– Мы докажем его невиновность, мама, – искренне произнес Эрик Беннет. – А теперь пойдемте наверх.
Сорок минут спустя Глэди и Лейн уже ехали обратно в Манхэттен. По пути Глэди отметила:
– Прошло почти два года с того скандального разорения. Но несчастная женщина по-прежнему выглядит так, как будто это потрясение только что обрушилось на нее. Что ты думаешь о портрете этого жулика, смотрящего на мир с благосклонной улыбкой? Я так полагаю, что к моменту исчезновения Беннета краска едва успела высохнуть.
– Это очень хорошая картина.
– А чего еще можно было ожидать? Портрет писал Стюарт Кэннон, и, поверь мне, он взял за работу недешево. Но на аукционе никто не стал торговаться за эту картину, и ее оставили у Беннетов.
– Вы не думаете, что Паркер Беннет был обвинен ложно?
– Чушь.
– Но ведь пять миллиардов долларов исчезли абсолютно бесследно, так?
– Да. Бог весть, где Беннет ухитрился их спрятать. Не то чтобы это принесло ему хоть что-то хорошее. Тем более, если он мертв.
– А если он жив, его жена или сын могут знать, где он находится, как вы считаете?
– Понятия не имею. Но можно держать пари, что, если б у них даже был доступ к этим деньгам, они ни за что не решились бы расходовать их. Каждый цент, который они потратят до конца своей жизни, окажется под пристальным вниманием правительственных ястребов.
Лейн не ответила. Движение на Меррит-аллее становилось все более плотным, и Лейн хотела, чтобы Глэди думала, будто она целиком и полностью сосредоточена на управлении машиной.
Она знала, что Глэди была слишком занята прощанием с Энн Беннет, чтобы заметить, как Эрик Беннет пригласил Лейн поужинать вместе.
На следующий день после визита в особняк Беннетов Глэди огласила свое решение в обычной для нее манере. Царственным тоном поведав, какую мебель намеревается забрать из особняка Беннетов, она предоставила Лейн дальнейшую проработку скучных подробностей.
– Мы видели виртуальную модель таунхауса в Нью-Джерси, – решительно заявила Глэди, – но я хочу, чтобы ты отправилась туда, дабы прочувствовать обстановку. Я уже говорила: когда я завершила работу над декором десять лет назад, Энн Беннет сказала, что комната отдыха для прислуги – самое уютное помещение во всем доме. Поэтому, разместив в ее новом доме мебель оттуда, мы тем самым сделаем ей приятное. Я выбрала образцы краски для каждой из комнат, но прошу тебя посмотреть на месте и сообщить мне, подойдут ли цвета. Возможно, нам придется смешивать тона, чтобы добиться того оттенка, который я хочу получить.
Лейн улыбнулась про себя, подумав, что Глэди согласилась разок съездить в особняк Беннетов, но не собиралась больше тратить свое драгоценное время на этот проект, особенно если его можно проработать дистанционно.
Лейн также понимала, что проработка деталей этого проекта будет для нее чрезвычайно интересной задачей. Как и многие, она просмотрела все материалы о Паркере Беннете, появлявшиеся в средствах массовой информации, – начиная со статьи, извещавшей о том, что пять миллиардов долларов исчезли со счетов хваленого Инвестиционного фонда Беннета. Помимо нескольких состоятельных клиентов, Паркер Беннет принимал вклады в основном от представителей среднего класса, владельцев «малого бизнеса», зарабатывавших деньги в поте лица своего. Это сделало его преступление еще более отвратительным. Многие пожилые клиенты были вынуждены продать свои дома или квартиры, где намеревались пожить на пенсии. Другим – для кого отчисления от фонда были единственным источником дохода – пришлось переехать жить к своим детям, и взаимные обиды при совместном проживании часто приводили к разрывам в некогда дружных семьях. За этой финансовой катастрофой последовали четыре самоубийства.
– Чего ты ждешь? – поинтересовалась Глэди. – Мне нужно, чтобы ты вернулась к двенадцати. Вчера вечером мне позвонила графиня Сильвия де ла Марко. Когда-то она была «Салли Чико из Статен-Айленда» – до того, как окрутила несчастного старого графа, женив его на себе. Он умер года три назад, и, полагаю, ее траур уже завершен – если она его вообще соблюдала. Теперь графиня хочет полностью отделать заново свои апартаменты. Мы должны прибыть туда в двенадцать тридцать. Это будет долгое совещание. Я попытаюсь как-нибудь убедить ее отказаться от того, что в ее понимании считается хорошим вкусом. Она напомнила мне, что обедает рано, дав таким образом понять, что кормить нас она не собирается. Так что на обратном пути купи гамбургер в «Мак-Авто» и съешь его в машине.
