— И это стартовая цена?
— Естественно! А при торгах сумма может возрасти в два или в три раза. Вот так, дорогой мой, Иван Иванович.
* * *
Бобринский волновался не меньше посетителя. Он сам, и его отец родились во Франции. Они считали себя французами, но лишь по паспорту. Как добропорядочные граждане они честно служили и были приписаны к комиссариату на улице Анжу.
Но их душа навсегда прописалась в другом месте. В том, где Пушкин, Глинка, Гоголь, Репин, Блок.
Еще во время Олимпиады 1980 года молодой Пьер Бобринский приехал в Москву, как корреспондент вечерней французской газеты. На третий день он направился на площадь Дзержинского, обогнул «Детский Мир», вышел к красивому дому, где когда-то располагалась московская фирма «Фаберже», повернул направо и через тридцать метров вошел в неприметный домик с вывеской «Приемная КГБ СССР». Он протянул прапорщику свой французский паспорт и попросил:
— Уважаемый, проведите меня к Андропову.
— Зачем это?
— Я хочу помогать России.
* * *
Это было очень давно. Его работа в Лувре, а потом на аукционах Кристи не была связана с секретами, но у него было множество контактов в высших сферах. А что еще нужно для разведчика?
* * *
Бобринскому дали кличку «Фюнес», обучили основам конспирации и определили способы связи. Встречи в Париже проводились, но редко. Обычно он выезжал в Зальцбург, где в австрийских Альпах его ждал сотрудник нашего посольства.
Эти беседы с симпатичными и умными людьми из России поддерживали в Бобринском приятное чувство, что он нужен любимой родине его предков.
За эти годы «Фюнес» составил множество отчетов о кулуарной жизни французских политиков, предотвратил несколько случаев вывоза русских икон и подвел под вербовку генерала из Генерального штаба.
Последним случаем Бобринский гордился особо! Все проходило, как в крутом боевике, но по-русски.
* * *
Задержать Ивана Ивановича Иванова он не мог. Да и зачем? Пока тот не допустил никаких криминальных действий.
Но Петр Сергеевич понимал, что драгоценности все еще находятся в России. Он не мог допустить, чтоб этот хлыщ вывез национальное достояние за рубежи Родины.
Не будет этого!
Бобринский долго прощался, соблазняя гостя огромными суммами и простотой операции по продаже.
— Но самое сложное, Иван Иванович, вывезти собак из России. На границе сейчас такие аппараты стоят, что чуют золото за версту. Многие провалились именно на этом этапе. И не просто многие, а большинство! Понятно, что об этом в газетах не пишут.
— А что же делать?
— Есть выход! У меня построен свой канал вывоза вещей из России.
— Через пограничников?
— Нет, Иван Иванович, через наше посольство в Москве. Дипломатическая почта без досмотра и всякое такое.
— Я готов, Петр Сергеевич! Сколько?
— Вы о моем гонораре? Даже и не думайте! Нет, потом, когда вещи будут проданы, я готов принять скромную сумму. Но, как благодарность, а не как оплату.
— Договорились, Петр. Я не обижу! Так что мне делать?
Бобринский жестом попросил минутку и начал копаться в своей записной книжке. Он не придумал ничего лучше, чем дать этому типу с благородной фамилией Иванов московский телефон Варвары Галактионовой.
Они встречались несколько раз — в Париже и в Москве. Это было давно, когда был жив ее муж. Во Францию они тогда приехали по липовым документам на имя супругов Дюваль.
— Вот, Иван Иванович — нашел! Смотрите сюда. И запишите себе: Дюваль Варвара и московский номер телефона. У нее, возможно, другая фамилия, но я с ней общаюсь только так. Скажите ей, что от меня, и она все сделает. А вы в каком отеле остановились?
— А я так! Я даже не в отеле, а вообще. Я достану всю коллекцию и сразу позвоню госпоже Дюваль. Через недельку или две. Спасибо вам! И не думайте — я умею помнить добро.
Посетитель активно пятился к двери, а потом выбежал из офиса аукционного дома «Кристи» и почему-то бросился в католический костел на другой стороне улицы.
* * *
Оказалось, что копаться в архивах — очень увлекательное занятие. Особенно для молодых мужчин.
Савенков поручил Олегу Крылову изучить историю семьи купцов Собакиных, живших когда-то в доме на Мясницкой улице, которая потом стала улицей Кирова, а затем снова Мясницкой. И Олег копался в архивах!
Приятным было то, что во всех архивах работали молоденькие и вполне привлекательные девушки. Охрана исторических бумаг и прочих духовных ценностей считалась почетной службой.
