– Эй, тетка… – послышался робкий мужской голосок из-под черной маски.
– Я тебе не тетка, а женщина! – гордо заявила амазонка, взмахнув черной дубинкой. – Я тебе покажу тетку! Где директор?!
Молодцы стали приходить в себя – и разрушители, и лежавшие на полу. Лежавшие, пожалуй, очухались первыми и поняли, что это их единственный шанс вырваться из столь негостеприимного офиса. Вторая группа обратила свои взоры на пытающихся улизнуть, завязалась драка. Тетка стояла в середине холла и визжала что-то вроде «Мамочка родная! Помогите! Убивают!». Теперь на нее опять никто не обращал внимания. Бой продолжался.
Я следила за сражением. Пока никто не мог одержать верх. Мне было просто интересно – чем же все это закончится? И тут в дело снова вступила тетка. Она, по всей вероятности, страстно желала получить ответ на вопрос, где же находится директор, то есть я.
Тетка стала опускать каучуковую дубинку со свинцовым наполнителем на катающиеся по полу тела. Силы в ней явно было немало, да и лупила она молодцев от всей души… Если они объединятся против нее, наверное, придется прийти ей на помощь – из женской солидарности. Но случилось другое. Обе группы лиц в камуфляже резво бросились к выходу. Так-так, поджали хвостики? Я захлопала в ладоши. Тетка вызывала у меня восхищение.
Амазонка гнала незваных гостей до выхода, затем она остановилась в дверях, подобная разъяренной фурии. Молодцы тем временем запрыгивали в поджидавший их во дворе транспорт. Неужели всё? Теперь только урон подсчитать. Сообщать Сене новость тоже, конечно, придется мне. Больше некому. И во сколько же я сегодня доберусь до дома?
Бог мой! Кто там еще?! Один автобус уже успел улизнуть, а второй только заруливал под арку, когда из-под нее выскочил «Мицубиси Паджеро», за которым неотступно следовал «Опель Фронтьера». Это уже наши «красные шапочки». Слава тебе господи! – обрадовалась я.
* * *
Наши быстренько выгрузились и занялись уже заметно ослабленным составом налетчиков. Тетка с интересом наблюдала за происходящим от входа, легко постукивая дубинкой по собственной ладони. Наверное, прикидывала: вмешаться – не вмешаться? Нужна мужикам помощь или сами справятся? С пола тем временем поднялись наши охранники Игорь и Славик. Мальчики выглянули во двор, решили, что там им делать нечего, и направились к туалетам – как я подозреваю, умывать морду лица. Но не тут-то было.
– Эй! – властным голосом крикнула им тетка.
Парни повернулись как по команде.
– Где директор? – спросила тетка как ни в чем не бывало.
– Семен Григорьевич? – переспросил Славик, обалдело взирая на амазонку.
– Ну откуда я знаю, как его зовут?! – рявкнула на него тетка. – Ему секретарша нужна?
Славик с Игорьком быстро переглянулись, облизывая разбитые губы. Представляю, что они сейчас думали… Они знали, что новую секретаршу ищу я, и теперь представляли, как эта амазонка будет смотреться у меня в приемной, тем более если ее поставить рядышком со мной. Вернее, меня рядом с ней. Гулливер с лилипутом.
– Нет, – наконец выдавил из себя Игорь.
– Что значит нет?! – Тетка пошла на ребят всей массой своего тела. Они в испуге попятились. – Объявление подавал? Секретаршу хотел? А теперь – нет?!
– Это не он… – начал Славик, наткнулся спиной на пальму и рухнул на пол вместе с ней.
Чего не изничтожили омоновцы – добил наш собственный сотрудник. Единственная ведь нетронутая вещь оставалась стоять в своей кадке! Опять же спасенная амазонкой. Но ничего, все спишется на налетчиков.
Тетка поняла, что со Славиком больше говорить не о чем, и повернулась к Игорьку. Его спас выплывший из кабинета начальника службы безопасности Иван Иванович. Он встретил амазонку с распростертыми объятиями. Можно считать, наша спасительница.
– А ты кто такой? – спросила она у Ивана Ивановича.
Он представился.
– Начальник отдела кадров? – переспросила тетка. – Мне к вам, наверное, – задумчиво произнесла она. – Я наниматься пришла.
Иван Иванович, конечно, слышал все произнесенные амазонкой речи и уже знал, кем она желает у нас трудиться. Возможно, он в эту минуту прикидывал, не предложить ли ей место в рядах охраны офиса – или даже личной телохранительницы кого-либо из руководства. Например, меня. А что – женщина-телохранитель у женщины-директора? Надо подумать.
