом деле, наверное, почти невозможно. Но он все равно попробует. Только надо посмотреть, что осталось на месте.
За месяц до описываемых событийНиколай проживал в Питере, Анна оставалась в Сибири. Николай в Питере встретился с известным крестным отцом и, не говоря ничего прямо, поделился своими сомнениями и подозрениями. Неопровержимых доказательств у него не было, а в их мире не принято бросать слова на ветер. Однако крестный отец не очень удивился и обещал кое-что проверить по своим каналам.
Анна в Сибири тоже следила за участниками драмы. Она не оставляла надежды заполучить что-то на двух братцев-кудесников, и таежный домик представлялся ей наиболее подходящим местом для сбора информации. И про «героя» она узнавала все более и более настораживающие вещи.
Но где же клад?
Мужчины отправились наверх спать. Алена убрала со стола, мы с Татьяной помогли ей помыть посуду.
– Юлька, ты ложись на шкуру, – сказала Татьяна. – И ты, Алена, ложись пока. Если что, мы с Пашкой вас разбудим, а потом вы посидите вторую половину нашего дежурства.
Так мы и поступили. Спала я, правда, недолго. На поляне перед домом вдруг стало происходить нечто совершенно непонятное, и Татьяна с Пашкой меня разбудили. Мы выскочили на улицу.
Часть поляны искрилась. То есть… Я один раз видела нечто подобное на море. Но тут света было раз в десять больше. Мы стояли и моргали.
– Может, это северное сияние? – робко высказал предположение Пашка.
Татьяна покрутила пальцем у виска.
– Ты забыл, где мы находимся? – спросила она вслух.
– А вдруг его тут тоже видно? – не унимался Пашка. – Я недавно читал, что магнитный полюс Земли смещается в Сибирь.
– Это как-то связано с северным сиянием? – спросила я.
– А я почем знаю?! – воскликнул Пашка. – Может, и связано. Поэтому и сияет.
– Но не на земле же, – заметила я. – Если и видно, то на небе! А на небесах все в порядке. Такое впечатление, будто кто-то чем-то полил этот участок поляны…
– Значит, зэки, – сказала Татьяна. – Они подают своим сигнал. Здесь вскоре появятся новые люди.
Мы переглянулись, не представляя, чего ждать от «новых людей». А если подумать, то кто мог увидеть это свечение на поляне, кроме находящихся в доме? Если только какой-то самолет не летает над этим участком… Но гула не слышно. И вообще проще было бы сигнальную ракету запустить.
Остаток дежурства прошел спокойно. Мы отправились будить смену, предварительно выглянув на улицу и набрав снега, чтобы господа могли опустить в него головы. Сияние уже прекратилось.
До утра ничего больше не произошло. Может, беглые зэки устали и отсыпаются? Если они в самом деле проделали какой-то путь по тайге, то им сейчас не до штурма. Более того, они, наверное, выяснили обстановку у захваченных в охотничьем домике. Может, моя известность криминального репортера нам поможет? Хотя эти люди, скорее всего, не из Питера. Откуда им знать, кто я такая?
Утром, после пробуждения, мы с Татьяной проведали пилота, накормили его кашей и напоили чаем. Он явно чувствовал себя лучше, но пребывал в жуткой депрессии. Нам было не до его морального состояния, самим было тошно, поэтому мы его оставили и спустились в каминный зал к остальным.
За завтраком обсуждался один из вечных российских вопросов: что делать?
– Маринку бы надо похоронить, – заметила Татьяна.
– Где? – удивленно воскликнул Олег Владимирович. – Или вы предлагаете ее просто закопать в снег? Но ведь дикие звери могут раскопать…
– Пока я что-то никаких зверей не видела, – сказала Татьяна. – А хорошо бы они тут все-таки были. Что есть будем после того, как припасы закончатся?
– Похоронить надо, – твердо заявил Валентин. – Нельзя оставлять лежать так, как есть. Не по-человечески это… Может, под обломками самолета? Соорудим что-то типа пирамиды… Надо посмотреть, какие там есть куски.
– Но ведь в Питере же зимой хоронят, – подала голос Алена. – Думаете, здесь земля промерзла намного сильнее? Или у нас на кладбищах техника специальная есть?
– Ничего подобного, колом долбят, – сообщил Олег Владимирович. – Сила просто нужна и кол металлический. Хотя, может, и топором что-то получится…
– А бурильный молоток? – напомнила Татьяна и посмотрела на Валентина. – И аккумулятор?
– Я не знаю, как пользоваться этой техникой, – ответил он.
