- Да нет, - удивляясь моей настойчивости ответил тесть, - всему театру.
- Как его зовут и где он сейчас? - Сам не зная для чего спросил я.
- А тебе зачем? Его сейчас даже следователь не трогает. Сегодня похороны отца. Сам понимаешь... - Буйволом вздохнул полковник.
- Понимаю. Сегодня отца, а послезавтра матери.
- Такой вот сикамбр получился. Что и говорить, досталось пацану.
- Досталось. - Протянул я в раздумье. - Отец, а через пару дней мать. Отца убили на сцене, мать же не получилось. Тогда применили более действенные меры.
- Что ты хочешь этим сказать? - Заволновался Ефимов.
- Ничего, просто то, что сынишка рабочий сцены, только и всего.
- Ну даешь! Неужели ты думаешь, что это его работа?
- Кто его знает. - Уклончиво ответил я. - Чем черт не шутит когда бог спит. Согласитесь, что ему как никому другому были доступны все сценические ловушки. Тут тебе и штанкет под рукой, тут штырь от прожектора. И главное комар носа не подточит. Все тихо и естественно.
- Черт его знает, но он же ревет белухой.
- А по вашему он должен хохотать и по стук кастаньет плясать качучу?
- Ты прав. - Задумчиво массируя седловину носа отозвался тесть. - Но подожди, я не понимаю зачем он это сделал. Какие цели он преследовал? Я не вижу мотива.
- Ну за этим дело не встанет, я сейчас вам придумаю десяток. Во первых, ограничение в свободе, в средствах. Во - вторых, жесткие, непосильные требования со стороны родителей. А в третьих, возможное унижение чести и достоинства молодого человека, оскорбление, рукоприкладство и так далее.
- Ну ты, Костя, даешь! - Заржал, захрюкал Ефимов. - Если так, то каждый второй дитятя своего родителя кончал бы во младенчестве.
- Все это я сказал чисто условно, а если серьезно, то наиболее вероятной причиной убийства родителей может быть пристрастие их детей к наркотикам. Совсем недавно у меня был аналогичный случай.
- Я знаю. Над твоими словами следует серьезно подумать. - Авторитетно заявил полковник и я подумал, что на том мою миссию следует считать оконченой, но как и всегда оказался неправ. - Костя, ты должен мне помочь! - Уже через минуту с пафосом выдал он. - Я должен раскрыть это грязное преступление.
- Следствие ведут Колобки?! - Бестактно рассмеялся я. - Перестаньте ребячиться. Зачем это вам? У вас своих дел не проворот, фирму надо поднимать. А вы ерундой занимаетесь. Или старческий маразм начинается?
- Ничего ты не понимаешь, - Обиженно засопел он. - Я должен доказать!
- Кому и что? - Пытаясь выбить из него дурь ядовито спросил я.
- Хочу доказать, что я ещё на что - то гожусь. А кому? Может быть самому себе.
- Похвально, ну что ж доказывайте, а я - то причем?
- Скотина ты, Костя! А ещё зятем называешься. Ты ж понимаешь - мне не вытянуть.
- Но у вас целый штат охранников. Почему бы вам их не подключить?
- В основном я набирал бойцов, а тут их качества не понадобятся.
- Ладно, с вас причитается. К вечеру достаньте мне домашний адрес Комаровых и узнайте фамилии их бывших близких друзей. Попробуем...
Покойные супруги Комаровы близкими друзьями обзавестиь не успели, потому как приехали в наш город полгода назад. Жили они в театральном общежитии, где имели две комнаты в трехкомнатной квартире. Эти сведения, равно как ксерокопии их трудовых книжек и личных дел, мне в тот же вечер представил тесть. Он так же добавил, что похороны Виктора Комарова прошли успешно, а тело его жены, Нины Комаровой уже завтра утром будет перевезенопе из морга в театр и возле него будет неотлучно дежурить скорбящий сын.
- Ты, Костя, до похорон его лучше не трожь, а то мало ли что, вдруг мы на него напраслину возводим, потом сами от своего дерьма не отмоемся. - Как - то застенчиво и виновато в заключении прогудел тесть. - И вообще... Я подумал...Может ты был прав, незачем нам будоражить эту воду, ну их совсем...
- Э-э-э, нет, батенька, так не пойдет, уж померла так померла. Не я хотел, вы сами все это затеяли, и теперь я отступать не намерен.
- Да нет, я ничего...конечно, но все таки...Замямлил бравый полковник.
- Ну вот и отлично. Что на сей счет говорят в нашей доблестной милиции. Какие строят прогнозы, или вы не интересовались? - Дело пока находится у старшего следователя Балуева, но похоже, что он эти два убийства не связывает, по крайней мере, пока не связывает.
- А вы не пытались ему подсказать?
