язык, и я сказал, что на этом балу надеюсь встретить свою Золушку. Парни, как водится, принялись зубоскалить и подначивать меня, я завелся и заключил пари, что женюсь на той, чью туфельку найду в двенадцать часов ночи на парадной лестнице своего замка. Тогда эта идея понравилась мне самому. Правда, наутро, протрезвев, я уже не находил ее такой уж перспективной. Мое сердце екнуло и предупредило, что туфельку может оставить такая ведьма, что мало не покажется. Но я тут же успокоил себя тем, что девчонки, кто из озорства, а кто и в надежде захомутать меня, набросают столько туфелек, что пари можно будет признать несостоявшимся из-за реальной невозможности жениться на всех. Гаремы-то у нас запрещены законодательно. И, таким образом, я надеялся выйти сухим из воды. Но мне не повезло. Когда пробило двенадцать, парни поволокли меня на лестницу, и за нами увязалась вся компания. Оказавшись на месте, я не поверил своим глазам! На лестнице лежала одна-единственная туфелька. Девчонки выхватили ее у меня из рук и стали по очереди примерять, покатываясь со смеху. Хозяйки туфельки среди гостей моего вечера не оказалось. Я подумал, что это чья-то глупая шутка, рассмеялся и предложил всем продолжить вечер.
— И вы продолжили?
— Да, мы гуляли до утра. На этом вечере я близко познакомился с Ликой, и мы влюбились друг в друга.
— А раньше вы не были знакомы?
— Шапочно.
— То есть?
— Я видел Лику несколько раз мельком. Она была девушкой моего приятеля. С ним она и пришла на вечер.
— Правильно ли я вас поняла, что приятель не знакомил вас раньше со своей девушкой? — решила уточнить сыщица.
— С какой стати ему меня с ней знакомить? — удивился Прохор.
— Но как же? — растерялась Андриана. — Если она его девушка, а вы его друг…
— Я тоже не знакомил своих приятелей со своими девушками, если только знакомства нельзя было избежать, — несколько раздраженно ответил парень.
— Как странно все у вас, — проговорила вслух не скрывающая своего недоумения Андриана.
— Девушки часто меняются, — насмешливо проговорил Прохор, — приятели гораздо реже.
— Как зовут этого приятеля?
— Эдик, — нехотя проговорил Измайлов.
— Его полное имя?
«Вот зануда», — подумал Прохор, но все-таки ответил:
— Эдуард Игоревич Нефедов.
— Он был вашим парнем? — посмотрела сыщица на Летучую.
— Можно сказать и так, — так же нехотя ответила Лика.
Андриана принялась копать дальше:
— То есть вы пришли с Нефедовым, а потом сблизились с хозяином замка?
— Да, — пролепетала девушка, — так получилось, — и принялась оправдываться: — Я влюбилась в Прохора вовсе не из-за его замка.
— А из-за чего?
— Я сама не знаю, — смутилась Лика, — это получилось само собой.
— А вас как угораздило влюбиться в девушку друга? — спросила Андриана Прохора.
— Сердцу не прикажешь, — повел тот широченными плечами.
— Как на все это отреагировал Эдуард Игоревич?
— Эдуард Игоревич, — проворчал Измайлов, — никак не прореагировал, только и сказал: «Ну вы даете, ребята», — и принялся волочиться за Зинкой Кануевой.
— Кто это?
— Моя однокурсница!
— Они и ушли с вечеринки вместе, — тихо сказала Летучая.
— И вас это не огорчило? — спросила Андриана.
— Ну что вы! — вырвалось у девушки. — Я обрадовалась!
— Чему?!
— Что все так удачно разрешилось. Никаких обид и претензий друг к другу.
«Я, кажется, совсем отстала от жизни, — подумала Андриана Карлсоновна, — и не могу понять современную молодежь».
— Что же, вы встречались с Нефедовым, не испытывая к нему никаких чувств? — все-таки решилась она спросить девушку.
— Почему же не испытывала, Эдик мне нравился.
— Надо думать, что и вы ему нравились.
— Я тоже так думаю, — легко согласилась Лика.
— Почему же он так быстро утешился? — продолжала недоумевать Андриана.
— А вы хотели, чтобы он разыгрывал Отелло? — усмехнулся Прохор.
— Нет, этого я не хотела.
— Мы тоже, — заверил ее Измайлов и не удержался от иронии: — Кажется, в вашем поколении было принято говорить: «Мы же все интеллигентные люди».
— А что принято говорить в таких случаях в вашем поколении? — спросила Андриана с вызовом.
— Ничего. Лучше сделать вид, что все в порядке вещей.
— Хорошо. Что было дальше?
— Дальше в институте я узнал, что Золушка, оставившая на лестнице в моем доме туфельку, не кто иная, как Светка Кравцова!
— Вы были с ней знакомы?
— Не думаю.
— То есть? — удивилась Андриана Карлсоновна.
— Светка училась в этом же институте, но на втором курсе.
— Мы с ней учились в одной группе, — тихо сказала Лика.
— Кравцова была на вашей вечеринке?
— Нет, — помотал головой Прохор, — я уже говорил вам о том, что хозяйки туфельки на моем празднике не было.
— Как же ее туфелька оказалась в вашем доме?
— Это я ее туда принесла, — еле слышно призналась Лика.
— Зачем?! — изумилась Андриана.
— Света была тайно влюблена в Прохора. Но у нее не было ни единого шанса! А тут он появился, — тихо проговорила Лика, стараясь не смотреть на Измайлова.
— Как Кравцова узнала о готовящейся вечеринке и пари?
— Тоже мне, секрет полишинеля, — фыркнул Прохор. — Да кто-то проболтался, и вскоре об этом знали на всех курсах.
— Вы такая известная в вузе личность? — спросила Андриана.
— Представьте себе!
— У него и прозвище есть, — пробормотала девушка.
— Какое?
— Принц.
— Даже так, — удивилась Андриана. — А вы сами до того, как оказались в доме Прохора, не были в него влюблены?
— Нет, — призналась Лика, — и не думала, что смогу когда-нибудь полюбить его. Иначе я бы не согласилась помогать Свете.
— Кому пришла в голову идея подложить на лестницу туфельку Светланы?
— Светке, конечно, — передернула плечами Лика.
— И вы согласились?
— Да, тогда этот розыгрыш показался мне клевым.
— Вы не верили, что Света заявит на Прохора свои права?
— Нет, я даже не думала об этом. К тому же, все знали, что Кравцовой в замке не было.
— Но Кравцова решила бороться за свое счастье до конца?
— Точно! Буквально уперлась рогом.
— Она принесла в аудиторию вторую туфельку! И при всех потребовала, чтобы я надел на нее ту, что нашел в своем доме.
— А вы?
— Разозлился, конечно. Сначала я подумал, что это кто-то из ребят надо мной прикололся. Но они все ушли в несознанку. Тут-то Лика и призналась, что это ее работа. Так мы оба оказались в тупике.
— Вы не рассердились на Анжелику? — спросила сыщица Прохора.
— Рассердился, конечно, но не сильно, — вздохнул Прохор.
Сыщица повернулась к девушке:
— Если вы влюбились в Прохора, то почему вы все-таки оставили на лестнице туфельку Кравцовой?
— Я сама не знаю, — прошептала Лика Летучая, — я действовала, как запрограммированная. К тому же я была слегка пьяна, — призналась она.
Сыщица перевела взгляд на Измайлова:
— Вы пробовали говорить с