Многие высокие чиновники пристраивали сюда своих дочек после провалов на экзаменах в МГУ или Иняз. Пусть годик потрудятся! Это лучше, чем болтаться по клубам!
Только на третий день Олег получил кучу заказанных им дел. Тут были и отчеты Департамента полиции за 1908 год, и вырезки из газет за это время, и подборки по московскому отделению фирмы «Фаберже».
Крылов раскрыл первое дело, начал читать и вдруг на пятой странице ощутил аромат истории. Нет, конечно, и сами архивные дела имели специфический запах. Но это просто бумажная пыль, чернила царских времен и настоящие сургучные печати. А Олег почувствовал, что он окунается в ту эпоху.
Это было странное время, когда трамваи и автомобили только начинались, а сотовых телефонов и соевых сосисок не было вовсе.
Крылов получил указание найти потомков Степана Собакина. Но где их тут найдешь? Потомки появились потом! А сейчас, в 1908 году купец только начал обольщать свою любовь — Фаину Ганскую, благородную девицу из семьи адвоката. Но Олег хорошо знал странный закон сыскного дела — информация прячется в самых неожиданных местах. Она попадается там, где ее не ждешь.
А вот, где надо, то там ее никогда нет!
* * *
И Крылов искал, перекладывая дела и листая страницы. После семи вечера в огромном читальном зале кроме него осталась лишь архивная девушка и три упорных историка пенсионного возраста.
Олег знал, что дежурную девушку зовут Ирина. Они познакомились три дня назад. А вчера они сидели на лавочке во внутреннем дворике архива и курили. Беседа была очень душевной. Крылов никак не ожидал от молоденькой девицы такой откровенности. Они долго говорили про жизнь и всякое такое.
Вчера и позавчера Ирина кругами ходила вокруг Олега, привлекая к себе внимание. Они несколько раз выходили на крыльцо покурить. Они весело трепались, но ничего больше.
А сегодня читальный зал работал до десяти, и она дежурила! В половине восьмого Ирина подошла и предложила покурить. Олег, естественно согласился.
Они не остановились на крыльце. Девушка пошла в заросший кустами внутренний дворик. Она углубилась в самую дальнюю часть садика — между глухим забором и стеной старого здания. Отсюда не было видно окон соседних домов и входа в читальный зал, а удобная лавочка здесь была!
Ирина села на край, оставляя место Крылову.
Он тоже сел, а что оставалось делать?
Первую минуту курили молча. Потом Ирина начала разговор дрожащим голосом. Было ясно, что она хочет сказать что-то очень важное.
— Олег, у меня к вам два вопроса.
— Говори, Ирочка! Какие проблемы? Отвечу, как на духу. Только не надо ко мне на «ВЫ». Мы же вчера еще договорились.
— Да, договорились. Олег. У меня к тебе два вопроса. Один личный, а второй деловой.
— Начинай с личного. Деловые вопросы, Ирина, будем решать в другой обстановке.
— Хорошо! Мне никогда в жизни не везло. Меня все считают уродкой, и никто не обращает внимания, вот и сейчас у меня полный провал!
— А что такое?
— А то, Олег, что я уже три дня, как в тебя влюбилась. Я кручусь перед тобой, а ты ноль внимания. Это почему так? А потому, что никто на меня не обращает внимания. И правильно! Я недостойна! Мне уже восемнадцать, а я выгляжу, как простушка из захолустья.
Крылову показалось, что Ирина собирается плакать. Она, конечно, глупышка! Но какая она простушка?
Просто у них молодых паника в душе и комплексы. Просто у них гормоны играют, а мелодии там громкие и невнятные.
Переходный возраст!
* * *
Олег подвинулся поближе, собираясь утешить. Он подбирал простые ласковые слова.
— Какая же ты простушка? Ты очень привлекательная. Ты очень симпатичная. Нет, ты — красавица!
Ирина тоже подвинулась поближе и положила голову ему на плечо, рука Крылова лежала на бортике скамейки. Ему ничего не оставалось, как обнять ее за плечо и продолжить успокоительную беседу.
— У тебя все еще впереди. Ты, Иринушка, достойна внимания и любви, через год-два появится твой принц, и будет у вас, как в сказке!
— Возможно, что ты и прав, но это так долго ждать! А сейчас я только тебя люблю.
Ирина второй рукой взяла Крылова за плечо и развернула к себе. Одновременно с этим она откинула голову, зажмурилась и чуть приоткрыла губы. Она явно ждала от него каких-то действий, и ему пришлось подчиниться.