- Нет, я ведь хотел этим занятся сам.
- Что значит хотел? Мы и займемся этим. У нас получится отличный тандем. Даже не сомневайтесь. А пока извините, я займусь личными делами покойников. Слушайте.
- С чего начнем? Дамам преимущество. Итак, Нина Николаевна Комарова родилась в 1958 году в городе Чирчик Ташкентской области. После окончания десяти классов, в в 1975 году поступает в Ташкентский театральный институт, который благополучно заканчивает в семьдесят девятом и тогда же выходит замуж за господина Комарова В А, так же выпускника этого института и даже курса. Вот так - то, Алексей Николаевич! Можно сказать - любовь со школьной скамьи.
Теперь займемся Виктором Андреевичем Комаровый 1955 года рождения. Он, как и будующая его супруга родился в солнечном Узбекистане, но только в древнем городе Самарканде, а в институт поступил позже по той причине, что отбывал воинскую повинность. Что же дело благородное. Смотрим дальше. Сразу же после окончания кафедры актерского мастерства супруги нанимаются в Русский Драматический театр имени В Маяковского, где оба работают до восемьдесят четвертого года. А потом артист Комаров решает в корне поменять профессию и устраивается в старательскую артель "Утес"
ГОК "Лензолото". Опять золото. Алексей Николаевич, это золото скоро меня загонит в гроб. Устраивается простым рабочим. Это уже интересно! Или вы не так не считаете?
- Конечно, там и надо концы искать, а парнишка не причем.
- Все возможно, но погодите, проследим их путь до последнего дня. Итак, проработав в артели пять лет, в июне восемьдесят девятого года Виктор Андреевич Комаров из артели увольняется, забирает супругу и переехав в город Курган, вместе с женой, поступает в труппу драматического театра. Хм, папенька, не кажется ли вам это странным, бросить столичный театр под южным солнцем и тащиться черт знает куда, в обычный областной театр?
- Может их оттуда вытурили?
- В том - то и дело что нет, у них полно благодарностей, а у Нины Николаевны за эти десять лет было три повышения и в конечном итоге она стала актрисой высшей категории. Ладно, пойдем дальшн, а дальше начинается полная свистопляска! Проработав в Кургане пять лет они похоже взбесились. Начинают менять города и театры как перчатки. Смотрите; Фрунзе, Сызрань, Барнаул, Саратов, Борисоглебск и наконец мы. Это за пять - то лет пять городов.Что вы на это скажите, дорогой тестюшка?
- Похоже, что они от кого - то бегали.
- Именно, именно так и никак иначе. От кого - то бегали, но не убежали. Теперь, когда мы это знаем, нам уже легче.
- В чем? Костя, мы же не знаем от кого они бегали? А может они вообще не бегали. Может быть просто любили перемену мест. Таких людей полно.
- Довод ваш серьезен и не согласиться с ним трудно. И все таки нужно проверить кто из актеров театра раньше работал в Душанбе.
- Это я сделаю, с кадровичкой у меня сложились неплохие отношения. А чем намерен заняться ты?
- Соорудите ка мне липовое удостоверение вашей охранной фирмы. Вместо ответа попросил я. - Наверное оно мне завтра понадобиться.
А наутро я размахивая пакетом подходил к дому в одном из подъездов которого расположилась актерская братия. Дом был самый обычныый и подъезд типовой. Не больше, не меньше, так же как все исписан всякими интересными словами. Секция Комаровых находилась на первом этаже. На мой звонок отреагировали сразу. Дверь открыл высоченный и костлявый мужик с длинным носом и массивной челюстью. Поверх грязноватой голубой майки и длинных семейных трусов на нем был накинут потрепанный бухарский халат, а лысую голову украшала феска. Был он немного пьян, а потому сомнений быть не могло, я понял, что передо мной актер театра Жорж Александрович Сорокин.
- Пардон, вам кого? - С интересом глядя на меня спросил он густым, чуть хриплым басом. - Может быть вы перепутали дверь?
- Я бы хотел видеть корифея сцены, господина Сорокина. - Сразу включаясь в его игру торжествественно объявил я. - Или они ещё изволят почивать?
- Я пред вами, но только прошу, перестаньте острить. У нас траур. Проходите.
Отстранившись он пропустил меня в опрятную прихожую, а затем и в свою комнату, которую назвать опрятной можно было только с большой натяжкой. Самым непристойным местом являлся стол накрытый длинной и грязной клеенкой. На нем вперемешку с газетами и книгами стояли бутылки, стаканы, а на переполненной пепельнице скорбно сохли рыбьи хребты.
Сбросив с кресла рыжего кота, он усадил меня на самое удобное и почетное место
- С кем имею честь? - Усаживаясь на разобранный диван великопарно спросил он.