Глэди опустила взгляд на гору бумаг, лежащих на ее столе. Это был сигнал о том, что Лейн уже следует быть на пути в Нью-Джерси. «Не проходить поле “Старт”. Не брать двести долларов», – подумала Лейн, выходя из кабинета Глэди. Это была одна из карточек с указаниями из любимой игры ее детства, «Монополии». Быстрым шагом она прошла через все еще темную приемную и вышла в коридор. Кроме нее, в лифте, спускавшемся на первый этаж, никого не было, но когда Лейн вышла в вестибюль, там уже толпился народ, спешащий на работу. Первой в очереди к лифту стояла Вивиан Холл, секретарша из их офиса. Ей было шестьдесят два года, и она трудилась у Глэди уже десять лет – рекорд среди работников. У нее были пышные светло-каштановые волосы, она носила одежду четырнадцатого размера[3], но была хорошо сложена – однако постоянно намеревалась похудеть.
Увидев Лейн, выходящую из лифта, Вивиан отошла в сторону, чтобы поговорить с ней.
– Как наша леди-дракон? – спросила она.
– Как обычно. – Лейн улыбнулась. – Я направляюсь в Нью-Джерси, чтобы взглянуть на новую квартиру миссис Беннет, и должна вернуться вовремя, чтобы вместе с Глэди отправиться в апартаменты графини де ла Марко.
– Добрая старая Глэди… – Вивиан покачала головой. – За восемь часов она готова выжать из тебя работы на все десять. Но, судя по всему, ты вполне с этим справляешься. Кстати, твой наряд мне нравится. Этот оттенок синего тебе очень к лицу.
Лейн ощутила, как в душе поднимается волна горечи. Кен тоже говорил, что этот цвет ей идет. Завтра у него был бы день рождения – тридцать шесть лет. Прошло пять лет с тех пор, как пьяный водитель врезался в их машину на аллее Генри Гудзона. Машина вылетела с дороги и несколько раз перевернулась. Кен погиб на месте от перелома шеи. Они были женаты всего год, и Лейн была на третьем месяце беременности. Конечно, у водителя-пьяницы не было страховки.
Каждый раз, когда ее охватывала тоска, Лейн думала о своей четырехлетней дочери Кэти, которую она в тот ужасный день так легко могла потерять.
Обо всем этом она размышляла, быстрым шагом идя через парковку.
Через десять минут Лейн въехала в тоннель Линкольна, ведущий из Манхэттена в Нью-Джерси. Полчаса спустя уже оказалась в коттеджном районе Монклера, где находился будущий дом Энн Беннет. «Симпатичный район», – подумала она, петляя по извилистым улочкам. Свернув на Сидар-драйв, Лейн поехала медленнее, высматривая номера домов, и в конце концов остановилась у дома номер двадцать один – точно такого же, как все соседние, стоявшие в едином тесном ряду. Фасад был сложен из серого камня, но большое окно, смотрящее в сторону улицы, несколько смягчало унылое впечатление. Вчера Глэди взяла у Беннетов один из ключей от таунхауса, и сейчас Лейн нашаривала его в кармане.
Не успела она открыть дверь, как из соседнего дома неожиданно вышел мужчина.
– Здравствуйте, – крикнул он, быстро проходя мимо общей подъездной дорожки, на которой стояла Лейн. – Вы новая владелица? Если так, то мы будем соседями. Я тоже только что купил тут домик. – Он протянул руку. – Энтони Руссо, но все зовут меня Тони.
– Лейн Хармон. – Отвечая на приветствие, Лейн окинула взглядом соседа Энн. Рост примерно шесть футов два дюйма, сине-зеленые глаза, светло-русые волосы, теплая улыбка. Хотя на дворе был ноябрь, его кожа сохраняла отменный загар – как у человека, который много времени проводит на открытом воздухе. На взгляд Лейн, ему было около тридцати пяти лет.
– Я не новая владелица, – ответила она. – Я работаю у дизайнера интерьеров, которая занимается этим домом.
Энтони улыбнулся.
– Я, наверное, мог бы воспользоваться ее услугами.
«Только не с ценами Глэди – разве что у тебя водятся большие деньги», – подумала Лейн.
– Я вас не задержу, – продолжил он. – Кто собирается въехать сюда?
– Наша клиентка по фамилии Беннет, – сказала Лейн. Она уже повернула ключ в замке. – Мне пора приступать к работе. Рада была познакомиться с вами.
Не ожидая его ответа, она открыла дверь и решительно закрыла ее за собой. Потом заперла, сама не зная почему.
Лейн уже видела компьютерную модель этого жилища, но сейчас, действительно оказавшись здесь, она была рада увидеть, что прихожая ярко освещена солнцем, вливающимся в окно. Дальше располагалась лестница, ведущая на второй этаж. Войдя на кухню, Лейн отметила, что может заглянуть прямо в кухонное окно Тони Руссо – его дом располагался сразу за подъездной дорожкой. Сам Тони стоял у стола, распаковывая громоздящиеся на нем коробки.