В этот момент в здание вошли шубаковские. Хоть эти были без масок. Я быстро переключилась на двор. Лиц в пятнистых комбинезонах загружали в машины валом. Наверное, отвезут куда-то в уютное местечко для длительной душещипательной беседы. И поделом им. Но это уже не моя головная боль. Каждый должен выполнять свои обязанности.
В холл вошли Береза, правая рука Шубакова, и Кондрат – можно сказать, левая. Оба были стрижены почти под ноль, физиономии имели зверские, подбородки квадратные, а у Кондрата на лбу красовался старый, побелевший от времени шрам. Возможно, если бы парни носили волосы нормальной длины, а Кондрат еще и челочку, то смотрелись бы оба вполне сносно, а так лучше подходили для большой дороги, чем для появления в общественных местах. Правда, насколько мне было известно, оба успели поработать в органах. Почему они оттуда ушли (или их попросили?), мне, естественно, никто не сообщал. Господа пожали ручку Ивану Ивановичу, потом Игорьку и поднявшемуся (правда, уже без помощи многострадальной пальмы) Славику и вопросительно посмотрели на амазонку.
– Это наша новая сотрудница, – представил Иван Иванович энергичную даму.
Так, на работу берем в любом случае? Ну что ж, мудрое решение, Иван Иванович. Такие кадры нельзя упускать. Лучше пусть будет у нас, чем у конкурентов. Но скорее всего я ее никому не отдам. Будет работать на меня лично.
Пока Кондрат с Березой удивленно разглядывали даму с каучуковой дубинкой, которую она так и не выпустила из рук, я решила присоединиться к честной компании и представиться своей новой подчиненной.
– Сашенька! – расплылись в улыбке Береза с Кондратом. – Ты, как всегда, очаровательна.
Ну, это я и без вас знаю, подумала я, но вслух ничего не сказала, только царственно кивнула и протянула ручку для поцелуя. Береза с Кондратом по очереди облобызали ее. Почему-то многие мужики стремятся поцеловать мне руку, я уже так к этому привыкла, что теперь протягиваю ее для поцелуя всем особям мужского пола – даже тем, кто этого раньше никогда не делал. Подозреваю, что я остаюсь единственной женщиной, которой и Береза, и Кондрат когда-либо целовали конечности.
– Мальчики, сходите умойтесь, – бросила я через плечо Славику с Игорем. Они поспешно удалились. – Иван Иванович, введите наших друзей в курс дела, а мы пока побеседуем с новой сотрудницей. – Я повернулась к тетке и задрала голову, чтобы представиться. – Александра Валерьевна, коммерческий директор. Это я подавала объявление. Пройдемте, пожалуйста, в мой кабинет.
Не говоря больше ни слова, я развернулась и направилась к себе, огибая многочисленные валявшиеся на полу предметы, что было не очень легко проделывать на высоких каблуках. Ступая твердо и уверенно, тетка направилась вслед за мной. Дубинку из рук она так и не выпустила. Охотничий трофей как-никак.
11 сентября, четверг
Я грациозно опустилась на свой высокий стул и положила руки на большой письменный стол. Моя потенциальная секретарша плюхнулась в обитое черной кожей кресло для посетителей. Мне было жаль офисную мебель – кресло жалобно пискнуло, принимая ее в свое чрево.
Я внимательно посмотрела на отважную воительницу. Невольно вспоминались картины Бориса Кустодиева. Родись сидевшая передо мной женщина в начале века, она послужила бы художнику великолепной натурщицей. Как раз его стиль. Дама тем временем рассматривала меня.
– Как вас зовут? – первой прервала молчание я.
– Люся, – ответила она. – Люся Соколенко.
«Ну ничего себе, – подумала я, давно уже привыкшая представляться по имени-отчеству. – Она до сих пор воспринимает себя как Люсю».
– А по батюшке как?
– Сергеевна.
– Так, значит, Людмила Сергеевна… – начала я, но посетительница меня перебила:
– Просто Люся, не надо никаких отчеств.
Видимо, она хотела сопроводить свои слова небрежным движением руки, так сказать, отмахнуться от отчества, но забыла, что до сих пор держит каучуковую дубинку со свинцовым наполнителем. Конечно, для Людмилы Сергеевны она была невесомой, но моя лампа приказала долго жить. Слава богу, компьютер остался цел. Пока.
Людмила Сергеевна тут же вскочила, запричитала, обещая убрать осколки, и даже начала сгребать их ладошкой в кучку. Палку она наконец выпустила, и та теперь лежала в кресле.
– Успокойтесь и сядьте, – произнесла я ровным голосом.
Людмила Сергеевна все-таки собрала осколки на лист бумаги, отнесла его к дальней стене и положила там в уголочке. Ладно, это уже проблемы уборщицы. Я переключилась на Люсю, которая до сих пор продолжала извиняться, прижимая пухлые ладошки к огромной груди.