– Не надо! – воскликнул Арсений. – Шарахнет еще, чего доброго…
– А если костер развести? – предложила я. – Ведь земля как-то прогреется? Может, легче будет долбить? И ведь после взрыва самолета она должна была прогреться! Хотя сейчас, наверное, уже снова остыла. Но на том месте, где стоял самолет, все-таки должна быть мягче.
– Давайте сходим посмотрим, – предложил Карл. – Потом разведем костер, в крайнем случае воспользуемся обломками. Только всем сразу нельзя ходить.
Я предложила вначале сходить за Маринкой.
– А нести ее ты как собираешься? – спросил пузатенький.
– На покрывале каком-нибудь. В нем и похороним. Или есть желающие сколотить гроб?
Желающих не нашлось.
– Самолет! – вдруг воскликнул Карл. – Слышите?
Все мгновенно замолчали и в самом деле услышали сверху гул. Гул становился громче.
– На улицу! – скомандовала я.
– Мужикам лучше остаться в доме, – крикнула Татьяна. – Алена!
– Карл, пошли! Ты же в костюме Деда Мороза.
Мы вчетвером выбежали из дома. Довольно высоко над поляной летал вертолет. Мы стали махать руками и кричать. Карл, не успевший застегнуть на себе шутовской наряд, сорвал тулупчик Деда Мороза и стал им размахивать над головой.
Вертолет сделал еще круг над поляной и улетел. Мы в расстроенных чувствах вернулись в дом. Настроение испортилось. Нас не стали спасать, хотя я не сомневалась, что заметили. Значит, вертолет ищет неразбившийся самолет. Скорее всего, он прилетал за беглецами, но не стал никого дожидаться. Может, наоборот, стоило только мужикам из дома выбегать? Но они не в зэковских ватниках…
Однако нам следовало довести до конца задуманное.
Мы забрали покрывало из комнаты, где жили пилот с Маринкой, потом Валентин с Пашкой и мы с Татьяной отправились к месту, где вчера упала стюардесса.
Там ничего не изменилось, только тело немного припорошило снегом. Пашка с Валентином переложили мертвую Маринку на покрывало и понесли. Мы с Татьяной замыкали шествие, в основном пятясь. Пистолет был в руке у Татьяны. Я прихватила с собой большой тесак, но скорее для собственного успокоения. Метать ножи я не умею и представить себя сражающейся с четырьмя беглыми зэками тоже не могла.
Марину на покрывале опустили перед входом в дом. Остальные, за исключением пилота, высыпали на улицу.
– Сразу туда понесете? – спросил Карл, кивая на место приземления самолета.
– Да, – ответила я. – А потом за дровами придем и топором.
– Документы бы надо забрать у нее, – заметил Арсений. – Ну, чтобы потом властям отдать… Они же у нее, наверное, в кармане. – И он кивнул на форменное пальто, в котором была Маринка.
– Юленька, вы из нас всех в жизни видели больше всего трупов, – подал голос Олег Владимирович, для разнообразия трезвый. – Причем криминальных… Может, вы… э-э-э… обыщете покойную?..
Я пожала плечами и опустилась на колени на покрывало рядом с мертвой. Вначале я просто провела двумя руками по телу, чтобы прощупать, где что лежит, – и замерла на месте. Моя рука замерла на правом кармане… Я запустила в него пальцы и извлекла второй пистолет.
Последовала немая сцена. Я проверила обойму. Полная. Вот только запасной нет. Но два пистолета – это лучше, чем один.
– Дальше ищи, – сказала Татьяна, забирая у меня оружие.
Ко мне присоединился Пашка. Он трупов видел не меньше моего, поскольку мы всюду выезжаем на пару. Однако больше ничего интересного в карманах не оказалось. Какие-то бумажки, салфетка, пара леденцов. Документы отсутствовали. Может, они у нее в сумке в комнате? И вообще будет интересно проверить содержимое Маринкиной сумки…
– Больше ничего нет, – наконец объявила я и встала. – Пошли.
Татьяна отдала мне один пистолет, второй так и оставила себе, и мы опять вчетвером отправились к обломкам самолета. Остальные четверо вернулись в дом.
– А может, в самом деле в сугроб? – спросила Татьяна. – Задолбаемся мы тут с копанием. Давайте вон в углу поляны, там, куда нос самолета врезался. И вон тем обломком носовой части прикроем? Паш, тащите туда.
Мужики пошли вперед, мы последовали за ними.
– Тут какая-то палка из сугроба торчит, – вдруг сказал Валентин, который шел первым. – Похоже, не от самолета. Не могла она так воткнуться. Снег рядом совсем не тронут.
